JoKeR Dark - Улыбка, изменившая мой мир…

Я дошел до пешеходного перехода, перешел улицу и направился в ее сторону, намереваясь взять один.

Я думал, что она не узнает меня, так как в классе мы с ней, так и ни разу не обмолвились, ни одним словечком, а какой либо отличительной внешностью я не обладал. Поэтому, когда мы с ней поравнялись, я не пытаясь как то скрыть своего лица, взял флаер и, уже было собирался пойти дальше, как вдруг она окликнула меня по имени. На секунду я решил, что это было адресовано не мне, но она еще раз настойчиво повторила мое имя, и я обернулся.

– Привет, – Мередит приветливо помахала мне рукой, а на лице появилась ее фирменная улыбка, – ты не узнал меня? Мы учимся с тобой в одном классе.

– Привет, – буркнул я себе под нос, озадаченный тем, что она осведомлена о том, как меня зовут. Хотя, если подумать, то она могла его слышать на каждой из перекличек вначале урока. Но тот факт, что она его запомнила, заставил меня смутиться.

– Ты не мог бы мне помочь с раздачей листовок? Моя коллега сегодня не смогла прийти, а вдвоем мы бы управились быстрее, – спросила она, а затем, немного подумав, добавила, – заодно у нас появится возможность узнать друг друга получше.

После этих слов, она озорно подмигнула мне. Откровенно говоря, я не хотел принимать в этом никакого участия, все, что я хотел на тот момент, так это завершить запланированную мной покупку и отправиться домой. Однако последние сказанные ею слова заставили меня призадуматься.

В принципе, это, действительно, была неплохая возможность узнать ее, понять, что она за человек и уже, наконец-то, прояснить все вопросы, терзающие меня с самого ее появления. Поэтому, я принял ее предложение.

Следующие полчаса, мы были сосредоточены на раздаче листовок. Я, молча, протягивал их каждому проходящему встречному, а Мередит, в свою очередь, пыталась максимально привлечь внимание людей к содержимому этих буклетиков.

На первой странице было напечатано фото приюта для детей сирот. На второй странице располагалась просьба помочь детям теплой одеждой, так как на улице холодает и им нечего одевать. Ниже была расположена контактная информация этого приюта.

Я был скептично настроен насчет этой компании. Я знал, что люди – чертовы эгоисты. Поэтому, если это не касается их собственных детей, все, на что они способны – лишь скомкать этот буклет и выкинуть в урну за ближайшим углом. Однако, Мередит, похоже, была воодушевлена, что, слегка, раздражало меня.

Я не понимал, почему она не видит тщетности своих действий, и, несмотря на отрешенные лица прохожих, настойчиво пытается возбудить у них хоть малую толику заинтересованности.

Пока я думал над этим, у нее закончились листовки, и она подошла ко мне с предложением немного передохнуть, а потом раздать оставшиеся. Раз мне представился повод сачкануть от работы, то я решил им, непременно, воспользоваться. Мы сели на ближайшую скамейку, и Мередит спросила меня:

– Почему ты всегда один?

– Потому что меня окружают лишь одни лжецы, с натянутыми на лица пустыми, неискренними улыбками, – ответил я, удивляясь свой откровенности.

– А ты хотя бы раз попытался поговорить хоть с одним из этих так называемых "лжецов"? – спросила она, и в ее голосе можно было различить едва уловимые нотки иронии.

– Нет, мне нет необходимости подтверждать свои слова. Я достаточно долго наблюдал за людьми, и мои наблюдения привели меня к этому, единственно верному, решению, – произнес я, чувствуя нарастающее внутри недовольство.

– Тогда почему ты сейчас разговариваешь со мной? – никак не унималась Мередит, – ведь в этом для тебя нет необходимости.

– Мне стало интересно, когда ты выдашь себя. Когда рухнет этот образ доброй и приветливой девочки, когда, наконец, ты покажешь свою истинную натуру.

– Почему ты считаешь, что я не искренна в том, что делаю?

– Потому что я не вижу логичного объяснения твоим действиям. Зачем тебе очаровывать весь класс? Ты перевелась на последнем году обучения, школа кончится, и все эти "друзья" станут бесполезны. С большинством из них, ты даже не увидишься. Значит, твои действия преследуют некие свои эгоистичные цели. Скорее всего, ты из тех, кто любит, когда они всем нравятся, любит, когда все внимание устремлено на них. Ты просто жадный до внимания эгоистичный подросток.

