Елена Сантьяго - Унесенные ветрами надежд

– Мы не можем оставаться здесь, – сказала Элизабет. – Мы должны идти в церковь.

В то время как она, еще пребывая в смятении, прислушивалась к звукам собственного голоса, в душе крепла убежденность, что ей удалось найти правильное решение.

– В церковь? – эхом отозвалась Фелисити и, изумленная, уселась на кровати. Осторожно отодвинув спящего ребенка в сторону, она спросила: – Тебе опять приснился этот сон? Возможно, это было бы хорошо для спокойствия наших душ, однако я не думаю, что сегодня вечером там будет богослужение. Кроме того, по такой погоде даже за дверь выходить нельзя. Послушай, какой на улице ураган, такое впечатление, что этот дом вот-вот унесет ветром!

Фелисити повела носом и скривилась в гримаске:

– Ой, да тут кто-то наложил в пеленки!

Она с деловым видом встала и стала искать в принесенной с собой сумке чистые пеленки. После того как она нашла их, пришлось разбудить малыша.

– Плохи наши дела, – сказала Фелисити. – Ведь нам опять несколько недель не удастся нигде искупаться. Сможем ли мы на корабле мыть тебя дождевой водой, маленький мужчина?

– Джонни купаться, – с готовностью сказал Джонатан, однако стал протестовать, когда Фелисити уложила его на кровать, чтобы перепеленать.

– Боже мой, посмотри, как его искусали комары, – жалобно произнесла Фелисити. Затем она посмотрела на свои руки. – И меня тоже! Мы должны были попросить у Клер противомоскитную сетку, но, может быть, у нее такого нет. Помнится, на корабле она мне рассказывала, что они намазывают себя каким-то странным отваром, который отгоняет комаров…

Беспрерывную болтовню кузины Элизабет пропускала мимо ушей, для нее сейчас существовали только шум ветра и вой разгулявшейся бури, но фраза о втирании в кожу почему-то задела ее сознание. Кто об этом говорил? Правильно, Силия, в ту ночь, когда Элизабет в своем лунатизме видела странный сон, где были танцующие дикари, топающие ногами, и чужие боги, которые таинственным образом были связаны с природой и людьми, говорила ей об этом. От того сна у нее остались загадочные ощущения, но вдруг Элизабет пронзила мысль, что часть из увиденного все же была не сном, а реальностью. Может быть, даже больше, чем она хотела бы верить. Она набросила на плечи накидку и подошла к двери.

– Ты куда собралась? – спросила Фелисити.

– К Дункану.

– Вниз? В этот кабак?

– Я должна пойти к нему. Мы не можем оставаться здесь.

Элизабет не дала себя отговорить, хотя Фелисити заклинала ее, чтобы даже ноги ее в этом кабаке не было. Только отбросы общества, подонки, по твердому убеждению Фелисити, в такой день могли находиться здесь ради выпивки и игры в кости; а все люди, имевшие честь и достоинство, наоборот, взяли в руки оружие, чтобы сражаться против «круглоголовых». Аргументы Элизабет, что Дункан тоже сидел внизу, Фелисити не признала.

– Он должен защищать нас. И где ему еще быть, как не поблизости?

Однако в настоящий момент вооруженные стычки не представляли самой большой угрозы. Около обеда произошла короткая стычка между воюющими сторонами, потому что совет острова отказался безоговорочно сдаться, а другой основы для переговоров командование флота больше не признавало. Однако бушующий ураган, продолжавший набирать силу, сделал невозможным вести бой. Обе стороны, оставаясь на своих позициях, были вынуждены ждать лучшей погоды. Между тем люди теперь больше боялись урагана, чем английских солдат.

Элизабет вышла из спальни и, пройдя через неописуемое любовное гнездо, выскочила наружу, к задней лестнице. Налетевший на нее ветер сорвал с плеч накидку, и она стала бороться с развевающейся на ветру материей, как вдруг увидела внизу чью-то фигуру. Женский голос позвал ее:

– Леди Элизабет!

– Силия? – Элизабет от неожиданности отпустила накидку, и та, словно черный парус, перелетела через ограждение лестницы и зацепилась за угол соседнего кабака, перед которым смеющиеся проститутки со своими пьяными клиентами вытанцовывали на ветру.

Элизабет подхватила свои юбки и, держась свободной рукой за перила, чтобы порывы ветра не прижали ее к стене дома, торопливо сбежала по лестнице. Стоявшая внизу мулатка завернулась в большое одеяло, которое почти закрывало ее лицо и волосы. Под одеялом на ней было поношенное, почти изодранное в клочья платье. Ее худые босые ноги были покрыты кровавыми ссадинами.

– О, Боже всемогущий! Что ты здесь делаешь? Тебя ведь могут арестовать!

