— Лив пытается создать как можно больше хаоса, не так ли?
Я закатываю глаза и поворачиваюсь в сторону вертолетной площадки.
— Это же Лив. Я рад, что я выбрался оттуда…. и из всего этого.
Он берет меня за руку и ведет по направлению к вертолету.
Как только мы садимся в него, мой телефон начинает звонить. Это папа. Он уже оставил пару сообщений, но у меня еще не было возможности прослушать их. Я лучше отвечу, так как это, видимо, что-то срочное.
— Привет, пап
— Аманда! Ох, я рад, что мне, наконец, удалось поймать тебя, — он вздыхает, и это мгновенно заставляет меня нервничать.
— Что-то случилось?
Мысли о маме сразу же заполняют мою голову.
— Ты и Трей Эддисон встречаетесь? — спрашивает он с явной напряженностью в голосе.
— Ну …да. Полагаю, что да. А что? — отвечаю я, немного волнуясь из-за его настойчивости по этому вопросу.
— Я, видимо, не ясно выразился. Ты не можешь встречаться с ним, — настаивает он.
— Почему нет? — я просто взрываюсь в ответ на него высказывание, желая получить лучшее объяснение, почему это так важно для него.
— Потому что… потому что, я запрещаю, — говорит он, не в состоянии придумать уважительной причины. — Ты знаешь, наши семьи не ладили в течение многих лет. Нет ничего, что смогло бы примирить наши разногласия.
— Думаю, ты ошибаешься, папа. Трей решил сделать все правильно, — парирую я. — Кроме того, Виктор – тот, кто принес нам боль, но его больше нет.
— Я знаю, дорогая. Но вы двое не можете встречаться, — говорит он, и его голос затихает.
Пауза на другом конце линии заставляет меня задуматься об его истинных мотивах. Кажется, будто он отчаянно пытается найти причину, почему Трей и я не можем быть вместе.
— Он сейчас с тобой? — наконец, спрашивает он, словно уже зная ответ.
— Да, мы только что сели в вертолет, который доставит нас в Монако.
И снова возникает длинная пауза на другом конце линии.
— Я могу на минутку поговорить с ним? — спрашивает он, как мне кажется, с легким отчаянием в голосе, но я не поддаюсь на его глупое сердечное требование.
— Это зависит от того, что ты собираешься ему сказать, — отвечаю я коротко.
— Я не собираюсь говорить гадости, — настаивает он. — Мне просто нужно поговорить с ним, если вы планируете и дальше встречаться.
Снова возникает долгая пауза, но на этот раз, ее держу я. Что он может сказать Трею? Должно быть, что-то нехорошее.
— Дорогая, пожалуйста, позволь мне поговорить с ним, — молит он, ожидая моего решения почти целую минуту.
— Ладно, передаю трубку.
Я вручаю свой телефон Трею.
— Папа хочет с тобой поговорить.
У Трея на лице появляется удивление, когда он забирает у меня телефон. Я уверен, что он находится в замешательстве, так как лично я удивлена настойчивостью отца. Боже, надеюсь, что папа не наговорит ему ничего лишнего. Я просто знаю, что он собирается выбить дерьмо из меня.
Трей
Различные мысли приходят мне в голову в тот момент, когда Мэнди сообщает мне, что ее отец хочет поговорить со мной. Если бы наши роли поменялись, то полагаю, что я не хотел бы, чтобы моя дочь, так или иначе, встречалась с сыном моего заклятого врага. Вне зависимости от того, что он скажет, это не изменит мое решение по поводу всего этого. Однако, меньшее, что я могу сделать, это выслушать его.
— Трей, — начинает он говорить с придыханием. — Прошло много времени. Я думаю, тебе было всего семь или восемь лет, когда я в последний раз видел тебя.
— Да, это было давно, мистер Грейсон.
— Зови меня Рэй, — настаивает он. — Я не знаю, как сформулировать то, о чем должен тебе сообщить. Но это очень, очень важно.
— Хорошо. Что-то не так? — спрашиваю я, вдруг ощущая настороженность внутри себя.
— Это сложно, но есть кое-что, о чем ты должен знать.
Он делает паузу.
— Пожалуйста, не говори об этом Аманде, потому что я не хочу, чтобы Мэгги узнала об этом. Это ее убьет, — говорит он, и снова делает паузу.
Мэнди рассказала мне о беспрестанной борьбе своей матери с множественным склерозом. Что, черт возьми, он собирается мне рассказать?
— Давайте, Рэй. Этот останется между нами.
Я смотрю на Мэнди, давая ей понять, что я просто его успокаиваю.
— Эй, я знаю, что моя дочь сидит рядом с тобой, — отвечает он, все еще боясь, что она может его услышать.
— Мы сейчас взлетаем, поэтому здесь становится шумно. Вы должны сказать, — говорю я ему, как только пилот набирает обороты двигателя.
Я надеюсь, он понимает, что у нее не шансов услышать то, о чем, наконец-таки, он хочет поведать мне о том, что у него на уме.
— Это будет нелегко, но Сильвия и я, … мы оба согласны с тем, что вы не оставили нам другого выбора, — говорит он, в очередной раз делая паузу.
— Какое отношение это имеет к моей матери? — спрашиваю я, когда он добавляет еще один элемент неразберихи.
Он не спеша начинает рассказывать мне историю, которая началась много лет тому назад. Ради Мэнди, я стараюсь не показывать никаких эмоций, однако, его слова сеют абсолютный хаос внутри меня. Это не только влияет на мои отношения с ней... но это все меняет кардинальным образом.
— С тобой все в порядке? — спрашивает Мэнди, как только мы приземляемся в Монако.
В течение нескольких минут, Рэй полностью перевернул все мое существование. Хотя я определенно не в порядке, но у меня нет другого выбора, кроме как сказать:
— Да, я в порядке. Давай, должно быть, нас уже ждет лимузин.
— Что он тебе сказал? Он тебе угрожал или чего-нибудь в этом духе? Он лает, но не кусается, — говорит она, пытаясь сгладить острые углы.
Не существует ничего, что она могла бы сказать, чтобы облегчить те факты, которые навсегда врезались в мою память. Мне определенно предстоит сделать болезненный выбор, когда дело касается любви. Если подозрения Рэя верны, то Мэнди может оказаться моей единокровной сестрой. Ситуация между нами вдруг становится крайне неловкой. Сукин сын!