Али замолчал. «Разговор не клеится», – сказал он себе, – надо что-то делать».
– Это окно выходит на улицу, – сказал он.
– Я знаю.
– Иногда я делаю крюк, чтобы пройти мимо вашего дворца. То есть велика вероятность, что, когда в следующий раз я буду идти мимо, вы меня можете увидеть. И помахать рукой.
– Я не машу рукой посторонним мужчинам.
– А я вот машу. Вчера, когда ждал вас, мимо ехал старик на осле. Я ему помахал. Он так испугался, что чуть не свалился с осла.
Ханша прыснула.
– Теперь-то я понял, почему здесь не принято махать из окна незнакомым людям. Они пугаются этого.
Али говорил через силу, молол языком, мучительно пытаясь найти тему для беседы. Ему не пришло в голову сделать домашние заготовки. Он замолчал.
После долгой паузы.
– Итак, – произнесла ханша.
Али, задумавшись о чем-то, сказал:
– Прошу прощения, хатун.
– Вы зачем здесь? – спросила ханша.
– Ваш муж, то есть хан, поручил мне развлечь вас.
– Так развлекайте. Может быть вы певец?
– Не то, чтобы я певец, но, откровенно говоря, я часто пою, то есть напеваю.
– Тогда спойте.
– Я бы спел. Но у меня нет голоса.
– Странно, как же вы поете без голоса. Хотя в наше время и такое бывает.
– Я не певец.
– Может быть вы музыкант? Вот инструменты, играйте.
– Опять не угадали.
– Странно, как же вы собираетесь развлекать меня? Вы вообще кто?
– Я знаток права. Профессор богословия. Я уже говорил.
– Ах да, вы ученый. Ну тогда расскажите что-нибудь.
– Конечно, только как назло ничего в голову не лезет.
– Тогда идите домой к своей жене, а хану передайте, чтобы он тоже шел к своей жене. – Раздраженно произнесла ханша.
– Моя жена умерла, – неожиданно сказал Али, хотя это было не лучшее время и место для подобного признания.
Тем более неожиданным был для него ответ ханши.
– Мне очень жаль, – сказала она, – да успокоит Аллах ее душу.
Али вдруг почувствовал резь в глазах и как он ни силился, не смог сдержать слез.
– Возьмите себе еще одну жену, – посоветовала ханша, – вам мужчинам проще. У вас есть право выбора.
– Я не могу.
– Почему, еще не вышел траур?
– Дело не в этом. Просто не могу.
Ханша что-то передала одной из своих девушек, и та принесла Али благоухающий платок. Неожиданное сочувствие тронуло Али.
– Идите домой, – сказала ханша, – я вижу, вы еще не готовы к развлечениям.
– От того, что я уйду, мне легче не станет, – возразил Али, – к тому же я должен разговаривать с вами.
– Ну что же, в таком случае прошу, начинайте. Расскажите что-нибудь, развлекайте меня.
– Если бы вы знали, как я ненавижу рассказывать истории, – признался Али.
– Что же мы будем делать? Вы не поете, не танцуете, рассказывать не любите.
– Ладно, слушайте.
– Некий эмир, – начал Али, – поехал на охоту и встретил по дороге араба с поклажей, который приветствовал его. Эмир стал его расспрашивать, интересоваться делами, и тот рассказал о том, что он посадил в этом году огурцы и собрал хороший урожай. Огурцы уродились один к одному, маленькие, пупырчатые, сладкие, ни один не горчит, оттого, что он не жалел воды для полива. Теперь он собрал мешок отборных плодов и несет эмиру, зная его щедрость. Поскольку эти огурцы достойны его стола, о котором все говорят.
– Сколько же ты надеешься получить от него? – спросил эмир.
– Тысячу динаров, – ответил человек.
– За мешок огурцов тысячу динаров! – удивился эмир. – А, если он скажет, что это много? – спросил эмир.
– Тогда я попрошу пятьсот динаров.
– А, если он скажет, и это много.
– Триста динаров.
– А, если он скажет, что и это много?
– Двести динаров.
Так они дошли до тридцати динаров.
– Послушай, старик, – сказал ему эмир, – этому мешку огурцов в базарный день красная цена – два динара. С чего ты взял, что он отвалит тебе в сто раз больше?
– Потому что вельможа, благодаря своему положению, за все платит дороже, – заявил старик.
– А, если все-таки он скажет, что это много и не заплатит тебе столько?