– Ты не прав. Как и у тебя, у меня тоже есть свои собственные убеждения, и я не собираюсь от них отступать. Люди, какими бы они не казались на первый взгляд – очень хрупкие и ранимые существа, которым не под силу выжить в одиночестве. Поэтому мы отчаянно стремимся к общению друг с другом, и, если я могу спасти кого-то от одиночества или же удовлетворить чью-то потребность поговорить, то я, непременно, так и поступлю.

Недовольство внутри достигло предела. Я абсолютно не понимал ее альтруизма и отчаянно хотел разрушить этот образ святоши, кою она из себя строила. В попытке сделать это, я уцепился за единственную мысль, что пришла мне в голову:

– Вот как ты заговорила, значит. А что ты скажешь насчет сегодняшней компании по раздаче листовок от приюта?

– Что? – спокойное лицо Мередит, которое она сохраняла на протяжении всего диалога, внезапно дрогнуло. – Что ты хочешь этим сказать?

"Ага, я попал точно в цель"– так мне тогда показалось, и, предвкушая свою победу, я произнес слова, о которых позже сильно пожалел:

– Что, что? Только не говори мне, что ты стоишь здесь на холоде, раздавая эти листовки по доброте своей душевной. Ты хочешь помочь этим детям, но при этом, окончив свою работу, ты пойдешь в этот приют и потребуешь оплату за сегодня, тем самым лишая детей тех немногих средств, что у них имеются. Кто ты после это? Жалкая пустышка, прикрывающаяся высокими идеалами, коих миллионы. И все выше сказанное тобой – ложь!

Я ликовал, но мой триумф не продлился долго. Стоило лишь раз взглянуть на расстроенное лицо Мередит, по щекам которого полились слезы. Я снова ощутил, что внутри меня, что-то треснуло, но в этот раз треск разнесся пронзающей болью во все уголки моей грудной клетки.

Не в силах больше находиться рядом с ней я, что есть сил, бросился бежать в направлении своего дома, совсем позабыв обо всем на свете, а в голове поселилась мысль о том, что это я жалкая лицемерная пустышка…

Утром следующего дня я проснулся в очень подавленном настроении. Вспоминая события вчерашнего дня, заплаканное лицо Мередит, я очень не хотел идти сегодня в школу. Так как Мередит являлась всеобщей любимицей класса, я боялся представить, что сделают со мной одноклассники, если узнают, что я довел ее до слез.

«Моей тихой жизни придет конец, – думал я. – Они определенно начнут травить меня до самого выпуска".

Такие мысли пугали меня, но, отчасти, я понимал, что сам виноват в случившемся и, по крайней мере, наказание будет справедливым.

«Держал бы свой рот на замке, и ничего подобного бы не произошло, идиот», – в сердцах выругался я, завязывая шнурки на кроссовках и готовясь выйти на общественное порицание

Я стоял у двери, ведущей в класс. Сердце колотилось как бешеное. Хотелось бежать отсюда как можно дальше и не оборачиваться, потому что за этой дверью меня ждут лишь унижение и страдание. Но, собрав в кулак все мужество, на которое я только был способен в данный момент, я протянул ладонь к дверной ручке и, сжав ее, медленно открыл дверь.

Войдя в класс, я первым делом огляделся. Мередит нигде не было, одноклассники занимались своими делами, никто и не обратил внимания на мой приход.

«Фух, пронесло».

По крайней мере, первый урок пройдет спокойно. Унимая дрожь в ногах, я добрался до своего места и плюхнулся на стул. Прозвенел звонок, а Мередит так и не появилась. И на следующих уроках ее тоже не было. И, хоть меня и радовала отсрочка экзекуции, на душе было неспокойно

Беспокойство усилилось на следующий день. Потому как Мередит снова не пришла на занятия.

В голову начали закрадываться подозрения, что причиной этому мог послужить я. Но я пытался отогнать от себя дурные мысли.

«Это же просто обычная ссора, люди ссорятся каждый день по всяким мелочам, – успокаивал я себя. – Да, я достаточно грубо обошелся с ней, но это же не повод делать что-то с собой».

Почему я решил, что она навредила себе? Я и сам не знаю ответа на данный вопрос. Наверное, мое раздутое эго, вперемешку с гордыней, считали, что весь мир вращается вокруг меня, и мнение такой важной персоны будет считаться непоколебимым и авторитетным. За этими невеселыми размышлениями я провел еще один день