— Гевин, прошу… — Она провела пальцами по его длине. Гевин застонал и осмотрел её обнажённое тело. Элеонор выгнулась, и он вобрал в рот вершинку её груди. Элеонор вскрикнула от жара языка и запутала пальцы в светлые пряди волос Гевина. Он обхватил её ягодицы, до боли впиваясь пальцами в плоть, не давая двигаться, пока дразнил языком, губами и зубами, заставляя Элеонор хныкать от желания. Он поднял её и прижал спиной к двери.

— Элли, я не смогу быть нежным.

Она обняла ногами его талию, вспоминая картинку на первой странице книги удовольствий.

— Не надо. Ты нужен мне. Прошу.

Гевин провёл головкой члена по её складкам. Из горла вырвался стон, когда Элеонор поняла, насколько открыта его столь долгожданным толчкам. Он вздрогнул и внезапно замер, сильно сжимая пальцами её бедра. Элеонор завладело смятение. Как он мог остановиться сейчас? Её тело жаждало его, а кровь закипала.

— Гев…

— Мгновение, Элли. — Он не давал ей двигаться и закрыл глаза.

Она настолько жалкая, что он не мог на неё смотреть? Представлял другую женщину? Сомнения скучивались в душе, хотя тело изнывало от желания.

Без предупреждения, он вошёл в неё, а затем вышел. Элеонор ахнула и выгнулась, скользя сосками по его мощному торсу. Она хотела большего, жаждала его всего. И вновь он на всю длину вошёл в её желанное тело. Боль от долгого воздержания была ничем по сравнению с ощущением такого тесного контакта — насколько физически возможно — с мужем. И всё-таки этого было мало. Тело Элеонор томилось по Гевину, а сердце разрывали сомнения. Он не говорил ласковые слова, которые обычно слетали с его губ во время минут наслаждения. А она так хотела вновь их услышать, что это причиняло боль. Из горла вырвался всхлип, прежде чем Элеонор успела подавить эмоции и сосредоточиться на ощущениях тела. Страсть — всё, что осталось от их отношений, и Элеонор отчаянно за неё цеплялась.

Дрожащими руками он утёр слезы с её щек.

— Не плачь, Элли. Я не смогу вынести их.

— Гевин, не останавливайся. Быстрее. Жёстче. — Чтобы заставить Элеонор забыть о надеждах. Она зажмурилась, стараясь сдержать слёзы, и впилась пальцами в его плечи, двигаясь в одном ритме. Тишину комнаты наполняло лишь их рваное дыхание. Гевин спрятал лицо в изгибе шеи Элеонор, лаская кожу горячими выдохами. Застонав, он ещё теснее прижал её к себе. Она бы хотела верить, что это означает любовь и заботу о ней. Но это не так. Слеза скользнула по щеке; горе и удовольствие сплелись воедино внутри.

Тяжёлая дверь стучала по косяку, каждый раз, как Гевин толкался в Элеонор. Мышцы бёдер жгло, от того, что она помогала Гевину и насаживалась на его член. Сильнейшие ощущения, подпитываемые эмоциями, заставили Элеонор дрожать. Это чересчур и слишком мало.

В голове не осталось ни единой мысли, мир сузился лишь до этого мгновения, сердце колотилось. Внутри нарастал жар, пронесшийся по всему телу. Гевин поднял её на высоту, неведомую прежде. Ничто не было настолько прекрасно.

Он сильнее вжался в неё бёдрами, надавливая на нужную точку. Элеонор ахнула, откинула голову на дверь и закрыла глаза, перед которыми взрывались звёзды. Она немного пошевелила бёдрами, и тут же сильнейшей волной по телу прокатился экстаз. Сжимая внутренними мышцами член Гевина, на момент для неё мир померк. Когда Элеонор вернула способность мыслить, небольшие раскаты удовольствия ещё проносились по телу. Член Гевина по-прежнему был в её теле, и столь же налитым. Теперь её завладела неопределённость. Неужели она не могла его удовлетворить? В животе образовался узел страха, Элеонор на секунду сжала губы, которые предательски дрожали, а затем проговорила:　

— Ты не?..

Он не двигался, но Элеонор чувствовала пульсацию его стержня. Она посмотрела в голубые глаза Гевина, замечая в них блеск страсти.

Он сжал зубы и проговорил сквозь них:　

— Листая книгу, ты думала обо мне?