– Тогда я поставлю этого осла в его гарем, – воскликнул рассерженный старик, – и вернусь домой, обманувшийся в своих ожиданиях и с пустыми руками.
Эмир засмеялся и уехал. А, когда вернулся во дворец, наказал слугам, чтобы, когда придет человек с огурцами, его привели прямо к нему. Когда появился старик, привратники привели его к эмиру. Последний сидел на престоле в парадной одежде, и старик не узнал его.
– Я принес тебе, о эмир отборные огурцы, – сказал старик. – Я их вырастил их специально для тебя.
– И что же ты хочешь за них? – спросил эмир.
– Зная твою щедрость, я рассчитываю получить тысячу динаров.
– Нет, это много, – возразил эмир.
И дальше повторился весь предыдущий диалог на охоте. Когда цена опустилась до тридцати динаров, старик воскликнул:
– Клянусь Аллахом, тот человек, которого я встретил сегодня утром, был злосчастным.
При этих словах эмир не выдержал и засмеялся, и араб понял, с кем имеет дело. Он сказал:
– Господин, если ты не велишь заплатить мне хотя бы тридцать динаров, то вон мой осел, и ты знаешь, что я с ним сделаю.
Эмир рассмеялся и сказал:
– Старик, я дам тебе тысячу динаров, но с одним условием – осла ты заберешь с собой.
Али замолчал и взглянул на ханшу. Не найдя в ее лице одобрения, спросил:
– Разве это не смешно?
Ханша пожала плечами.
– А некоторые люди смеются.
– А для чего нужен осел в гареме?
– Я не буду объяснять.
– Почему?
– Это анекдот. А анекдот нельзя объяснять. Или смешно, или нет.
– Это был анекдот?
– Почти, скорее притча.
– Я не люблю анекдоты.
– А, что вы любите?
– Я люблю сказки.
– Могу рассказать вам сказку про Али-бабу и сорок разбойников.
– Не надо.
– Почему?
– Я ее знаю.
– Про Ала ад-Дина и волшебную лампу.
– Не надо.
– Почему?
– Я ее знаю.
– А про Синдбада-морехода? Тоже не надо?
– Не надо.
– Скажите пожалуйста! – удивился Али. – Какую же сказку мне вам рассказать?
– Ту, которую я не знаю.
– Ладно, – тяжело вздохнув, сказал Али, – вот вам сказка, слушайте.
– Жил был один купец, и у него был один единственный сын….
– Что, сказка, в самом деле, так называется? – подозрительно спросила ханша.
– В самом деле, – подтвердил Али.
– Ну ладно, продолжайте.
– … когда он подрос и достиг совершеннолетия, то стал просить отца, чтобы тот дал ему денег, товаров и отправил с караваном в Багдад. Купец долго отговаривал сына, поскольку необходимости в этом не было, он был очень богатым. По его торговым делам ездили приказчики. А сын был один единственный, к тому же поздний ребенок. Но сын оказался человеком рассудительным, он сказал отцу следующее:
«Батюшка, ситуация на сегодняшний день такова, что мне нет необходимости ездить по твоим делам, терпеть тяготы и невзгоды пути. Но время беспощадно. Тот, кто забрал моего деда, рано или поздно заберет и отца. Настанет время, когда я останусь наедине с приказчиками, и надобно мне овладеть секретами торгового дела, чтобы они меня не разорили».
Купец был вынужден признать правоту его слов. Он дал ему денег, товаров и благословил в путь, поручив его старшине купцов. Однако, случилось так, что недалеко от Багдада на них напали рафидиты и разграбили караван. Многих убили, некоторых взяли в рабство. Шамад, так звали сына купца, в суматохе сообразил, скинул с себя дорогую одежду, упал и притворился мертвым. Таким образом, спас свою жизнь, но не товары и деньги.
Дальше он шел пешком, нищий и можно сказать голый. Ему посчастливилось дойти до Багдада да наступления темноты. Стража, видя его непотребный вид, не хотели даже его пускать, но он умолял, дрожа от холода и заикаясь от страха. Стражники сжалились над ним, приняв за сумасшедшего суфия, и пустили. Городские ворота в буквальном смысле закрылись за его спиной, и он оказался в безопасности. Но один, без денег, без знакомых и друзей. В отчаянии он шел по улицам. Опустилась ночь, и тогда он направился к ближайшей мечети, надеясь найти там кров и еду. Он увидел ворота мечети, вошел в проход, укрылся там, горюя и радуясь…