Наталья Винокурова - Ущипни меня. Сказка на ночь

Мы сидели на крыше до самого рассвета. До тех пор, пока звёзды не начали бледнеть, растворяясь в молочной утренней дымке. Наблюдая, как яркая Вега светлеет и исчезает, сливаясь с небом, Карл со вздохом напомнил мне, что пора возвращаться. Я снова послушалась его, хотя понимала, что полностью вернуться к своей прежней жизни уже не смогу – в ту ночь какая-то часть меня навсегда изменилась.

Вечером, когда приехал отец, я первым делом обняла его и попросила прощения за своё поведение. Чуть позже, немного подумав, я попыталась уговорить его не забирать меня из интерната. Я практически умоляла разрешить мне остаться. Папа сначала не поверил своим ушам и, сев вместе со мной на скамейку, долго выпытывал причину, но я, не привыкшая говорить с родителями по душам, стеснительно молчала. А потом я вдруг заметила, что к нам со всех ног несётся Карл с огромным букетом из ромашек и васильков, и совсем засмущалась. Извинившись перед моим отцом за то, что прервал наш разговор, он подарил мне цветы и, нежно положив ладонь мне на плечо, попрощался.

– Мы ещё встретимся, – склонившись к моему уху, добавил он шёпотом. – Верь мне.

Секунда – и юноша уже бежал обратно к старому зданию, облезшие стены которого могли бы быть единственным, что он видел в своей жизни, если бы не крыша, откуда открывался вид на всю Вселенную…

С тех пор мы снова жили в разных городах: Карл остался в Кировском интернате, а я вернулась в нашу уютную квартиру в Москве. И всё же своё слово молодой человек сдержал – следующей ночью мы снова встретились. Он начал приходить ко мне во сне. Вернее, я думала, что это были сны, а на самом деле он, конечно же, прилетал в астрале. Он научил меня выходить из тела, и мы вместе путешествовали. Сначала по земному шару, потом, как он и хотел, в открытом космосе. Каждый раз я с замиранием сердца ждала захода солнца, предвкушая новое ночное приключение. Это было для меня единственной отдушиной, уникальным спасением от монотонной дневной жизни.

Позже мы впервые занялись любовью – разумеется, тоже астрально. Ощущения, которые я испытала тогда, не поддаются описанию. Возможности наших тел сильно ограничены, поэтому физическая близость никогда не сможет доставить такого глубокого удовлетворения, как соединение душ. До сих пор я не переживала в реальности чего-то хотя бы отдалённо похожего на это состояние.

Однажды Карл сказал мне, что мечтает быть рядом не только ночью, но и днём. Наверное именно поэтому, как только ему исполнилось восемнадцать, он без предупреждения переехал в Москву. Одним весенним утром, когда я шла в школу, он подкараулил меня у моего дома и, подкравшись сзади, закрыл мне ладонями глаза. Угадать, кто стоит за моей спиной, было совсем не сложно, гораздо сложнее – поверить в то, что это происходит в реальности. Помню, я тогда попросила его ущипнуть мою щёку, а он пылко прошептал мне на ухо, что теперь готов щипать меня сколько потребуется и за любые части тела. На занятия я в тот день так и не попала – в первый раз за все десять лет школы бессовестно прогуляла уроки…

– А как твои родители отреагировали на ваши отношения? – с любопытством спросил я, перебивая её.

– Знаешь, на удивление спокойно. По крайней мере, видеться нам они никогда не запрещали. Папа, конечно, поначалу скептично относился к его внешнему виду, как и к его социальному положению – Карл тогда жил в общежитии, в комнате с ещё десятью приезжими, а работал помощником мотомеханика в каком-то маленьком гараже за копеечную зарплату. Но в итоге родители поступили довольно мудро – предложили по знакомству устроить его на хорошую должность в офис. Правда, от их помощи он вежливо отказался, объяснив, что хочет всего добиться сам.

– И он добился, кстати, – я снова вклинился в её монолог. – Он сейчас на «харлее» гоняет, причём на ограниченной серии, а это недешёвое удовольствие. Да и в официальный сервисный центр к ним, я полагаю, кого попало работать не берут.

– Я в нём и не сомневалась, – тихо ответила Марина и, опустив голову, замолчала.

– Прости, что перебил. Продолжай.

Я обнял её и, пытаясь подбодрить, прижал к себе. Собравшись с мыслями, она через некоторое время снова заговорила:

– В общем, наши отношения складывались подозрительно хорошо. До тех пор, пока через несколько лет он внезапно не ошарашил меня неожиданным решением расстаться. Причины он толком не объяснил, моих уговоров тоже не слушал. Всё было решено ещё до того момента, когда он со мной заговорил. Мы стояли на Патриаршем мосту, и он, задумчиво глядя на храм Христа Спасителя, вдруг сказал, что не создан для семейной жизни. Что он на Земле не для этого, что у него другая судьба, и там нет места личным отношениям. Обнимая меня на прощанье, он просил только об одном: ни в коем случае не выходить больше в астрал. Снова вернуться в реальность и забыть всё, что я видела и испытывала ночами. Но разве это возможно забыть?!

Я её понимал. Я прекрасно осознавал, что это невозможно.

– Не дожидаясь моих возражений, он отстранился и быстрым шагом пошёл прочь. Я, несмотря на высокие каблуки, побежала за ним. Кричала ему вслед, просила остановиться. Потом споткнулась и упала, разбив колено. Он даже не обернулся. Просто перешёл на другую сторону набережной, сел на свой мотоцикл и уехал. А ко мне наклонилась незнакомая пожилая женщина и, помогая встать, дала короткое напутствие, которое я запомнила на всю жизнь: «Никогда не беги к тому, кто не бежит навстречу тебе. Только зря расшибёшь ноги».

С этого дня внутри меня перегорел какой-то скрытый моторчик. Я не испытывала ни малейшего желания не то чтобы бежать вперёд по жизни, а хотя бы просто идти. Свет в моей душе погас, и стало нестерпимо холодно. Я не могла жить дальше, не хотела. Мне даже казалось, что моя душа уже мертва, и только тело зачем-то всё ещё дышало – наверное, по привычке. Несколько месяцев я находилась в аду. Не хочу вдаваться в подробности, но могу сказать, что в итоге меня вытащили с того света именно родительские долженствования: «У тебя должна быть семья. Ты должна выйти замуж и родить детей. Это – единственная верная цель в жизни. Так жили мы, и так живут все остальные»… Благодаря маме с папой, я поднялась из своей могилы, в которую сама себя закопала, и, прихрамывая, пошла дальше.

Спустя год я вышла замуж. Земная любовь никогда не сможет заменить любовь духовную, но она хотя бы немного заполняет пустоту в душе. Вспоминая то, как развивались наши отношения, я понимаю, что мне не в чем упрекнуть своего супруга. Красивый, молодой, интеллектуальный, обеспеченный, внимательный – он делал всё, чтобы мне было комфортно рядом с ним. Боялась ли я однажды потерять его? Нет, я не просто боялась. Я приходила в страшную панику от одной мысли об этом! Я понимала, что второго такого же болезненного расставания не переживу. При этом мне всегда казалось, что я в подмётки не гожусь своему мужу. Я не верила, что этот практически идеальный человек мог искренне мной заинтересоваться. Вернее, я считала, что его интерес ко мне быстро иссякнет. Тогда-то я и решилась на этот ужасный шаг, о котором теперь буду жалеть всю свою оставшуюся жизнь. До сих пор не понимаю, что мной двигало – будто бы бес попутал. Через два месяца после нашего знакомства я сделала приворот.

– Ты приворожила его к себе?! – я не поверил своим ушам.

– Да, – Марина виновато опустила взгляд. – Никогда не думала, что докачусь до этого. Но чувства затмевают разум… Я очень боялась снова остаться одной. Вскоре я осознала свою ошибку, только было уже поздно.

– Почему поздно? Любую магию можно отменить.

– Нет, не любую. Это был особый ритуал, чёрный. Есть порча на смерть, а это приворот на смерть. Люди, связанные им, вынужденно остаются вместе до конца своих дней, и разлучить их может только гибель. Чаще умирает мужчина, но иногда «откат»16 идёт и на женщину. В нашем случае мы пострадали оба. О, если бы я знала наперёд, во что всё это выльется…

Её губы искривились и задрожали, и я почувствовал, что должен сказать что-то воодушевляющее.

– Знаешь, я всё же не верю, что эти чары нельзя никак разрушить. Просто тут должен работать профессионал своего дела. Вот, например, Карлу, как мне кажется, любое колдовство по плечу. Ну ладно, – я поспешно увёл её от воспоминаний о несчастной любви, – в общем, ты присушила этого типа, а что было потом?

– Человек изменился буквально на глазах. Он стал раздражительным, даже вспыльчивым, практически возненавидел меня – словно чувствовал невидимые цепи, которыми был намертво ко мне привязан, и стремился их разорвать. Тогда-то я, наконец, поняла, что нельзя насильно вынудить человека тебя полюбить. Мы любим душой, а она, подобно крылатой птице, всегда стремится к свободе. Да, птицу легко поймать в клетку, но невозможно заставить её петь. В клетке она будет лишь чахнуть, что и произошло с нами: мы оба тяжело заболели, и каждый раз, когда мы хоть немного отдалялись друг от друга – физически, эмоционально или в мыслях – нам становилось совсем плохо, вплоть до больницы. Стоило мне лишь подумать о расставании, как его болезнь резко прогрессировала. Если же он остывал в своих чувствах, то у меня случались страшные приступы, вынуждающие его постоянно находиться рядом и уделять мне повышенное внимание. Таким образом невидимая сила снова сводила нас вместе, причём уже против моей воли. Прости за подробности: дошло до того, что мне приходилось спать с ним каждую ночь, но не потому, что я его хотела, а потому, что знала – если этого не сделать, то утром ему будет плохо. Физическая близость была единственной близостью, к которой я могла себя принудить, ведь контролировать свои эмоции и мысли у меня уже не получалось…