Фома шел впереди, указывая дорогу. Али с Егоркой несли Есуа. Спускаться с холма, было еще тяжелей, да еще с такой ношей. Пока проделали весь путь, изошли потом и почти протрезвели. Внизу у подножия холма стояли две стреноженные лошади. Усадили Есуа на лошадь. На вторую взгромоздился Фома Дидим.
– Не оставляйте меня одного с ним, – попросил Фома. – Он еще очень слаб, если свалится мне одному его не поднять.
– Лошадей-то больше нет, – сказал Егор.
– А вы трусцой, мы медленно поедем. Вдруг с ним что, я один не справлюсь, – повторил Фома.
– Далеко бежать-то?
– Не очень, в часе езды отсюда есть роща там, нас будут ждать товарищи, чтобы переправить его дальше. А после я увезу его в Индию. На территории Римской империи ему оставаться нельзя. Евреи и римляне не успокоятся, пока его не прикончат.
Несмотря на свое долгое отсутствие в земле обетованной, Фома неплохо ориентировался на местности, через час они достигли небольшой рощицы. Точнее оазиса, поскольку кругом уже была каменистая пустыня. Но этот час дался им нелегко. Есуа всю дорогу проделал в беспамятстве. Он лежал на лошади. А Егор и Али бежали с обеих сторон, придерживая его, чтобы он не свалился с нее. Когда они достигли деревьев, и сняли его с седла, он пришел в себя. В роще, однако, никого не оказалось.
– Это ничего, – сказал Фома, – мы их видно опередили. Скоро появятся. А вам можно возвращаться. Не знаю, как мне благодарить вас.
– Фома, это ты, – слабым голосом произнес Есуа, – откуда ты взялся?
– Заговаривается, – молвил Фома вполголоса и сказал громче, – Рави, ты в безопасности, но был близок к смерти. Теперь тебя ждет долгая жизнь в этом мире.
– Мир – это мост, – ответил Есуа, – его надо пройти, не задерживаясь надолго. Пройдите по нему, но не стройте на нем дом. Мир – всего лишь час. Тот, кто ожидает час, тот может ожидать вечность. Проведите его в преданности к близким людям, ибо все остальное не имеет никакой ценности. А кто эти добрые люди?
– Это Егор, а это Али, – ответил Фома, – они очень помогли нам, хотя и не из наших, они другого вероисповедания.
– Нет разницы, Фома, какого они вероисповедания, – сказал Есуа, – Бог – отец не устанавливает никаких различий между своими детьми, которые одинаково дороги ему.
– Едут, – сказал Фома, и указал на повозку и группу людей, приближающуюся к роще.
– Я хочу пить, – сказал Есуа, – Фома, ты что-то говорил про флягу с водой.
Фома протянул ему флягу. Есуа сделал несколько глотков и вернул с словами:
– Оставь этим добрым людям воду.
Вновь прибывшие скоро взяли все в свои руки. Один из людей быстро обработал его раны и забинтовал. Есуа уложили в повозку, укрыли. После этого они поехали. Есуа поднял руку в знак прощания. Друзья смотрели ему вслед.
– Пойдем обратно, – сказал Егор.
– Передохнем здесь, – ответил Али, – иначе я свалюсь по дороге от усталости. Там осталась вода?
Егор протянул ему флягу. Али сделал глоток и сказал:
– Это вино.
– Не может быть, – Егор попробовал. – Значит, это была не шутка.
Восток начинал розоветь. Когда повозка и сопровождающие ее люди скрылись из виду, Али лег под деревом и закрыл глаза.
– Вздремну немного, – сказал он, – а потом в путь.
Егор, ни слова не говоря, последовал его примеру.
Они проснулись от солнечного света. Когда открыли глаза, то увидели перед собой широкую спину лодочника. Он причаливал к пристани гостиницы.
– И где этот Назар, – молвил Егор, – хоть бы спасибо сказал.
Вечером они вышли прогуляться. Наняли лодку, а когда сошли с нее, увидели дорожный указатель, на котором было написано название улицы – Йус-Марг. Егор обернулся к лодочнику и крикнул.
– Скажи любезный, как это переводится?
– Улица Иисуса, – отозвался, отплывая лодочник.
Не сговариваясь, направились к зийарату Роза Бал. За оградой некий человек орудовал метлой. Выждали, пока он повернется к ним лицом, переглянулись. Это был Назар.
– Мог бы поблагодарить нас, – громко сказал Али.
Человек отложил метлу и подошел поближе, складывая руки на груди в индуистском приветствии.
