— Нет.
Она внезапно ощутила, что буря разразилась не только над ее головой.
— Визит в Лоо оказался полезным?
— Блюитт выплатил мне свой долг.
— И как ты поступишь с деньгами?
— Их хватит, чтобы вновь запустить шахту.
Она засмеялась. Это удивило Росса, потому что смех был совсем не радостным. Он никогда прежде ничего подобного от нее не слышал.
— Не могу придумать лучшего применения для денег. Их все равно недостаточно для выплаты наших долгов.
Демельза не ответила.
— О, я знаю, горное дело — это будто какая-то зараза в крови, как лихорадка. Я мог бы заявить, что делаю это ради Хеншоу, но это неправда. Я делаю это ради себя. Если бы не шахта, я бы отправился на войну, хотя и не имею на то особого желания.
Через некоторое время они добрались до ступеней через ограду, отмечавшую границу песков и начало луга. Демельза перебралась первой. Никто не должен считать, что она нуждается в чьей-либо помощи. Сегодняшний разговор расширил трещину между ними. То, что она ошиблась, полагая, будто он в Тренвите, похоже, не имело никакого значения. Сначала были просто поступки, а теперь уже принципы. Враждебность по ошибке сменилась враждебностью по личному выбору. Оба были так одиноки, так нуждались в сочувствии и дружеской поддержке, но не находили ни того, ни другого.
Когда они добрались до сада, Демельза спросила:
— Когда я должна уехать, Росс?
— Разве я такое говорил?
— Нет... Но думаю, так будет лучше для тебя... для нас обоих. Я легко могу найти работу.
— А Джереми?
— Джейн присмотрит за Джереми, по крайней мере, первое время.
— А ты сама хочешь уехать?
— Я... Думаю, да. Хочу поступить правильно.
Пару минут оба молчали. Росс стряхнул грязь с сапога, слегка отвернув от нее лицо.
— Кто знает, какие поступки правильны, Демельза. Не думаю, что можно чего-то добиться, пытаясь поступать правильно или неправильно в подобной ситуации. Мы лишь можем следовать своим чувствам, куда бы они нас не привели. Я не хочу, чтобы ты уезжала, если ты захочешь остаться.
Они дошли до двери. Демельза положила ладонь на ручку, и внезапно на нее навалилась усталость. Она уже давно ничего не ела.
— Я бы хотел, чтобы ты осталась, — повторил Росс. — Если ты можешь остаться.
— Ладно. Как пожелаешь. Но как я и сказала, если ты решишь жить с Элизабет — делай, как пожелаешь. Джордж не сможет на ней жениться, если ты там поселишься.
Он не ответил.
— Когда ты будешь знать? — спросила Демельза.
— Что?
— О свадьбе Джорджа и Элизабет.
— Не могу сказать... Мы об этом услышим.
— Она разве не обещала тебе сообщить?
— Нет.
Смеркалось. Закатное сияние угасало. Демельза взглянула на сад. На фоне темнеющего неба вспорхнула летучая мышь. Демельза уже сотню раз бросала вот так последний взгляд, прежде чем войти в дом, и никогда ей это не нравилось. Но она никогда и не думала, что будет вот так. Сад больше ничего для нее не значил. Пусть он придет в упадок, пусть зарастет сорняками. Тогда он будет соответствовать опустошению в ее душе.
Ровно через час после этих событий Джордж спешно приехал повидаться с Элизабет.
— Я приехал, как только получил твое письмо, Элизабет, — сказал он. — Понимая, что если с тобой не вижусь, то не смогу заснуть. Что всё это значит? Я не могу уловить суть твоих объяснений. Что тебя беспокоит?
Он говорил резче, чем прежде, но Элизабет была слишком поглощена собственными чувствами, чтобы это заметить.
— Всю неделю, Джордж, я размышляла и волновалась. Мне пришло в голову, что я бросаюсь в этот брак без должного уважения к памяти Фрэнсиса. Не прошло еще и года. Дорогой Джордж, прошу тебя, попытайся понять мои чувства. Мне не у кого спросить совета. Пожениться тайно... О, я знаю, что сама этого просила, но мне не кажется это подобающим. Всю неделю я размышляла об этом и наконец собралась с духом тебе написать.
— За три дня до свадьбы.
— Я прошу всего лишь об отсрочке! Месяца на два или даже на полтора, тогда мне будет легче. Мне кажется, что раньше этого срока я не смогу всецело наслаждаться браком. Будут говорить, что я вышла за тебя из-за денег и...
