Теперь и Инна, и Алена на пару хрюкнули от смеха. И ведь реакцию продавца можно понять – на улице минус пятнадцать, а он выбирает летний деликатес.
- Будешь? - Аленка кивнула в сторону двери.
- Да. - Как ни странно, но сладкого захотелось со страшной силой, не пугала даже возможность застудить горло.
- Тогда жди здесь, сейчас принесу.
Инка благодарно кивнула, потому что к такому подвигу, как покидание своей норки готова не была. Ну, разве только в туалет…
Женька как раз раскладывал покупки на кухне, пребывая в редком для себя состоянии – парень не знал, что предпринять. То есть – совсем. Нет, конечно, можно было бы позвонить Серому, тот за пятнадцать минут примчится, а потом оставить их разбираться наедине, но поступать так с сестрой не хотелось. Он её уже и так подставил, теперь нужно постараться реабилитироваться. И сочувствие другу решено было безжалостно подавить. Тем более, что он сам виноват – нечего было на Инку наезжать, на девок своих пусть орет. Хотя, Власов не смог припомнить, чтобы Тихонов вот так срывался на кого-то из пассий. В лучшем случае, раздраженно одергивал, если его пытались заставить ревновать. А обычно просто не обращал внимания. Так что у Инки получилось его задеть за живое, практически не прилагая к этому никаких усилий.
От размышлений о причинах странного поведения Сергея его отвлекло появление Алены. Девушка остановилась на пороге, перекрестив руки на груди, и задумчиво посмотрела на замершего на месте Женьку.
- Он ведь ваш друг?
Уточнять, о ком идет речь, смысла не было.
- Да.
- Понятно.
Выскочившая вслед за ней Машка просочилась на кухню и теперь вовсю знакомилась с территорией. Особенно её заинтересовали мужские лапищи, стоящие возле стола. Они были обнюханы особо тщательно, после чего, коротко фыркнув, кошка отвернулась и метнулась за холодильник. Чем именно ей так не понравился Женька, осталось невыясненным, но свое отношение к этому представителю прямоходящих мохнатая девушка высказала предельно ясно.
- Вот зараза…
- Это она уловила общую направленность женских эмоций в отдельно взятой квартире, - Алена все-таки подошла ближе. – Я за мороженым.
- Держи, - Женька передал ей два больших пластиковых стаканчика и ложки. – Как сестра?
- Расстроена, обижена и пытается замкнуться в себе.
- Не надо! Может, пусть он приедет, поговорят, она ему все выскажет и успокоится?
- Нет, она не станет с ним разговаривать. Во всяком случае, сегодня, - девушка удобнее перехватила стаканчики, обжигающие ладони ледяным прикосновением. – И потом, если ему хочется поиграть, лучше пусть вообще не показывается. Инна пока сама не понимает, но для неё все серьезно. Надеюсь, это останется между нами?
- Да, конечно. Спасибо, что помогаешь. И тогда, и теперь.
- Так я не ради тебя стараюсь. Она хорошая, хоть и со своими тараканами. Таких людей, как Инна, очень мало, - Алена кивнула ему и ушла обратно к добровольно заточившей себя в четырех стенах. Машка за ней не последовала, но из-за холодильника показалась. Похоже, котенок пролез по всем темный углам, судя по налипшей на усы паутине.
- Иди сюда, страх божий, - Женька поманил кису, но та осталась непреклонной, только улеглась удобнее, положив ушастую голову на передние лапки. – Колбасу хочешь?
Как оказалось, принципиальность зверька легко преодолевалась предложением чего-нибудь не полезного, но вкусного. Уже через пару минут котенок, урча, поедал кусочек вредности, милостиво позволив погладить себя по спине. Но стоило Женьке позволить себе такую вольность, как попытку взять на руки, Машка вывернулась, царапнула его по пальцам и шмыгнула в коридор. Чем только подтвердила, что сегодня у него отношения с прекрасным полом не складываются.
- Я уже не могу, - Инна с нескрываемым отвращением посмотрела на мороженое. Если поначалу его хотелось, то теперь один только вид вызывал пока ещё не до конца оформившееся отторжение.
- Я тоже, - Алена сунула ложку в стаканчик и убрала тару с глаз долой. Тем более, что у обеих девушек уже полностью заледенели и губы, и зубы, и языки. – Тебе легче?