Элизабет озабоченно посмотрела по сторонам, но нигде не увидела солдат, кругом были лишь одни танцующие проститутки. Они задирали юбки себе на головы и, разнузданно крича, дрыгали руками и ногами. Сопровождавшую это действо музыку – пронзительное пиликание скрипки, доносившееся из кабака, – из-за бушующего ветра почти не было слышно даже на близком расстоянии. Элизабет схватила Силию за руку:

– Сначала зайди сюда к нам, чтобы мы могли о тебе позаботиться.

Силия в отчаянии покачала головой. Девушка была в страшном напряжении. Ее бледное лицо казалось окаменевшим.

– Нет, нельзя. Я должна идти дальше. Они хотят сжечь Акина.

– Что ты такое говоришь?

– Они посадили его в клетку. Гарольд Данмор уже соорудил там костер! – Она глубоко вздохнула и добавила: – Акин этого не делал. Он не убивал миссис Марту! Это сделал сам мистер Данмор!

Элизабет в шоке уставилась на мулатку:

– Откуда ты можешь это знать?

– Мне сказал Акин.

– Он мог соврать.

– Зачем? Он убил много людей, в том числе целую кучу белых. Зачем ему врать мне именно по поводу миссис Марты? – Силия покачала головой. – Акин собирался рассчитаться с мистером Данмором, но его там не было. Зато была миссис Марта. Она лежала в кровати и была мертва. У нее уже окоченели руки и ноги.

Элизабет охватила дрожь, потому что она вспомнила, что Гарольд возвращался еще раз, прежде чем окончательно уехать.

– Подожди здесь. Я позову мастера Дункана.

– Нет времени. Я должна идти дальше, иначе для Акина все будет слишком поздно. Я пришла сюда только из-за вас. Вам нельзя оставаться здесь.

Ледяной холод пробежал по спине Элизабет.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы должны идти в церковь, – просто сказала Силия. – Мы все должны идти в церковь. Эта ночь – ночь урагана.

Элизабет смотрела на Силию, судорожно хватая ртом воздух. В янтарных глазах светилось знание, происходившее не из этого мира, и не было никакого сомнения, что они вдвоем обладали этим знанием. Силия повернулась и убежала, крепко придерживая обеими руками одеяло на своем теле.

– Подожди! – крикнула Элизабет, однако девушка уже исчезла в одном из переулков.

Ураган выл. Вывеска, перед этим висевшая на одном из соседних игровых заведений, улетела за угол и на какое-то мгновение влипла в стенку рядом с Элизабет, чуть-чуть не попав в нее. При виде темной вытравленной надписи на вывеске «У черного ворона» Элизабет снова почувствовала странный озноб, словно доказательство тому, что реальность и страшные кошмары разделяет призрачная, как дуновение, граница, которая все больше и больше стирается. Вывеска с грохотом отделилась от деревянной стенки, и ветер унес ее дальше. Элизабет подхватила развевающиеся на ветру юбки и побежала к переднему входу в дом, чтобы позвать Дункана.

Гарольд схватил факел, который протянул ему один из мужчин, и поджег дрова. Масло вспыхнуло мгновенно. Раб издал пронзительный гортанный боевой клич. Он сидел перед решеткой и пытался ногами раздвинуть деревянные прутья, однако веревки на щиколотках не давали ему достаточной свободы движения. Гарольд схватил копье и отогнал Акина от решетки. Несколько поленьев уже начали гореть. Ураганный ветер раздувал огонь и разгонял едкий дым. Через короткое время пламя поднялось вверх и охватило днище клетки, куда Гарольд тоже налил масла. Мужчины, скаля зубы, стояли перед клеткой и смотрели, как огонь поднимается все выше и выше. Гарольд с удовольствием отметил, что он нанял именно тех людей, которые нужны были для осуществления его плана. В порту было еще достаточно людей такого сорта. Он только начал искать себе помощников, когда узнал о том, что поймали Акина. А когда он покончит с чернокожим, наступит очередь Элизабет. Гарольд решил простить ее. Ребенка, конечно, придется устранить, как и этого преступника Хайнеса. После этого Элизабет очень скоро поймет, где ее место.

Он вздрогнул, услышав пронзительный женский крик. В какое-то мгновение ему показалось, что его зовет Марта, хотя это, конечно, было абсурдным. Но тем не менее его охватил ужас, когда он обернулся и увидел стоящую неподалеку Силию. Он узнал ее сразу, несмотря на то, что девушка была закутана в одеяло. Когда она, отчаянно крича, кинулась на клетку, он сначала испугался, чтобы принять меры, но потом понял, что теперь ему даже не нужно ничего делать. И она тоже уже ничего не сможет сделать. Клетка загорелась. И жар был слишком сильным, чтобы подойти к ней на два или три шага. Акин согнулся внутри и, не переставая пронзительно кричать, пытался увертываться от устремившихся вверх языков пламени. Но тщетно, потому что выхода не было.