— Уходи отсюда, малышка, — сказал Джаспер.
Рис с нескрываемым презрением обернулся к девочке.
— Убирайся отсюда, девчонка! — отрывисто выкрикнул он.
В это время зазвучал еще один голос. Его обладателем явно был взрослый мужчина, привыкший командовать.
Ронуэн не могла уследить за ходом дискуссии, поскольку говорили все одновременно, поэтому она заставила себя приподняться на локтях. Теперь она по крайней мере видела всех участников сцены — как будто смотрела пантомиму на Рождество. Рис стоял спиной к ней, раскинув руки, словно хотел защитить ее ото всех остальных. Перед ним в дверном проеме стоял новый персонаж. Когда мимо него протиснулась Джослин и взяла его за руку, Ронуэн поняла, что это Рэнд.
Немного в стороне она увидела Джаспера, и ее взгляд остановился на нем. Он поймал в охапку Изольду и отобрал у нее увесистую кочергу. Очевидно, девочка собиралась напасть на Риса.
— Я его ненавижу! — кричала Изольда, вырываясь из объятий Джаспера. — Он сделает ей больно! Он всем причиняет только неприятности. Я хочу… я хочу, чтобы он умер! — взвизгнула она.
— Не надо, Изольда, успокойся, — сказала Джослин и прижала к себе дочь, освободив от нее Джаспера.
Рука Рэнда легла на рукоятку кинжала.
— Почему он не в тюрьме? — грозно спросил он Джаспера, не сводя подозрительного взгляда с Риса.
— Нет! — выкрикнула Ронуэн, хотя криком это можно было назвать только с большой натяжкой. — Не надо, не убивайте его!
Ее услышал только Джаспер. И именно он удержал своего брата.
— Ронуэн, — тихо проговорил он.
Все остальные участники бурной сцены наконец тоже вспомнили, что находятся у постели раненой, и обратили на нее внимание. Ронуэн в полном изнеможении опустилась на подушки.
— Ой! — вскрикнула Изольда, высвободилась из рук матери и бросилась к кровати, предусмотрительно обойдя Риса.
Джослин тоже поспешила к подруге. Рис мельком взглянул на нее, но продолжал настороженно следить за Рэндом и Джаспером.
— Даже не пытайся садиться, — строго приказала Джослин, но суровость ее тона смягчилась доброй улыбкой. — Ты была тяжело ранена, но, слава Богу, теперь начинаешь идти на поправку. Мы так долго ждали, когда ты проснешься. — Она посмотрела на Риса полными слез глазами. — Спасибо за то, что вернул ее в мир живых.
Рис на мгновение смутился, но почти сразу обрел привычное высокомерие.
— Мне не нужна твоя благодарность. Только ее. Если, конечно, твоя благодарность не подразумевает возвращение мне свободы.
Джослин многозначительно взглянула на Рэнда, но тот оставался бесстрастным.
— Мы поговорим об этом позже. А теперь прошу на выход. — Хозяин замка сделал повелительный знак Рису. — У постели больной должны находиться женщины.
— Ронуэн хочет, чтобы я остался! — выкрикнул Рис и обернулся к ней в поисках подтверждения, но Ронуэн отвернулась.
Она исподволь следила за Джаспером, надеясь, что он останется. Ей было необходимо услышать его голос, обращенный к ней.
Но Джаспер, не сводивший с нее печальных глаз, хранил молчание. Он выглядел измученным, словно только что вернулся после боя. Как долго она здесь? Что случилось? Неужели он во всем винит ее?
Потом она вспомнила черное небо в полдень и похолодела. Конец света, сказал Ньюлин. Конец света, каким она его знает.
Ронуэн закрыла глаза, но не смогла удержать две слезинки, скатившиеся по бледным щекам. Ее короткая жизнь в Роузклиффе закончилась.
— Мама, она из-за него плачет! Папа, — опять закричала Изольда, — отошли его отсюда.
Рэнд угрожающе глянул на Риса.
— Ты уйдешь по собственной воле, или мне придется выкинуть тебя отсюда?
Его голос был холоден и тверд словно стальной клинок.
— Он здесь по моей просьбе, — сказал Джаспер.
Ронуэн открыла глаза и увидела, что ее возлюбленный смотрит на своего брата прямо и твердо.
— Он пришел, чтобы помочь Ронуэн, и именно его присутствие привело ее в сознание. И я буду относиться к нему уважительно.
— Я не нуждаюсь в твоем уважении, — усмехнулся Рэнд.