- Угу…
Как ни странно, но Инка и правда чувствовала себя лучше. Да, ни обида, ни тоска, ни дурное настроение никуда не делись, но дышать стало существенно легче. Может, помог разговор с Аленой, которая, ничего не выспрашивая и не давая советов, тем не менее, смогла помочь хотя бы немного под другим углом посмотреть на ситуацию. Например, что взросление всегда сопровождается переживаниями, и что пусть Инна даже не пытается забыть Сергея – все равно не сможет. И позже, когда полностью им переболеет, будет всегда помнить. Как своего первого мужчину, как человека, в которого когда-то была влюблена. Так что глупо тратить все силы именно на это. Да, больно, хочется спрятаться ото всех и вообще затаиться и жалеть себя, только это не выход. И ничего хорошего из такого затворничества не выйдет.
- А что мне тогда делать? – Власова не стала убирать мороженое, вместо этого приложила уже чуть согревшийся, но все ещё прохладный стаканчик к опухшему лицу.
- Понятия не имею. Что тебе нравится, то и делай. Ну, кроме очевидных глупостей. Типа, переспать с кем-нибудь, в надежде, что сможешь так забыть о Сергее. Не поможет, - Алена помрачнела, то ли вспоминая собственный горький опыт, то ли от понимая, что завтра проснется с соплями – горло у Герман уже начинало противно гореть. - Например, походи по магазинам, сама же сказала, что советовали изменить стиль. А относительно поездки – совсем глухо?
- Не знаю. Наверное. Пока ничего конкретного не сказали, но, скорее всего, ничего мне не светит… - как ни странно, но теперь эта мысль уже не вызывала такой горечи. Вот уж действительно – все познается в сравнении.
- Жалко. Вот такая перемена точно помогла бы… А к родителям смотаться не хочешь? И отвлечешься, и немного загоришь.
- А ещё меня покусают все местные москиты, и обязательно подхвачу какую-нибудь экзотическую заразу, - в словах Инны звучал не только легкий оттенок юмора, но и умудренность опытом, который, как известно, сын ошибок трудных. – Да и маме с папой будет не до меня, они там делом занимаются, а я только под ногами буду путаться.
- Да, непруха… - Герман задумчиво постучала себя пальцем по губам. – Тогда только шоппинг. Хочешь, пойдем завтра вместе?
- Я завтра совсем страшная буду… - Инна трезво оценивала свои шансы на восстановление привлекательности до утра и признала их катастрофически малыми.
- Ерунда, сейчас все снимем. А то я так ни разу ни ревела, - Аленка сразу же развела бурную деятельность, первым делом оттащив жертву первой любви в ванную. – Пару минут умывайся холодной водой.
- Нет, это вообще что за фигня?! – многострадальная ручка полетела через весь стол и сгинула где-то под диваном. – Я понимаю день подуться, ну, два… Но она уже неделю на звонки не отвечает и из дома выходит только в сопровождении кого-нибудь из друзей!
Сергей прижал пальцы к уставшим глазам. То ли сказывался недосып – за последние семь дней он спал не больше трех-четырех часов в сутки, то ли нервное напряжение, но факт оставался фактом. Ему было плохо без Инки. Реально хреново. И ведь невозможно сказать, чего именно не хватало, а как будто какую-то часть его самого отняли. Вроде, физически все нормально, а на эмоциональном уровне такой раздрай, что цензурно и не скажешь. Тихонов о своих необдуманных словах уже сто раз успел пожалеть, но только ей это, по ходу дела, было уже совсем не интересно. Во всяком случае, после двух суток сидения взаперти, пока он пытался до неё хоть как-то дозвониться, пусть и совершенно безуспешно, Инна теперь снова ходила в институт, улаживала последние оставшиеся дела перед вылетом в Мюнхен и вообще вела себя, как и раньше. А у него так не получалось. Уже несколько раз Сергей почти дозрел до решения силой запихнуть её в машину, отвезти к себе и нормально, спокойно поговорить. Вот только вряд ли разговор получится именно таким, каким сам мужчина его планировал. Да и попытку принудить Инку что-нибудь сделать уже проходили. Она же упрямая, может из чисто женского чувство противоречия наоборот сделать…
- Вообще-то она телефон не отключала, - Женька потихоньку покачивался из стороны в сторону на офисном кресле, отчего то недовольно поскрипывало, и разглядывал хмурое, помятое лицо друга. Поставленный Инкой синяк уже сходил, так же, как и подживала расквашенная им собственноручно губа Сереги. На следующий день после памятного расставания он все-таки отвесил приятелю люлей. Слишком уж хорошо запомнил выражение глаз Инки, которая и утром, уже почти отошедшая ото всего, по крайней мере, внешне, не могла ни на чем сосредоточиться. Даже в кофе вместо сахара соду положила. И то, что с ней не все в порядке, брат понял, когда она эту тошнотворную бурду выпила, не заметив своей оплошности. И, похоже, что решение о том, как все будет дальше, для себя уже приняла. Только вот, скорее всего, в этом самом «дальше» Серому места не оставила. - Инка включила твой номер в «черный» список…