— Люди будут сплетничать, даже если ты просидишь весь день у камина. Меня это беспокоит не больше, чем комары у пруда летом. Назови мне истинную причину задержки.
Встревоженные глаза Элизабет округлились. В белом платье она выглядела прелестно на фоне темных деревянных панелей комнаты.
— Я назвала тебе причины. Разве их недостаточно?
— Нет, — улыбнулся Джордж.
Элизабет беспомощно взмахнула рукой.
— Но других у меня нет, Джордж. Я вполне искренна. Ты не хочешь пойти мне навстречу?
— Гости уже приглашены.
— Гости? Но мы же решили, что никого не будет! Что свадьба пройдет в семейном кругу.
— Именно так. Но мои ближайшие друзья обиделись бы, если бы не смогли прийти к нам после церемонии. Пришлось им сообщить. Я так горжусь своей невестой. Я бы и пятьсот гостей пригласил, будь моя воля.
— И сколько же их? Скольких ты пригласил?
— О, человек двадцать пять.
Судя по его тону, Элизабет поняла, что их больше. Она прикусила губу.
— Мне так стыдно просить об отсрочке, но...
— Что «но»?
— Я обещала выйти за тебя, Джордж, и не хочу брать обещание назад. Но всё же... Мне кажется, что будет нечестно по отношению к тебе, к нам обоим, жениться в такой спешке.
Джордж смотрел на нее внимательным и собственническим взглядом. Она волновалась больше, чем когда-либо, была напряжена и отводила глаза, ее взгляд блуждал по комнате.
— Это имеет отношение к Россу?
Она мгновенно залилась краской. Румянец вспыхнул еще до того, как Джордж закончил говорить.
— Это имеет отношение только ко мне! В тот день в Касгарне, когда ты меня спросил, я была встревожена и расстроена, не знала, как поступить. Я сказала, что выйду за тебя замуж...
— Ты об этом сожалеешь?
Она вздернула голову.
— Ни в малейшей степени. Но тогда выбор даты казался несущественным...
— Так и есть.
— Не совсем. Я забыла про Фрэнсиса. Следует выждать пристойное время.
— Многие женятся через три месяца, а некоторые и еще раньше. Ты это знаешь, дорогая. Никому и в голову не придет об этом задумываться. Здесь был Росс, не так ли?
— Разумеется, он приходил.
— Вы повздорили?
— В определенном смысле.
— Ему уж точно не понравилось известие о твоем замужестве.
— Да.
— И за всем этим изменением твоих планов стоит именно он.
Она задумалась. Джордж высказал ту истину, на которую ей нечем было ответить.
— Прошу тебя. Я не хочу обсуждать Росса. Наше с тобой решение касается только нас. Я попросила тебя об одолжении, Джордж, чтобы ты отложил свадьбу. Когда я написала, то не знала, что это причинит такие неудобства из-за гостей. Но, тем не менее, я настаиваю. Поверь, это не легкомыслие или каприз. Я чувствую, что нужно поступить именно так, — она прикоснулась рукой к груди. — Прошу, не сердись. Этого я не вынесу.
Джордж перебирал пальцами наконечник хлыста. Он был разочарован, зол, полон подозрений и ревности. Но к счастью, о правде и не подозревал. Он ревновал к тому влиянию, которое Росс оказывает на Элизабет, и страстно восставал против этого, но и только. Благодаря Россу, каким-то его словам или поступкам, драгоценная награда, за которой Джордж гонялся столько лет, вот-вот выпадет из его рук. Ее не купишь ни за какие деньги, не добудешь никакой властью. А сейчас он больше не мог ее заполучить. Нужно действовать осторожно, шаг за шагом, иначе добыча навсегда выпадет из рук.
— Я готов потакать твоим желаниям как до свадьбы, так и после, дорогая. Хотя я страшно огорчен. Прочитав твое письмо, я с трудом поверил, что это правда. Я получил разрешение, купил кольцо... Но раз ты желаешь отложить свадьбу, давай отложим. Если ты кое-что пообещаешь.
— Что именно?
— Что сегодня же назначишь новую дату.
Она снова задумалась. Ей так хотелось отложить свадьбу. Что бы там ни было, она не лгунья и не развратница. За несколько дней перепрыгнуть из постели одного мужчины в постель другого — как бы бесчестно ее не принудили... Но все же она не могла из объятий Росса так сразу переметнуться к Джорджу. Вероятно, в этом всё дело. Что ж, она добилась отсрочки. Джордж уступил.