— Спасибо вам большое, Тренер. Я не потеряю концентрацию, — сказала я, сжав кулаки и пытаясь сохранить свое волнение в тайне.
Тренер Дэвис кивнула и махнула рукой, чтобы дать нам знать, что мы можем идти. Мы все рванули вперед, но прежде, чем я вышла за дверь, Тренер Дэвис позвала меня:
— Кинсли, ты можешь задержаться на секунду?
Я развернулась, чтобы посмотреть на нее, и затем она добавила:
— Ты можешь закрыть дверь.
Я сдвинулась, чтобы закрыть и увидела Беку, которая стояла в коридоре и ждала меня. Она удивленно приподняла брови, и я стрельнула в нее «спаси-меня» взглядом прежде, чем закрыла дверь, и снова осталась с тренером Дэвис наедине.
Было ли это только для меня или детишки ангелочков только что внезапно покинули комнату? Я попыталась оценить ее настроение, когда снова садилась, но это было невозможно. Ее рот был сжат в тонкую линию, но брови были расслаблены.
— Все в порядке? — спросила я.
Она вздохнула, а затем посмотрела на меня.
— Я не думаю, что мне даже нужен этот разговор с тобой, но я буду глупой, если не подготовлю все тщательно и не буду уверенной, что ты защищена.
Мысленно я подняла брови.
— Защищена?
— От прессы. Я думаю, это будет мудро держаться на расстоянии от тренера Уайлдера так долго, как это возможно. Мне не нужно повторять тот факт, что любой тип отношений между вами двумя — запрещен, но СМИ будут делать все возможное, чтобы сфальсифицировать доказательства отношений, если вы дадите им любое основание полагать, что это правда. У СМИ уже есть один денек, чтобы спекулировать о вас двоих, а прошла одна неделя. Тебе не нужно, чтобы его репутация опорочила твою прежде, чем у тебя появится шанс, сделать свое собственное имя. Это ясно?
Она перегрузила меня информацией, но напоминание, что Лиам был абсолютно запрещенным, чувствовалось, как кинжал в сердце. Чтобы быть честной, до этого момента я никогда не думала о нем исключительно как о наставнике или тренере. Он всегда будет Лиамом Уайлдером, плохишом футболистом, разбивающим сердца. Но это не могло продолжаться. Я знала, что он был неприкасаемым. Так почему напоминание об этом факте причиняет такую сильную боль?
— Я понимаю, — ответила я сбивчиво, уставившись на край ее стола. Почему ей не нужно предупредить Бекку и Тару об этом? Он мог бы иметь отношения с любой из нас.
— Хорошо. Иди готовься к тренировке, Брайант. У нас много работы. — Она отпустила меня, и я направилась, волоча ноги в тишину. Она сделала Лиаму такое же предупреждение? Он был раздражен, что СМИ пытались свести нас двоих вместе? У него была достаточно негативная репутация в СМИ, и он не нуждался вдобавок к этому во мне.
Я шла к полю в тишине, обдумывая в уме новую информацию. Будет ли Лиам теперь обращаться со мной по-другому? Должна ли я вести себя так, как будто я не видела интервью совсем?
Оказалось, что я не должна была волноваться.
Лиама не было на тренировке в этот день. Он, вероятно, летел домой из Нью-Йорка, но я сказала себе, что мне все равно. Я сконцентрировалась на тренировке и выжимала из своего тела все, что могла, пока не поняла, что была лучшим игроком. Знать, что моя конечная цель так близка — ощущалось приятно. Я просто должна сконцентрироваться. Я должна быть уверенной, что в следующие четыре месяца буду сконцентрирована исключительно на футболе.
Олимпийская сборная, смотри в оба, Бекка и я... и уверена, что может быть Тара, уже идем к вам.
Я получила свое первое представление о голодных до хлеба и зрелищ журналистов после тренировки. Они были снаружи на стоянке, вертясь вокруг наших машин с их камерами и гигантскими микрофонами.
Я подошла к ним, одновременно нажимая кнопку разблокировки на своей машине.
— Кинсли! Кинсли Брайант!
— Можем ли мы задать быстрый вопрос.
— Бекка, Бекка?! — Они перекрикивали друг друга, чтобы их услышали, и я знала, что не займет много времени, прежде чем тренер Дэвис прогонит их прочь. Они не отступали. Даже, когда я проигнорировала их и продолжала идти к своей машине, их вопросы пронзали воздух, слишком громкие и отвратительные, чтобы игнорировать.
Они спрашивали о Лиаме Уайлдере и его появлении на шоу «Сегодня»; я быстро отвечала либо «да», либо «нет» и проталкивалась мимо них. Однако они не сдавались и продолжали приставать к нам, когда мы залезали в машины и закрывали двери.
Они были слишком близко, и даже когда я завела машину, они были достаточно храбрыми, чтобы стоять прямо за ее бампером. Они немного не знали, что я была выше того, чтобы оглядываться назад на противных журналистов. Спойлер: остальная часть истории состоит из тюремной камеры.
— Я не могу поверить в это, — сказала Бекка с заднего сиденья.
— Когда они захотят поговорить о наших футбольных навыках, я более чем охотно дам им интервью, — фыркнула я, щелкая ремень безопасности со слишком большой силой.
— Согласна, — сказала Бекка хмуро.
Когда я сдавала назад со своего места, я повернулась, чтобы увидеть Тару, все еще болтающую с репортерами. Я забыла о ней, пока топала к машине. Все камеры были направленны на нее, и она улыбалась так, что улыбка практически поглотила ее лицо. Я думаю, что девчонка в экстазе.
