— Беркли хотел сделать тебе комплимент. — Подозрительный блеск в глазах Пеннингтона не соответствовал его мягкому тону. — Он считает, что ты бы никогда не позволил себе обесчестить невинную девушку, находящуюся под твоим покровительством.
Удивление отразилось на лице Томаса:
— Спасибо, Беркли. Никогда бы не подумал, что ты столь высокого мнения обо мне.
— Отнюдь нет, — рассмеялся Беркли. — Просто я не считаю, что ты можешь быть лордом Б., вот и всё.
Томас нахмурился.
— Кто такой лорд Б.?
— Мы как раз раздумываем над этим, — сказал Пеннингтон. — Этот неизвестный лорд — персонаж анонимного автора правдивой истории о приключениях очаровательной сироты в Лондоне. Эту историю напечатали в «Кадуоллендерс Уикли Уорлд Мессенджер».
— Ничего не слышал о подобной статье. — Томас пожал плечами.
— Могу поспорить, услышишь ещё не раз. — Беркли хихикнул… — Да я готов поставить всё своё состояние на то, что в ближайшем будущем весь город будет судачить об «Абсолютно правдивых приключениях провинциальной мисс».
— И тогда лорду Б., если таковой существует, придётся вести себя намного осмотрительней, — заметил Пеннингтон.
— Почему? — спросила Марианна.
— Потому, моя дорогая, — Пеннингтон послал ей задумчивую улыбку, — что в таком случае мы будем не единственными, кого заинтересует, кто же такие настоящие лорд Б. и провинциальная мисс.
* * *
Господи, этот день когда–нибудь закончится? Томас с равнодушным видом облокотился на деревянный выступ у камина и изо всех сил старался не обращать внимания на огромное количество людей, заполонивших его дом.
Дом? Ха! Сейчас его гостиная скорее была похожа на цветочную лавку — словно какой–то чокнутый цветочник оставил тут весь свой товар. Неужели каждый джентльмен, присутствовавший на вчерашнем балу, прислал по букету для каждой из сестёр Шелтон? По крайней мере, выглядело именно так. Конечно, он поступил бы аналогично, попадись ему на глаза очаровательная девушка.
Томас, казалось, должен был радоваться подобному развитию событий. Ещё немного удачи и, возможно, совсем скоро они станут на несколько шагов ближе к тому, чтобы пойти под венец. Так почему же он не чувствует ничего, кроме раздражения?
Джослин и Бекки были со всех сторон окружены потенциальными женихами. Конечно, они откажутся выходить замуж, пока их старшая сестра не свяжет себя брачными узами. А что касается её, то…
Хелмсли нахмурился, когда его взгляд остановился на Марианне. Она всё ещё болтала с Пеннингтоном и Беркли и, казалось, прекрасно проводила время. Неужели ей нравилось общаться с подобного рода людьми? Сам он любил проводить время в их компании, но это — другое дело. Мужчинам друг от друга ничего не было нужно, кроме дружбы и товарищеских отношений. Томас мог лишь только догадываться, чего вообще хотели эти двое мужчин от женщины, подобной Марианне.
Томас знал всех мужчин, собравшихся в этой гостиной. Большинство из них он считал своими друзьями, и их репутация была не сомнительней его собственной. Вдруг Томас понял — перевоспитанный или нет — сам он сто раз подумает, прежде чем окажется в списке потенциальных женихов.
А где же мужчины, которых он считал подходящей партией?
Ни один из тех, кого он так тщательно подбирал для Марианны и знакомил с ней, не соизволил сегодня даже подойти к ней. Может, они ждали своего часа? Ожидали более подходящего момента? Его вид стал ещё угрюмее. Если никто из них не поторопится, то момент будет упущен и Марианна начнёт набираться опыта с Пеннингтоном или Беркли, или с кем–нибудь ещё более неприемлемым.
Марианна посмотрела не него, их взгляды встретились. Он ответил сердитым взглядом, и Марианна рассмеялась. Эта чертовка смеялась! Она сказала что–то Пеннингтону и Беркли. Они втроём встали со своих мест, и Марианна направились к нему.
Ну что ей теперь от него нужно?
— Прекрасный день, не находите, милорд? — задорным голосом произнесла девушка.
— Ничуть. — Томас сузил глаза. — Практически весь мой дом загромождён цветами и, — он махнул рукой в сторону собравшихся, — и переполнен ничего не представляющими из себя людьми.
