М. Стоун - Упоение властью

Трей

Я направляюсь прямиком обратно в аэропорт, и пока мы добираемся, у меня есть время, чтобы сделать полдюжины звонков родным и друзьям. Все, кто еще не видел в вечерних новостях сообщения об убийстве, теперь уже знают об этом. К счастью, когда я выехал, то отключил уведомления от «Facebook», так как там было более сотни сообщений и постов. Я ценю, что мне соболезнуют, но становится все труднее и труднее читать их и при этом держать себя в руках.

Завершая разговор с моей тетей, который является последним звонком на сегодня, я снова сосредотачиваю все свое внимание на том, о чем я размышлял сегодня утром. Я думал о Рее Грее со вчерашнего ужина. Это имя ничего мне не говорило. Итак, я набираю в Гугле «Рэй Грэй Линчберг Теннесси», чтобы посмотреть, что я могу найти. И кого я нахожу вместо этого? Рейфилда Грейсона — младшего. Срань Господня! Это имя призрак из прошлого.

Я тут же набираю «Мэнди Грейсон адвокат Сан-Франциско» и первая же ссылка выдает мне «Аманда Грейсон, штатный юрист Комиссии по ценным бумагам и биржам». Мой желудок сразу же падает. Я знал, что в ней было что-то подозрительное, но я даже не догадывался, что это было чем-то таким масштабным. Полет домой обещает быть интересным. Я смотрю в иллюминатор, и в это время лимузин с девушками подъезжает к самолету. Я запихиваю свой ноутбук обратно в сумку, и делаю глубокий вдох, пытаясь быстро сообразить, что же следует предпринять. Мне определенно нужен коктейль.

— Мне так жаль услышать такое о твоем отце!

Мэнди распахивает руки и подходит ко мне сразу, как только входит в салон.

— Ты в порядке?

— Да, думаю, что шок, наконец-то, начинает отпускать.

Стоя, обняв ее руками, я испытываю противоречивые чувства. Часть меня хочет крепко держать ее в своих руках, а другая часть хочет получить право допросить ее. Она держит маску весьма впечатляюще, я такого никогда не видел. Если бы я не был таким подозрительным, то подумал бы, что она действительно проявляет заботу обо мне, и именно это делает ее столь опасной. Я решил выбрать вариант проявления пассивной позиции в отношении нее и выразил Мэнди свое одобрение.

— Присядь где-нибудь. Мне нужен большой стакан бурбона.

Для скотча еще слишком рано.

— Бьюсь об заклад, что нужен, — отвечает она, глядя на меня искренним взглядом полным сочувствия.

Мэнди в очередной раз поражает меня этими невероятными голубыми глазами, которые контрастируют с ее темными волосами и смуглой кожей, что делает их такими удивительными.

— Как дела? — спрашивает меня Лив, как только заходит в самолет.

— Хорошо. А как ты?

— Ну, я слишком трезвая, ... так что адски нервничаю.

Она слегка подпрыгивает вверх и вниз, размахивая руками.

— Вот, возьми один, — я вручаю ей стакан, наполненный «Woodford Reserve» (прим. пер. Марка бурбона).

— Я бы не стала этого делать, — вмешивается Мэнди. — По дороге сюда я дала ей мышечный релаксант.

Прежде чем я успеваю забрать стакан обратно или даже вымолвить слово, Лив с жадностью выпивает его до дна.

— Боже, Это жестко!

Она кривится на Мэнди, а затем снова поворачивается ко мне.

— Я уже начинаю чувствовать себя лучше.

— Ну, тебе лучше присесть, подруга, — Мэнди качает головой.— Потому что так ты почувствуешь себя намного лучше.

Лив забрасывает сумочку на верхнюю полку и плюхается на сиденье.

— В следующий раз, когда тебе предложат неразбавленный бурбон, ты, возможно, захочешь выпить его, а не заглотить сразу, — говорит Мэнди, похлопывая ее по плечу.

— Я была в отчаянии, — отвечает она, по-прежнему зажавшаяся и съежившаяся от вкуса спиртного.

— Приготовьтесь к взлету, — говорю я им обеим, а затем направляюсь в заднюю часть самолета. — Мне нужно сделать срочный звонок.

Мэнди

Через несколько минут после того, как мы устроились в креслах, Лив начинает клевать носом.

— Ты можешь с таким же успехом откинуться на спинку, — говорю я ей, опуская ее кресло на сорок пять градусов. — Ты отключишься, прежде чем мы даже оторвемся от земли.

— Спасибо, Мэнди, — произносит она с нежностью, в то время как сама обнимает большую подушку.

Она, однозначно, становится более приятным человеком, находясь под воздействием препарата. Мне становится любопытно, а выпивает ли она перед занятием йогой. Тогда мне в голову приходит одна мысль, что, возможно, она находится на краю, только рядом с Треем. Я оглядываюсь назад и смотрю на него, он поглощен разговором с кем-то. Кажется, он принял смерть своего отца совершенно спокойно.

Устраиваясь на сиденье, я слышу, что он говорит о швейцарской биотехнологической компании, с которой у него состоялась встреча. Он сообщает кому-то, что планирует увеличить свою долю в компании и советует сделать то же самое. Если он сделает это, наряду с игрой на понижение акций другой компании, то он совершит уже два уголовных преступления. Сделки в США немедленно попадают в нашу систему, так как мы занимаемся их мониторингом. Если только он окажется таким же, как и его отец, то я с удовольствием бы понаблюдала за тем, как он будет поджариваться, будучи главным героем нашего офиса. Познакомившись с ним, я не знаю, смогу ли я действительно пойти на это.

Сидя в кресле, сложа руки, я закрываю глаза и гадаю, должна я или не должна сделать это. Может быть, я могу ему как-нибудь тонко намекнуть. Я достаю из сумки экземпляр «Wall Street Journal» и начинаю искать статью про двух американцев, которые были осуждены за экономический шпионаж и продажу коммерческой информации китайской фирме. Я кладу журнал с разоблачительным заголовком статьи на столик рядом с собой, потом откидываюсь на спинку кресла и снова закрываю глаза.

— Я планирую обновить свой напиток. Хочешь чего-нибудь?

Одеколон Трея затуманивает мое сознание.

— Было бы неплохо выпить чего-нибудь легкого и освежающего.

Я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня сверху вниз.

— У тебя есть Шардоне? — спрашиваю я.

— Конечно. Посмотрю охлажденное ли оно, — отвечает он с таким шармом, а затем прогулочным шагом идет в переднюю часть самолета и склоняется над холодильником с вином. Он оглядывается назад, достает бутылку и показывает мне этикетку.

— Прекрасно! — отвечаю я, не имея ни малейшего понятия о марке вина.

Трей обладает безупречным вкусом во всем, так что я уверена, что могу доверять его вкусу относительно выбора белого вина. Я все равно не могу по вкусу различить разницу между вином за десять или за сто долларов.

— Лив, хочешь бокальчик? — спрашивает он с усмешкой.

Я смотрю на нее, она явно в отключке. Две «Мимозы», таблетка, стакан для виски, наполненный бурбоном — этот набор обещает сделать наш полет до дома спокойным. Выгодная сделка.

— Вот возьми.

Он протягивает мне бокал и садится рядом со мной.

— В следующий раз, когда ты полетишь со мной, будет личный шеф-повар и стюардесса.

Он чокается своим стаканам с моим.

— В следующий раз? — спрашиваю я, поднимая бровь и бросая на него косой взгляд. — Это довольно спорно.

— Ты вернешься, — говорит он и самоуверенно улыбается. — Я гарантирую.

Трей

Моя уловка, чтобы ослабить ее сопротивление, по-видимому, срабатывает. Если бы она догадалась о том, сколько я сейчас о ней знаю, то просто бы умерла на месте. Поскольку мы собираемся провести ближайшие семь часов вместе в замкнутом пространстве, то нет никакой необходимости в спешке, чтобы она почувствовала себя здесь неловко. К тому же Мэнди такая потрясающая женщина, и то, что она работает на другую сторону — это действительно очень плохо.

— Ты ведешь себя довольно спокойно, учитывая, что твой отец был убит прошлой ночью, — критически замечает она после того, как почти одним залпом выпивает бокал вина.

Очевидно, из нас двоих именно она тот человек, кто немного нервничает.