Тия Дивайн - Уроки любви

Ее представили по всем правилам, и под аплодисменты она прошла в зал, великолепно и не без вкуса украшенный. Она двигалась словно во сне, элегантная и уверенная, утопая шпильками в ворсе ковра, улыбаясь и кивая.

Здесь было так красиво, что Лесли засмеялась про себя и направилась к пестрой толпе гостей.

Какой отвратительный день! Хантеру не нравилось решительно все, что он видел вокруг, – блистательные красотки и степенные толстосумы, с достоинством передвигавшиеся по залитому светом залу, неискренний смех и пустые разговоры. Многие узнавали его и кивали приветственно, приходилось улыбаться и кивать в ответ.

Он остановил проходившего мимо официанта и взял с подноса бокал мартини со льдом. Слишком шумно, много людей и проклятых дебютанток, бросавших на него оценивающие взгляды и хихикавших вслед! И репортеры! В этом проклятом городе просто сотни папарацци, жадно ловящих каждое его слово и подстерегавших с фотокамерами! Хантер так долго добивался известности, так тщательно лепил и поддерживал свой публичный имидж, что неожиданно сам стал его жертвой. Возможно, в этом была его вина, но так не хотелось, чтобы пресса сожрала с потрохами. Он чувствовал себя разложенным на блюде и готовым к употреблению разноликой толпой, и это не поднимало и без того скверного настроения.

Насколько приятнее было бы сейчас развалиться в кресле, потягивая грог и просматривая последние биржевые сводки! Хантер не любил больших скоплений народа, предпочитая им тишину и уединение. Хотя у публики могло быть и иное мнение на его счет – ведь он и сам приложил руку к созданию подобного светского образа. Нет, едва ли: в этих кругах знали о его неприязни к толпе и потому считали чудаком. Может быть, они так лучезарно улыбаются ему, чтобы потом с недоверием посмотреть в спину?

Зря он согласился быть спонсором этого мероприятия. Наверняка Хантер был не в себе, когда подтвердил свое участие еще год назад. Никакие прибыли не заставили бы его сделать это сейчас, когда он со скукой бродил среди гостей, выдавливая приветствия.

Дурацкий аукцион скоро начнется! Чем меньше оставалось времени до него, тем Хантеру становилось все больше не по себе. Он загнал себя в ловушку, а ведь больше всего на свете не любил быть жертвой обстоятельств.

– А, это вы, рад встрече! – в очередной раз произнес он, потрясая чью-то руку. – Чудесная вечеринка, не правда ли? Все отлично организовано, вам не кажется?

Фразы, которые он произносил, так надоели ему, что начинали казаться бессмысленным набором слов. Он улыбался и кивал снова и снова, делая комплименты незнакомым женщинам и обмениваясь любезностями с теми, кого знал. Здесь были и двое представителей совета директоров, с которыми он задержался чуть дольше, обсудив деловые вопросы. Затем пил шампанское, которое не слишком любил и которого здесь было целое море, блуждал по бесконечным комнатам, и нигде ему не нравилось. В конце концов Хантер не выдержал и удалился на кухню.

Здесь царила ужасная суматоха, перекрикивались повара и официанты, кто-то сновал взад и вперед с огромными коробками и бесчисленными тарелками. Было душно, и клубы пара, вырывавшиеся из кастрюль, частично скрывали происходящее. И все-таки Хантеру стало лучше, он смог немного расслабиться и стереть с лица вежливую улыбку, несколько минут назад едва не превратившуюся в дружелюбный оскал. Он прислонился к стене спиной и сделал глоток из бокала, всматриваясь в беспорядочную работу, творившуюся на кухне.

Стены заглушали раскаты музыки, и она казалась не такой громкой и назойливой. Через полчаса откроется буфет, и все ринутся поглощать закуски. Еще полчаса спустя подадут ужин, затем обещан какой-то концерт. После этого объявят аукцион – ровно в 9.30. Так долго придется ждать.

Хантер отставил в сторону шампанское. Не может же он весь вечер прятаться здесь, в подсобных помещениях, надеясь, что его минует чаша сия. Так не хочется вновь появляться в зале!

Ладно, выбора все равно нет. Пожалуй, стоит относиться к аукциону проще. Возможно, это будет забавно и не так уж унизительно. Порой можно позволить себе и расслабиться – не все же время проводить в офисе, иногда стоит сменить твидовый пиджак и джинсы на смокинг. Хантер даже улыбнулся. Еще посмотрим, кому будет веселее – ему или болванам на приеме.

Кстати, ужин обещает быть чудесным, судя по витающим в воздухе аппетитным запахам. Да и шампанское отличной марки, нужно признать. К тому же Хантер всегда умел находить приятных собеседников даже в неподходящей компании. И черт возьми, его еще никогда не продавали – обычно покупал он, – и эта непривычная роль может оказаться интересной.

Пусть он не встретил здесь ни одной женщины, с которой хотелось бы провести вечер, – все же любопытно, кто его выиграет. Иногда непредсказуемость приятнее, чем запланированное свидание.

Хантер выскользнул из кухни и широким шагом прошел в вестибюль. Многочисленные люстры были приглушены, оркестр играл неплохо, мириады лампочек на стенах переливались, словно рождественские фонарики, – все это смягчило высокопарный стиль зала, а заодно и раздражение Хантера. Повсюду зажгли свечи, и их неровное пламя бросало на стены причудливые отблески. На танцплощадке в искусственном дыму под венский вальс кружило несколько пар. Разговоры стали тише, и многие разделились на небольшие компании, смеясь и потягивая шампанское.

В одной из комнат уже выставили огромный стол, постепенно заполнявшийся блюдами и подносами с фруктами. А гости все прибывали и прибывали, опаздывая настолько, насколько мог позволить этикет.

Хантер обошел танцпол, кивая и пожимая руки, и двинулся дальше, пока его внимание не привлекла группа у стены, состоявшая из трех мужчин и женщины. Они были увлечены спором и иногда негромко смеялись.

Женщина показалась Хантеру очень необычной. На ней было переливающееся длинное платье, облегавшее ее от изящной шеи до самых бедер и чуть расходившееся книзу. Струйки золотых цепей сбегали вниз по открытой спине.

Это была элегантная блондинка, и она явно умела поддерживать разговор, судя по тому, с каким интересом ее слушали собеседники. Или они были просто очарованы?

Хантер сделал шаг к болтавшей компании. Его посетило навязчивое желание присоединиться к трем мужчинам и послушать, что интересного может сказать незнакомка.

Как раз в этот момент она засмеялась странным чарующим смехом, откинув голову. Неровный свет отразился на ее лице, обрисовав тонкие черты – изящный нос и пронзительные глаза под дугами темных бровей. Улыбка ее была одновременно и открытой, и загадочной, и Хантера удивило такое сочетание – оно показалось ему смутно знакомым. Так смотрела только одна женщина, но она никак не могла оказаться здесь, в этом обществе, непринужденно болтая с незнакомыми людьми и блистая при этом, как редкая жемчужина. Да и никогда не была она такой потрясающе красивой.

Нет, это никак не могла быть Лесли! Должно быть, Хантер вспомнил о ней, потому что утром получил свежую весточку. И все же…

Хантер так и не приблизился, выбрав другое направление. Он присоединился к знакомым и завел легкую, поверхностную беседу. При этом взгляд его нет-нет да и останавливался на загадочной женщине в переливавшемся платье.

Динь-дон! Позолоченные часы на одной из стен пробили десять. Невысокий помост, ярко освещенный прожекторами, окружили люди. В первых рядах теснились молодые девушки и женщины постарше, рассчитывавшие выиграть торги. По сцене прохаживались несколько претендентов на выкуп, улыбаясь и поворачиваясь то одним, то другим боком. Это была забавная пародия на показ мод. Дебютантки рассматривали их придирчиво, словно породистых лошадей, и громко обсуждали достоинства.

Лесли не стала пробираться ближе к подиуму и стояла чуть в стороне, ожидая. Она очень нервничала с самого начала торгов и никак не могла успокоиться. Как бы она ни заставляла взять себя в руки, сердце стучало как ненормальное. Вот он, Хантер! Господи Боже, это он!

Лесли намеренно избегала его весь вечер и почти не сходила с места, предоставляя своим новым знакомым приносить ей шампанское. Она боялась встретить Хантера. Даже сейчас, когда он стоял на сцене и не мог видеть ее из-за слепящего света, сердце Лесли едва не выскакивало из груди. Он был таким красивым и таким чужим… Казалось странным, что его можно купить, как и остальных мужчин, добродушно улыбавшихся со сцены. Хантер очень отличался от них – более мужественный, с мрачноватым, хищным блеском в глазах, выдававшим в нем настоящего дельца, он стоял особняком, без тени улыбки на лице, и был похож на пойманного в ловушку зверя.