Алексей Калинин - Укрощение спортивной

— Борис, точно всё хорошо, а то у меня есть хорошая мазь от ушибов, — Марджаана подает чашку с ароматным напитком.

Оксана принимает чашку и подает мне. Другая рука нежно поглаживает моё плечо. Я чувствую, как по коже табунами носятся мурашки. Да ради такого момента готов ещё раз нырнуть в пустую купель. Принимаю чашку и неловко поворачиваюсь. Пятая точка моментально отзывается взрывом боли, и я понимаю, что пока не готов нырять повторно. Даже ради таких моментов.

— Спасибо, Оксана. Вот уж никак не ожидал от вас подобной доброты.

— Да уж, я полна сюрпризов.

Какая же у неё очаровательная улыбка. Почему же она так мало пользуется ей на рабочем месте? Я прихлебываю горячий чай. Ароматы лета наполняют тело блаженством, горячее колено Оксаны как приятный бонус. Марджаана пододвигает коричневый колотый сахар. Кусочки похожи на плотные сухарики.

— Угощайся, Борис. Оскари специально заказывает тростниковый. Любит его очень.

— Благодарю от души, милые дамы. Уже чувствую себя на седьмом небе от счастья.

— Ты пей, Боря, пей. Тебе нужно набирать силы, — ладошка продолжает гладить по плечу.

Я смотрю в голубые глаза Оксаны, и в этот момент меня пронзает догадка — ей нужно о ком-то заботиться. Ей нужен ребенок! А пока я в роли беспомощного человека, то внимание переходит на меня. Я в её глазах становлюсь ребенком, который ушиб коленку и вот-вот расплачется. Не мужчина, а маленький мальчик. Плакса.

И это я? Тридцатилетний мужик? Неужели меня так расслабила работа в женском коллективе, что я готов принимать от женщины жалость? Где моя суровость и мужественность? Почему женщина моей мечты должна воспринимать меня как человека, которому необходимо сочувствие и сострадание? Я не такой!

В этот момент я чувствую поднимающуюся изнутри злость. Злость на Юрия, на ему подобных… Злость на всех тех, кто подставлял мне в жизни подножки и смеялся, когда я пахал носом землю. Злость на Квадратова с его вечным лицемерием и жополижеством. Злость на своих «феечек», которые точат об меня свои коготки, словно кошки о кору дуба. И этот дуб — я!

Самая большая злость у меня закипает по отношению к себе. Какого хрена я позволяю им так с собой обращаться? Сразу же вспоминается Достоевский и его знаменитая фраза: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Ещё немного и зубы начнут крошиться — так крепко стискиваю челюсти.

— Боря, тебе больно? У тебя глаза стали такими злыми…

— Нет, всё нормально, Оксана. Спасибо за заботу, но не нужно больше гладить. Я чувствую себя отменно!

Я вижу удивленно распахнутые голубые озера, но выдерживаю взгляд. Я не буду больше тем мальчиком для битья, каким меня хочет представить Юрий. Не буду! Но и жалости мне не нужно.

— Извини, если тебе неприятно…

— Мне очень приятно, но вы делаете это из жалости, а это унижает мужчину.

Сказать, что удивлению Оксаны не было границ, это значит всего лишь скромно промолчать. Она даже как-то начинает смотреть на меня по-другому. Как на человека, который что-то из себя представляет? Или как на идиота, который отказывается от начальственной ласки…

— Оксана, а Борис в чем-то прав. Мне Оскари тоже запрещает проявлять знаки внимания на людях. Это задевает мужчин. Другие не должны видеть их слабость.

— Мудрый у тебя муж, Марджаана. И чай вкусный. Вот, — я прихлебываю ароматную жидкость.

— Ну, раз ты так хочешь, — обиженным голосом говорит Оксана и отодвигается.

Горячее бедро уже не касается меня. Ласковая ладонь не гладит кожу. Мурашки успокаиваются и пропадают. Правильно ли я делаю, что отталкиваю Оксану? Может быть и неправильно, но об этом можно судить только спустя какое-то время, а сейчас я слишком зол на весь мир, чтобы взвешенно оценивать свои поступки.

— А вот и мы! Надеюсь, Борис не весь чай выхлебал? — появляется покрасневший Юрий. На левом запястье видна прилипшая веточка можжевельника.