– Простите, я не расслышал. Что вы сказали, уважаемые?
– Ты нас уже не узнаешь, – спросил Егор.
– Простите меня, благородные господа, я не понимаю о чем вы, – виновато сказал смотритель, – вы хотели посетить гробницу? Входите, зийаарат открыт.
– Это не он, – сказал Али.
– Одно лицо, – изумился Егор, – только говорит иначе. Да и лет вроде больше.
– И, тем не менее, это не он, – повторил Али. – Такое неведение не изобразишь.
– Он не давал нам повода сомневаться в его талантах.
– Тем не менее, это не он, – повторил Али. – А что, отец, это чья гробница?
– Как, разве вы не знаете, здесь похоронен святой человек Юз Асаф.
– Но эта улица названа именем Иисуса?
– Верно, под этим именем здесь жил Иса Масих – воплощение Будды Бодхисатвы. Он был распят в Иудеи римлянами по навету еврейских святош. Но чудесным образом спасся и при помощи своего верного апостола Фомы ушел в Индию.
– Нет, ты понял, – шепнул Егорка Али, – а обо мне ни слова, и о тебе, кстати тоже.
– Ну почему же, – возразил Али, – тебя назвали Чудесным Образом, тебе этого мало.
– А что, отец, давно ты здесь? – спросил Али.
– Сколько себя помню, – ответил смотритель. – Наша семья ухаживает за этой гробницей уже несколько поколений с самого начала. Меня зовут Джамал.
– Ты мусульманин, верно?
– Да, я мусульманин.
– Ты мусульманин, ухаживаешь за могилой индийского святого, которого христиане почитают своим Богом. Выходит, что здесь сошлись три религии.
– А что тут удивительного, – ответил смотритель. – У каждого свой Бог. И в этом нет ничего плохого. Юз Асаф говорил, что в безмолвии душа может встретиться со своим Богом, и в этом безмолвии – кладезь мудрости. Все, кто вступает в это безмолвие, погружаются в свет и преисполняются мудрости, любви и силы. У этого безмолвия нет ограничений. Это не место, огороженное стенами, или окруженное каменными утесами, или охраняемое мечами людей. Люди всегда носят в себе то сокровенное место, где они могут встретиться со своим Богом. Где бы ни жили люди – на вершине горы, в низкой долине или в тихом доме, – они могут тот час же в любое время распахнуть дверь и найти безмолвие, войти в дом Бога, который в душе. Своего Бога.
– И все-таки мне кажется, что это сам Назар, – шепнул Егор, вслух же сказал, – спасибо, отец, за познавательную беседу. А что делал Иисус после своего чудесного спасения? Чем занимался?
– Он путешествовал по стране, посетил много стран, проповедовал. Он прожил 120 лет, а когда умер, был похоронен, вот на этом месте.
– Откуда это известно?
– Из разных источников. Но главное свидетельство заключено в словах благословенной Аише, жене пророка Мухаммеда. Да будет доволен им Аллах. Пророк однажды сказал ей, что Иисус, сын Марии, дожил до глубокой старости и умер в возрасте 120 лет. Вы не хотите зайти поклониться его гробнице?
В гостиницу возвращались в полном молчании. Егор лишь заметил, показывая на спину незнакомого лодочника:
– Муса куда-то пропал.
– Я думаю, что он вернулся к основной своей работе, – мрачно сказал Али.
– Какой работе? – удивился Егор.
– Перевозить людей через Стикс, да и зовут его вероятно не Муса, а Харон.
– Это было бы смешно, – заметил Егор, – если бы знать наверняка что это шутка.
Когда они вошли в гостиницу, им навстречу поспешил администратор.
– Господа, вас дожидается посыльный. Сейчас он вернется, отошел куда-то.
– Как же так, – наконец, заговорил Егор, – тысячу с лишним лет человечество поклоняется вознесшему на небо Иисусу Христу, а он лежит здесь, как обычный человек.
– Ну и что. Зато очень хороший человек. Он пророк. И положим, не все человечество ему поклоняется, – возразил Али, – а только его часть. Правда, довольно существенная. Другая его часть поклоняется другому человеку, умершему, как обычный человек. Но ты, друг мой, лучше об этом не рассказывай, где ни попадя. Побить могут.
– Но этот сторож рассказывает.
– Ему можно, тебе нельзя.
– Понятно, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Где этот посыльный?
В этот момент появился человек и вручил им письмо.
Али открыл его и прочел вслух: