— Мы могли бы, — говорит он, громко смеясь, с искренней улыбкой на лице. Потом опирается руками о стол, испытывая его устойчивость. — Достаточно крепкий, — он пожимает плечами. — Хотя это не совсем то, что я имел в виду. — В его глазах похотливые мысли, которые он оставил невысказанными. — И поверь мне, сладкая, я далёк от отчаяния.

От его взгляда по моей спине бегут мурашки. Я пытаюсь сменить тактику, поскольку становится очевидно, что способ, который я избрала, чтобы отпугнуть его, не сработал.

— Мы оба знаем, что для выполнения условий по спонсорству моё сопровождение тебе не требуется. Может, ты задействуешь одну из своих подружек? — спрашиваю я, продолжая двигаться, зная, что, если останусь на месте, рискую «вступить с ним в контакт». А тяга, которую он вызывает в моём теле, слишком сильна, чтобы сопротивляться его прикосновениям. И если он коснётся меня, то, думаю, моя решимость рухнет. — Я уверена, в твоём распоряжении есть толпа красавиц, готовых отозваться на твой зов по щелчку пальцев.

— Я не завязываю отношений с девушками, — невозмутимо откликается он, останавливая мой наступательный порыв.

— О, я помню. Случайный трах больше в твоём стиле, так? — Я вижу вспышку гнева в его глазах, перед тем как он усмиряет его крошечной ухмылочкой. — Предполагаю, я была права, не ожидая от тебя слишком многого.

— Почему я должен связывать себя с одной женщиной, когда вокруг так много особ, соперничающих за моё внимание? — подстрекает он меня, стараясь задеть посильнее.

— Ты реально веришь в уместность этой свой фиговой линии поведения? — Боже, этот мужчина невыносимый и раздражающий одновременно. В ответ он просто посылает мне вкрадчивую улыбку, складывая руки на груди. Я стараюсь не заострять внимание на игре его мышц под рубашкой. Пытаясь не думать, как он выглядит без неё.

— Ты заполнен до краев своей самоуверенностью, а, Ас?

Он поднимает голову и смотрит на меня:

— Я могу устроить так, что ты будешь заполнена мной, если хочешь?

От его слов я останавливаюсь на полпути. Независимо от того, насколько провоцирующим и грубым был его комментарий, все мои мышцы ниже талии скручивает жгучим желанием. Я чувствую, как по моим щекам распространяется тепло, и я концентрирую взгляд на несуществующем пятне на стене, надеясь, что Колтон этого не видит. Он тихо смеется над моей реакцией, мои глаза вспыхивают, встречаясь с его взглядом, а мое выражение лица противоречиво, но ошарашено его словами. И только когда несколько мгновений я недоверчиво на него смотрю, а мой рот, открываясь и закрываясь, пытается придумать, какими словами отругать его за высокомерие, я понимаю, что он шутит. Неторопливая, наполненная весельем улыбка украшает его губы, вызывая морщинки вокруг глаз.

— Да расслабься, — дразнится он, делая шаг в мою сторону. — Ты сама напросилась. Я не мог сопротивляться.

Я знаю это чувство. Я просто смотрю на него, качая головой.

— Ладно, — допускаю я. — Я сделаю вид, что ты этого не говорил. А серьёзно: почему у тебя нет девушки?

Он небрежно пожимает плечами:

— Не моя тема. Не люблю быть постоянно с кем-либо связанным. Отношения равносильны драме.

У парня проблемы с обязательствами, это что-то новенькое.

— Значит, я была права? — бормочу я больше себе, чем ему, пораженная его безжалостной честностью.

— Ты о чём? — спрашивает он, склонив голову набок и медленно ко мне приближаясь. Моё сердце бьётся быстрее, ибо тон его голоса и аура, исходящая от него, изменились. Я чувствую, как от его приближения во мне разгорается неукротимое желание. Опасность! Моё тело сжимается в ожидании, в то время как рассудок трубит о необходимости быстрого отступления.

— О том, что сказала тебе тем субботним вечером — ты просто трахаешь девушку и двигаешься дальше, — мой голос стихает вместе с исчезающими опрометчивыми словами с каждым его приближающимся шагом.

— Я также говорил тебе, что не снисходителен к оскорблениям. А ты снова меня обидела. Из-за одного этого ты заслуживаешь, чтобы тебя перекинули через колено и отшлёпали, — его голос звучит низко, с неожиданной угрозой, от которой мои бёдра сжимаются в предвкушении, а ведь я не из тех девушек, которые на это реагируют. Но с Колтоном я была именно такой — когда на мне были его руки, обладающие мной, подталкивающие меня к тонкой грани между удовольствием и болью — это прорывалось сквозь мою последовательность.