— Не надо… не надо больше, — пробормотала Ронуэн.
Рана в боку болела немилосердно. Но это были всего лишь цветочки по сравнению с болью в сердце. Ничего не изменилось. Она все так же разрывается между преданностью Рису и любовью к Джасперу. Только теперь она даже не в силах контролировать свое собственное тело. Из глаз потекли слезы, которые она, как ни старалась, не смогла удержать.
— Вы закончите свои споры за дверью, — сказала Джослин.
Обойдя кровать, она решительно взяла Риса за руку и потянула к выходу. Он уперся и оглянулся на Ронуэн. Но та лишь покачала головой и прошептала:
— Уходи. Просто уходи.
Рис решительно высвободил руку, но через минуту, показавшуюся Ронуэн вечностью, подчинился. Кинжал Рэнда остался в ножнах. Джаспер втиснулся между Рисом и своим братом, и мужчины покинули комнату. Когда за ними захлопнулась дверь, Джослин прислонилась к ней и облегченно вздохнула. А заметив перекошенное и мокрое от слез лицо Ронуэн, поспешила к подруге.
— Мужчины бывают чрезвычайно утомительными. И если бы они иногда не демонстрировали свою полезность, мы, женщины, уже давно избавились бы от них. — Она взъерошила волосы Изольды и приложила ладонь ко лбу Ронуэн. — Но поскольку их изредка все же можно использовать, приходится терпеть их плохой характер и тупое упрямство. Вытри слезы, Ронуэн. Они договорятся без нас. Ты должна думать только о том, чтобы набраться сил. Ты нас очень испугала, — добавила она.
Джослин осторожно убрала одеяло и стала ощупывать повязку на боку Ронуэн.
— Давай посмотрим, как здесь дела. Изольда, подержи лампу.
В течение трех дней никто не навещал Ронуэн, кроме женщин из замка. Даже лекарь Ромни больше не заглядывал, предоставив уход за раненой Джослин, имевшей способную помощницу в лице Изольды. Ни Джаспер, ни Рис ее не навещали, а на вопрос о них она получила ответ, что с Рисом хорошо обращаются, а Джаспер отправился на охоту.
— Папа привез пару соколов, — сказала Изольда, — но сокольничий будет здесь всего две недели, так что папе и Джасперу надо как можно быстрее узнать все, что можно, о соколиной охоте и уходе за соколами.
Девочка замолчала и посмотрела в окно. День выдался ясным и солнечным.
— Ты бы видела, Ронуэн, как прекрасны эти птицы. У них блестящие мудрые глаза, и смотрят они на тебя так, будто понимают каждое слово. Гэвин от них не отходит. — Ой, смотри.
Она порылась в комоде и наконец извлекла на свет бледно-зеленое платье Джослин, очень простого фасона, но сшитое из тончайшей мягкой шерсти.
— Вот оно! Ты будешь чудесно выглядеть в нем.
Ронуэн платье оставило безразличным. Сегодня ей предстояло впервые ужинать со всеми в зале. Изольда помогла ей вымыть, высушить и расчесать волосы, которые теперь, источая тонкий аромат, рассыпались по плечам.
Зачем все это? Какой смысл заботиться о внешности, если единственному человеку, на которого она хотела бы произвести впечатление, настолько нет до нее дела, что он даже не удосужился навестить ее.
Ей было бы очень приятно увидеть одобрение, а может быть, и восхищение в глазах Джаспера, когда она будет спускаться с лестницы, как это было прежде. Только на этот раз она постарается не свалиться с последних ступенек. Хотя, пожалуй, ей уже ничего не поможет. Ее чарами он уже насытился, а после того как понял, что она оказалась предательницей, должно быть, и вовсе презирает.
Ронуэн постаралась взять себя в руки, чтобы, не дай Бог, не показать свое отчаяние.
— Я лучше надену свое платье, — сказала она. — Ты отлично потрудилась над ним.
Изольда положила платье Джослин на колени Ронуэн.
— Потрогай, какое оно мягкое и приятное на ощупь.
— Оно для меня слишком длинное, — возразила Ронуэн и отложила платье в сторону.
Откинув одеяло, она спустила с кровати ноги и поморщилась от боли. Рана болела почти так же сильно, как в день, когда Ронуэн пришла в себя, но теперь девушка немного окрепла и у нее хватило сил терпеть.
— Тебе нельзя самостоятельно вставать, — встревожилась Изольда.
— Тогда помоги мне, — раздраженно произнесла Ронуэн.
Заметив испуг на лице Изольды, она покаянно вздохнула.