У неё перехватило дыхание, и она округлила глаза на вопрос. Книга? Вся безнадежная тоска, которую она испытывала, рассматривая подарок, пристыдила Элеонор. Гевин хотел унизить её, заставив признаться в глупости? Но Гевин не из тех, кто добивал упавшего противника. А она пала слишком низко. Она была уверена, что ее сердце никогда не сможет оправиться от потери Гевина. Помоги ей Господи. Гевин сильно сжал её ягодицы, заставляя ответить. Элеонор закрыла глаза и вновь откинула голову на дверь, чтобы не смотреть на него.

— Да.

— Элли, какая поза тебе больше понравилась?

Она посмотрела на него, медленно растягивающего губы в порочную улыбку.

— Гевин, я…

Он судорожно выдохнул и прижался своим лбом к её.

— Ты представляешь, сколько ночей я молился вернуться к тебе? Просил Бога дать шанс, хоть ещё раз любить тебя, вот так держать в своих руках. Но я ошибся.

— Молился? — Она попыталась сглотнуть комок эмоций. В груди начала теплиться надежда. Сказал ли он это? Было ли так на самом деле?

— Одного раза недостаточно. Не с тобой. Я жажду тебя. Всегда жаждал и всегда буду. — Он покрутил бёдрами, толкаясь глубже в её тело. — Чувствуешь мою страсть к тебе?

— Да, — простонала она, выгибаясь на встречу. Страсть вновь пробудилась в её теле, добавляя влажности между ног. Его сильный голос дрожал от сдерживаемого волнения. Он нежно провёл пальцами по её рёбрам и сжал грудь.

— Я так долго мечтал об этом моменте, сказать все те слова, что припас для тебя за многие года. Но когда вот он, этот момент настал, я онемел. Боже, ты мне так нужна.

Опять в её глазах появились слёзы, но уже по другой причине. После всех сомнений и неуверенности, которые мучили её весь день, она с трудом верила, что Гевин говорил правду. Они так долго ждали друг друга, столько вытерпели без поддержки. Он откашлялся и немного отстранился, в уголках его глаз появились морщинки.

— На чём мы остановились? Ах, да. Языческая книга, после которой моя Элли мечтала обо мне… какая твоя любимая страница?

Она моргнула от такой быстрой смены разговора. И вновь моргнула, когда поняла, о чём Гевин спрашивал. Её щеки окрасил румянец. Думать и мечтать — это одно. Произносить вслух свои порочные желания — совсем другое.

— Я… я…

Он покрутил бёдрами, распаляя желание, а затем опустил руку к средоточию страсти и начал ласкать пальцами комок нервов.

— Какая страница, Элеонор?

Она закрыла глаза.

— П-последняя.

— М-м-м… Я так далеко не смотрел. Скажи, Элли.

— Гевин. — Её дыхание стало поверхностным.

— Говори. Я хочу услышать, чего ты хочешь.

Она застонала и начала ёрзать. Гевин вновь толкнулся в её тело и сильнее надавил пальцем, принося бурю удовольствия.　

— Женщина связана, а… а мужчина позади неё.

— Позади?

Когда он вышел из её тела, Элеонор протестующе застонала, но округлила глаза, когда он отнёс её к кровати, нагнул над ней и надавил на спину, заставляя прижаться грудью к покрывалам. Затем, Гевин скользнул рукой к её попке, погладил ягодицы и опустил руку к лону.

Элеонор вздрогнула, когда он развёл её складки и прижал головку члена к входу.　

— Вот так?

— Да, — выдохнула она и выгнулась.

Гевин одной рукой схватил оба её запястья и прижал их к её пояснице.

— Вот так, миледи?

— Да, о да. — Сильное, заветное удовольствие растеклось по телу. Прямо, как Элеонор и представляла, только лучше. — Ох, Господь Всемогущий. Гевин.

Он проник головкой в её тело, растягивая под размер члена, и застонал, когда её мышцы сжали его стержень. После, Гевин вышел и вновь толкнулся, но на этот раз проник глубже. Глубже и жёстче. Она зашипела от боли, но её тут же подавило наслаждение. Элеонор подалась навстречу Гевину, желая быть полностью заполненной им. Она прогнула спину, когда Гевин вошёл в неё на всю длину. По телу пронеслись искры удовольствия, она застонала и хотела прикоснуться к Гевину, но он крепко держал её запястья. Он удерживал её в клетке, и от этого наслаждение становилось интенсивнее. Слёзы текли по щекам, пока она от каждого толчка дёргалась вперёд. Он жестко брал её, толкая глубже в мягкие перины.

— Тише, Элли… Не сопротивляйся, а просто чувствуй. — Он с благоговением провёл пальцами по её позвоночнику. — Чувствуй наше единение, любовь моя. Запомни, как это хорошо. Всегда, как я и говорил. Вечное.