Мои губы приоткрываются, когда он оказывается в нескольких сантиметрах от меня. Моё тело настроено на него. Вдыхая его аромат. Потребляя его дыхание. Моя спина рефлекторно выгибается ему навстречу, когда он подносит руку к моей щеке.

— Отстойно, не так ли? — спрашивает он, прослеживая пальцем линию моей челюсти, останавливаясь, а затем задевая мою нижнюю губу.

— Что именно? — я мягко вздыхаю, когда его палец отрывается от моей кожи.

— Когда ты вынуждена придерживаться своей линии поведения, вместо того чтобы воспользоваться искушением, которое находится прямо перед тобой, — шепчет он, беря реванш. — Нет никакого позора, Райли, в том, чтобы разрешить своему телу получить то, чего оно жаждет.

Мы стоим в каких-то нескольких сантиметрах друг от друга, пока я позволяю этим словам обосноваться в моей душе. Я знаю, что он прав. Мне говорит об этом усиливающаяся боль в теле. Что я точно хочу то, что он предлагает.

— Трудно отрицать очевидное, сладкая, когда оно, будто написано на всём твоём теле.

Я рывком отстраняюсь от него, словно меня укусили. Его слова внезапно разжигают во мне ярость и раздражение.

— Нет! Я…

— Шшш… — бормочет он, снова придвигаясь ко мне и прижимая палец к моим губам, в его глазах горит похотливое напряжение. — Просто знай, Райли: лучший секс, который будет в твоей жизни… будет со мной, — говорит он тихим гипнотизирующим голосом, который, кажется, выбивает из моих лёгких весь воздух и весь разум из моей обычно рассудительной головы.

Я отскакиваю от него, крайне нуждаясь в пространстве, свободном от его чувственных слов и бесконечного высокомерия. Он так напорист, так самоуверен, что это почти отталкивающе. Почти. Парень, определённо, хороший игрок. Жаль, я никогда не узнаю, правда это или нет, если только причиной не станет желание проучить его раздутое эго.

— Я выполню это проклятое соглашение, Колтон, — взрываюсь я. — Ради моих мальчиков. Ради других детей, которым нужна будет помощь. — Я направляюсь к столу, чтобы собрать свои вещи. — Не ради тебя. Или твоих глупых махинаций, которые стоят за этим. — Я собираю документы; шуршание бумаги и стук стопки листков по дереву — единственные звуки в этом помещении. Я поднимаю глаза, мой суровый взгляд пригвождает Колтона к месту. — Я не буду спать с тобой, Ас.

— Нет, будешь, — он самодовольно мне ухмыляется.

Несмотря на порочность этого вызова, его слова искрами рассыпаются у меня между ног, и только смех помогает мне справиться с напряжением.

— И мгновения не сомневайся…

— Колтон! — из дверей конференц-зала раздаётся сексуальное мурлыканье, прерывая меня на полуслове. Я резко дёргаю головой, и вижу стройную Бейли, соблазнительно улыбающуюся, с широко распахнутыми глазами, обрамлёнными войлочными ресницами. Моя неуверенность в собственной чувственности всплывает на поверхность, потому что я громко сглатываю, стремясь увидеть реакцию Колтона. И немедленно встречаюсь с ним глазами, потому что в отличие от меня, он не отрывал от меня взгляда. И я не уверена, как это расценивать. Он кривит губы; нерешённые между нами вопросы повисают в тишине зала.

Из-за внезапности происходящего я чувствую себя неуютно и отчаянно мечтаю сбежать из этой комнаты. От этого мужчины. От свидетельства некой общности между Бейли и Колтоном. От ревности, несмотря на то, что не хочу иметь с ним ничего подобного.

Не обращая внимания на напряженность, Бейли скользящей походкой вплывает в комнату, направляясь к Колтону, по пути накручивая на палец прядь безукоризненно прямых, идеально выкрашенных тёмно-рыжих волос.

В глазах Колтона вспыхивает извинение, когда он смотрит в её сторону и тепло приветствует, как истинный джентльмен. Я резко отворачиваюсь, собираясь уйти, и так бьюсь о свое кресло, что оно громко скрежещет ножками по ценному полу из твердых пород дерева.

— Не слышала, что ты уже щёлкнул пальцами, — бормочу я себе под нос, ещё раз пробуя обойти свое кресло. Колтон громко и искренне смеётся над моим комментарием, что, невзирая на моё им недовольство, заставляет меня улыбаться. Уже на выходе из комнаты я слышу, как он зовёт меня. Я продолжаю идти, желая избавить себя от дальнейшего раздевания глазами, которое, я уверена, немедленно начнётся. Из-за того, что я не отзываюсь, он вопит мне в дверной проём: