— Не за что. Пойтемте, я вытам снаряшение. Мартшаана с Оксаной, вы поетете с нами, или путете рыпачить с пирса?

— Мы останемся на берегу, правда, Марджаана? Я не боюсь плавать, но женщина на судне — быть беде.

Как же мне нравится её колокольчиковый смех. Слушал бы и слушал.

Сборы проходят быстро. Оскари оказался хозяйственным мужиком и всё приготовил заранее. Женщинам выделеят три спиннинга с катушками, банку с червями и вершу — специальную ловушку для рыбы. Говорит, что мало кто из отдыхающих упускает случая порыбачить. Нам с Юрием также достается по черно-синему спиннингу. Легкий и прочный карбон, годится как для двигателей ракетоносителей, так и для удилищ.

Мне приятно видеть, как Юрий с недоумением рассматривает комель удилища, непонятные для него кольца. Похоже, что в этом виде спорта я его одолею. Сапоги и теплые куртки находятся для всех. Мне, правда, чуть великовато, но это мелочи — с ними можно смириться.

Мы выходим на хрустящий снег, и вновь я поражаюсь чистоте и свежести воздуха. Словно ключевая вода он вливается в каждую клеточку и выталкивает оттуда застоявшийся смог городов. Пока шли сборы, успело взойти солнце и от вида белоснежного берега, угрюмых сосен, пушистых елей, ярко-синего неба и сверкающих в озерной ряби зайчиков захватывает дух.

— Как же красиво. Никогда раньше не выигрывала в конкурсах, невезучая по жизни. А тут раз, и такая красотища! Всё-таки здорово, что мы смогли выиграть этот приз. Правда, Борис?

Рядом идет Оксана, лицо радостное, глаза сверкают как два аквамарина. Даже хмыканье Юрия не смущает, я улыбаюсь и киваю в ответ.

— Да уж. Кто знал, что именно наши номера выпадут для этой поездки? Я тоже не всегда выигрываю, потому и не лезу в лотереи и всяческие розыгрыши. А тут что-то подтолкнуло. Может то, что лотерея была беспроигрышная?

Юрий хмыкает в очередной раз. Я поворачиваюсь к нему.

— Вы что-то хотите сказать?

— Нет, пока ничего не хочу. Кашель небольшой привязался, да и только. Кхе-кхе.

— Токта мошет вам не хотить? — заглядывает ему в лицо Оскари. — Останетесь тома, выпьете настоечки и ляжете спать.

Я вижу, как перекосилось лицо Юрия. Уйти и оставить меня с Оксаной наедине? Вряд ли он может себе такое позволить.

— Нет-нет, все нормально. Я же мужчина, не дело это — из-за какого-то мелкого недомогания пропускать одно из важных событий в жизни. Какое же у вас озеро большое. Глубокое?

— Та, тостаточно клубокое, вотолазы отин раз полезли, а там есть второе тно из воторослей и разных коряк. Они испукались, кокта увители старых сомов. Отин из вотолазов рассказывал, что они там плавают как замшелые превна. По три-четыре метра тлиной, а в опхвате как корапельные мачты.

Я бы тоже «напукался» если бы увидел такое чудовище. Это же существо размером с акулу. И зловредное как рассерженный кот.

— Ого, у вас и такие бывают? — восхищенно присвистываю я.

— Та, но на таких у меня уточек нет. Натеюсь, что пронесет мимо этих кикантов. Вот и моя лоточка.

Мы подходим к рыбацкой лодке, повернутой днищем к небу. Оскари с натугой переворачивает её и пытается стянуть в воду. Я передаю спиннинг Юрию и помогаю финну. От лодки кисло пахнет дегтем и прелым деревом. Пара весел лежит как раз под перевернутой лодкой. Оскари очищает уключины и присоединяет весла — прогулочный катер на весельной тяге готов. Надо будет как-нибудь попросить у него прокатиться. И я знаю, кого выберу в попутчицы.

— Оксана, а мы с тобой встанем вон там, — Марджана показывает на укрепленную деревянную площадку, которая выступает с берега вглубь озера на пять-шесть метров.

— Хорошо, Марджаана. Покажешь, как нужно правильно закидывать, а то я никогда этого не делала. Даже когда росла во Владимирской области и то не приходилось.

— Конечно, покажу. Мужчины, ни хвоста вам, ни чешуи, — поворачивается к нам хозяйка коттеджа.

— К морскому черту, — привычно срываются слова с губ, и я киваю на удивленно поднятые брови Оскари. Да-да, я не только в Эксельке могу числа ставить и мелкие макросы выписывать. И с рыбалкой знаком не понаслышке.

Женщины отходят к пирсу. Я наблюдаю за Оксаной. Даже в мешковатой одежде защитного цвета ей удается выглядеть соблазнительно.

Юрий колеблется. Я вижу, что он хочет отправиться вместе с женщинами и теперь подбирает слова для того, чтобы остаться на твердой земле, а не в качающемся днище лодки. Чтобы мог включить обаяние, пока меня нет рядом? Надо его подзадорить.

— Спасибо, Оскари, за возможность половить с лодки. Пусть женщины остаются на берегу, а настоящие мужчины выйдут в открытое… озеро. Юрий Геннадьевич, ну что же вы, испугались?

— Глупости не надо говорить! — бурчит он и лезет в лодку. — Надеюсь, что в этот раз ты не упадешь? Тут не купель, тут воды много.

Оскари отталкивается веслами, и лодка потихоньку трогается. Женщины успевают отойти к пирсу и уже не слышат нас. Ну и хорошо.

— Да уж, постараюсь не упасть, если в очередной раз не помогут, — улыбаюсь я ему. — А то вдруг придется ночью у чужих дверей скрестись, а не смогу. Потому что мокрый буду, словно с ног до головы оплеванный.

Мило так улыбаюсь, ласково. Вижу, как дергается щека у Юрия. Фраза попадает точно в цель. Он вдыхает, чтобы ответить, но в этот момент весло у Оскари срывается и лодку чуть подергивает. Юрий тут же вцепляется в борт лодки. Он боится упасть в воду? Похоже, что рыбалка будет интересной.

Оскари умело орудует веслами, и нас всё дальше относит от берега. Карельское солнце почти не пригревает, но слепит хорошо. Зайчики от волн то дело заставляют жмуриться и прикрывать глаза. Я смотрю на дальние холмы, они выделяются светлыми буграми на фоне частокола деревьев. Температура на улице ниже нуля, но ненамного — не настолько, чтобы вода замерзла.

Вода прозрачная, с небольшой желтой взвесью. Я опускаю руку, и она словно окунается в студенческий чай. У нас был такой в свое время — одноразовый пакетик многоразового использования. Заваривали до тех пор, пока он давал цвет. Про запах и вкус можно забыть после второй заварки. Или же занимали у девчонок россыпь, заваривали её, потом высушивали до похожего состояния, если нужно мельчили и добавляли пищевого красителя. Отдавали как хороший чай, но девчонки быстро раскусили нашу хитрость и наотрез отказывались давать взаймы.

Мы проплываем четверть расстояния до другого берега и останавливаемся. Оскари вытирает пот и отпускает весла. Они, как руки деревянного солдата, складываются вдоль борта. Я беру свой спиннинг и раздвигаю, словно ус от старой телевизионной антенны. Оскари занимается тем же самым. Юрий пытается повторить наши действия, я внутри посмеиваюсь над ним, но не показываю этого. К тому же известно, что новичкам везет.

Блесна, похожая на миниатюрную копию ложки для обуви с миниатюрной же копией альпинистской «кошки-якоря» на конце, сверкает на солнце маленькой рыбкой. Опасная для хищников маленькая рыбешка. Леска от катушки продевается сквозь кольца и к концу прикрепляется эта блестящая штучка с небольшим грузилом. Всё просто.

— Умело завязываешь, Порис. Сразу витно опытного утильщика.

— Да, балуюсь по выходным, — я киваю Оскари, который приготовил своё орудие лова.

Я тоже подготавливаюсь, и мы смотрим на Юрия. Ловкий в манипулировании транспортными компаниями, лев среди отчетов и помощниц женского пола, он сейчас путается в леске. Оскари помогает ему распутать снасть. Жаль, что телефон в коттедже оставил, а то я бы ещё и на смартфон снял. Выложил бы на Ютуб с тегом «#босс_лошара». Хотя и понимаю, что он не обязан быть рыбаком, что руки у него заточены под клавиши и телефонную трубку…

Но всё равно бы выложил!

Не буду описывать наши старания в поимке рыбы, скажу лишь то, что ту рыбу, которую я ловил на Клязьме, тут за рыбу не считали и выбрасывали обратно. Оскари даже удивился, когда я окунька размером с ладонь бросил в пластиковое ведро.

— Зачем? Пусть он вырастет то размера нормальной рыпы. Токта еко мошно путет и на уху и пошарить.

— А у нас такие в основном и ловятся. Редко, когда попадаются крупнее.

— Шаль мне вас, с такими мальками ничеко осопенноко не стелаешь. Только консервы и вялить тля закуски к пиву.

— Да уж, Борис у нас любитель алкоголя. Правда меру знает, упал — хватит. На недавнем корпоративе не раз падал, — вставляет свои пять копеек Юрий.