— Ну что вы, Юрий Геннадьевич. Я специально для вас приготовил чашечку. Кстати, напомнили анекдот про чай, — я улыбаюсь, а внутри всё клокочет. — В одной коммуналке жил кореец и остальные жители его почему-то невзлюбили. Пакостили ему целых пять лет — то ручку зубной пастой измажут, то под дверь дохлую крысу подкинут. А он всё терпел со смиреньем Будды и лишь улыбался. В один момент жителям стало стыдно, и они решили покаяться и повиниться перед ним. Обещали больше так не делать. Он выслушал с прежней тихой улыбкой и сказал: «Холосо, тогда я тозе не буду вам писять в цай!» Так что вот ваша чашечка, попробуйте, очень вкусный цай, то есть чай.

Женский смех вознаграждает меня. Сплошное удовольствие наблюдать, как красное лицо Юрия приобретает багровый оттенок. Он ожидал встретить униженного и оскорбленного человечка, но никак не ржущего над ним воина. Да, ему удается справиться с собой, и он натянуто смеется. Такой смех можно услышать в ситкомах, когда режиссеры обозначают смешные (по их мнению) моменты. Однако, это моя маленькая победа. Мелочь, а приятно.

— Молодец, хорошие анекдоты знаешь. Так вот чем вы на работе занимаетесь, вместо того, чтобы работать, — пытается парировать он.

Я пью чай и улыбаюсь. Оксана тоже смеется, а это плюс.

— Ладно, Юрий, ну пошутил Борис, так чего же обижаться. Он же не имел задней мысли.

Задней мысли? Да если бы она только могла заглянуть в мои мысли. В этот бурлящий яростью кратер вулкана… Конечно же у меня есть задние мысли и завтра я буду претворять их в жизнь. Не я начал эту войну, но я намерен в ней победить. В лице Юрия для меня слились все невзгоды и все промахи прошлой никчемной жизни. Он живое воплощение моей ненависти. Моя любовь и моя ненависть — две фигуры в одной комнате. Я перехватываю тревожный взгляд Марджааны и подмигиваю ей.

— Я знаю, что Крайнов тот ещё шутник. Что ж, шутку оценил и посмеялся. Добавляю плюсик к твоей харизме, Боря.

— Плюсик? Не-е-ет, крест на мне ещё рано ставить. Я хочу жить и радоваться жизни рядом с любимой женщиной. Думаю, что это нормальное желание здорового и адекватного мужчины. Это его счастье — когда рядом любимая женщина и двое детишек, — я смотрю на Юрия, но периферийным зрением замечаю взгляд Оксаны.

Думаю, что в этот вечер она много нового обо мне узнала.

— Борис, а у тебя есть любимая женщина? — спрашивает Оксана.

— Есть. Но она не догадывается о моей любви, живет себе и живет. Ходит на работу, встречается с людьми, и иногда с ней пересекаемся. Этих мгновений достаточно, чтобы понять, как она мне дорога. Она не обращает на меня внимания, но мне этого и не нужно — я люблю её уже не первый год и готов ради неё на любые подвиги и безумства, — отвечаю я.

Отвечаю просто. Без заламываний рук и эмоциональных всплесков, отвечаю так, как думаю — искренне. Оксана пожимает мою ладонь.

— Я думаю, что твоей избраннице очень и очень повезет. Ты хороший человек, Боря.

И всё это на глазах у начальника логистики! До сих пор не понимаю — как его не разорвало?

Увы, на следующий день у нас не получается выбраться на рыбалку. Зарядил такой снег, что дальше двух метров ничего не видно. Нам приходится остаться в коттедже, зато в этом есть свои плюсы. Во-первых, я наконец-то высыпаюсь. Если вам знакомо ощущение счастья, когда просыпаешься не от звонка будильника или телефона, а сам и в прекрасном расположении духа, то вы меня поймете. Во-вторых, создается такое ощущение, что отношение Оксаны ко мне изменилось. Я порой ловлю заинтересованные взгляды, когда поворачиваюсь в её сторону. Ну и в-третьих — я сегодня король «Монополии». Три игры и все три я победитель. Как-то так получается, что первым вылетает Юрий. И всегда он прогорает именно на моих клетках. Тоже мелочь и тоже приятно. Особенно приятно наблюдать за тем, как он злится, а ничего сделать не может. Фортуна на моей стороне.

День пролетает незаметно, и я даже не успеваю заметить, как наступает вечер. Ужин проходит в непринужденной обстановке. Оскари шутит так, словно все стендаперы мира отдали ему свой талант. Я тоже стараюсь не отставать. И почему-то так получается, что большинство шуток и подначек летит в сторону Юрия Геннадьевича. Он улыбается через силу, пытается парировать, но я порой замечаю, как вздуваются желваки.