— Ну, я бы не сказала, что они ничего из себя не представляют. — Марианна заговорщицки пододвинулась к нему поближе. — А теперь улыбнитесь, иначе все подумают, что вы слишком негостеприимны и находитесь в чрезвычайно плохом настроении.
— Я предпочитаю быть негостеприимным, и сейчас у меня действительно плохое настроение, — пробормотал он, но, тем не менее, изобразил натянутую улыбку.
— О, так намного лучше. Теперь вы выглядите более весёлым.
Маркиз стиснул зубы.
— У меня нет причин для веселья. Вы нарушили своё обещание.
Марианна засмеялась.
— Какое обещание?
— Вы говорили, что поможете мне в попытках найти вам мужа.
— Я стараюсь.
— Значит, недостаточно хорошо стараетесь. — Фыркнул он. — Здесь нет ни одного мужчины, которого я мог бы одобрить. — Он понимал, что говорит как сварливая старуха, но ему было всё равно.
В её карих глазах вспыхнул озорной огонёк.
— Что такое, Томас? — спросила она и продолжила уже более тихим голосом, чтобы её мог слышать только он. — Разве я недостаточно очаровательна? Разве я мало флиртую? Или не внемлю каждому слову мужчин, словно то, что они мне говорят — это чистая поэзия? Вы знаете, — Марианна обвела комнату рукой, — большую часть этих цветов прислали для меня. Некоторые джентльмены, приславшие букеты, тоже находятся сейчас здесь.
— Несомненно, Пеннингтон и Беркли тоже.
— Включая их. — Девушка наградила его свирепым взглядом. — В любом случае, это говорит о моём сотрудничестве.
— Вообще–то нет. Я бы сказал…. Я думаю… скорее это…
— Вы мямлите и это совсем не так забавно, как я считала раньше.
И она унеслась прочь, чтобы присоединиться к остальным гостям. Глядя ей вслед, Томас едва сдерживался от улыбки. О господи, он погибнет, пока будет отчаянно пытаться выдать её замуж.
— Вы, кажется, недовольны собой, милорд, — заметила только что подошедшая к нему леди Луэлла.
Маркиз слишком пристально разглядывал Марианну, чтобы заметить появление тётушки.
— Как раз наоборот. Я… — Она вопросительно приподняла бровь, и Томас усмехнулся: — Ну, ладно. Вы видите меня насквозь.
— Это совсем не сложно.
Женщина сжала губы, превратив их в тонкую линию. Томас задался вопросом, неужели таким образом она пыталась сдержать улыбку.
— Что же так вас раздражает в сегодняшнем приеме?
Сам того не сознавая, Томас обратил свой пристальный взгляд на Марианну.
— Меня не устраивает моральный облик джентльменов, которые посчитали нужным нанести визит.
— Ерунда, милорд. Они все из уважаемых в обществе семей и, если мне не изменяет память, материально довольно–таки хорошо обеспечены. — Несколько мгновений она пристально изучала толпу. — И, как я понимаю, большинство из них — ваши друзья.
— В этом–то вся и проблема. — Маркиз кивнул в сторону мужчины, который беседовал с Джослин. — Например, лорд Макворт слишком много пьёт.
— Так же, как и вы.
Томас проигнорировал её реплику, возвращаясь к перечислению грехов его друзей.
— Лорд Кеннистон постоянно делает ставки на скачках, как только выпадает такая возможность.
— А вы разве не делаете?
— Пеннингтон и Беркли известны своими авантюрными выходками.
— А вы — нет?
Он опустил свой взгляд на неё.
— Моя дорогая леди, я вполне понимаю ваши намёки. Я ничуть не лучше всей этой компании.
— Горшок над котелком смеется, а оба черны, нет так ли?
— И разумеется, горшок — это я. — Он сделал резкий выдох. — Тем не менее, именно по этой причине я точно знаю, что собой представляют эти «котелки».
— Вы недооцениваете ни себя, ни их.
— Я нас слишком переоцениваю. — Томас замолчал и взглянул на тетку сестер. — Скажите мне вот что, миледи. Неужели вы видите кого–либо из них — или даже меня, если уж на то пошло — в качестве супруга одной из ваших племянниц?
Она осмотрела его долгим изучающим взглядом, как будто взвешивала все его достоинства и недостатки.
— Да, лорд Хелмсли, вижу.
— Почему?
— Ну, есть несколько причин. — Леди стала загибать пальцы. — Вы благородного происхождения. У вас громкий титул. И вы настолько материально обеспечены, что они смогут ни в чём себе не отказывать.