– Вот и наша звезда! Ксюш, садись… Девочки, давайте выпьем за вас! – горели счастьем глаза Глеба. – Я тут пригляделся – вы у меня самые красивые! И пусть мне все завидуют!

– Я не пью… – смутилась Лера. – Да и за рулем.

– A на меня такое вино не действует, – фыркнула Ксения, поднесла фужер к губам и через край посмотрела на Глеба огромными, прекрасными глазами.

Будь Лера мужчиной, она непременно влюбилась бы только в Ксению. Таких красивых она еще никогда не встречала. Они с Каратовым прекрасная пара.

Выпили, потом о чем-то заговорили, и Лера невольно ловила взгляды Глеба и Ксении. Они, казалось, не замечают никого, даже Леру. A она сидела и не могла придумать предлога, чтобы уйти от этого пиршества любви.

Зазвонил телефон. Высветился номер Вадьки.

– Ой, ребята, мне пора! – быстро подскочила Лера, схватила сумочку и прижала телефон к уху. – Вадик, как вы там? Доехали? Ключи нашли? A спички есть там? Вадь, они там, знаешь, где окошко…

Она выскочила из ресторана. Сын уже положил трубку, и надо было уходить.

– Лер, что там? – раздался вдруг позади нее знакомый голос.

– Там? – вздрогнула Лера. – Там все хорошо… доехали… Я пойду, Глеб. Уже поздно.

И она пошла. Старалась идти прямо, не сутулясь и не оборачиваясь. Но, садясь в машину, все же не выдержала – посмотрела назад.

Каратов стоял все на том же месте, чуть склонив голову набок и пристально глядя ей вслед. Заметив, что она обернулась, нерешительно помахал рукой.

Понял? Догадался? Кто знает, о чем он сейчас думал… Да и какая теперь разница, если там, за дверями, его ждет самая прекрасная девушка на свете… для него.

Лера приехала домой, залезла в душ и сразу же юркнула в кровать. В доме стояла тишина. Ее никто не тревожил, ей никто не звонил, ее никто не ждал… Она никому не была нужна. A где-то сейчас звенела музыка, встречались влюбленные взгляды, у кого-то от счастья кружилась голова… Почему же ее так сурово обошла судьба, не дав этого обычного человеческого счастья? Почему ни разу в жизни никто ей не признавался в любви? Не смотрел на нее восхищенным взглядом? Не ждал ее звонков? Чем она хуже? Не такая красивая? Да, Ксения красавица. Но ведь и Лера не уродина. Ольга, кстати, тоже далеко не Мисс мира, только вот у нее эти любовные похождения не прекращаются, а Лера уже давно живет как старая дева… Может быть, она выбирает не тех? Сначала Николай… Хорошо, здесь все честно. Она его не любила и получила по заслугам. A Глеб? Это тот человек, за которым она пошла бы, не раздумывая, на край света. Да чего там, она бы в пекло за ним пошла… вместо него бы пошла! A ему это и не надо совсем… A может быть, дело не в мужчинах, а в ней самой? В ней? Наверное… Ольга… Раскованная, уверенная женщина. Пусть не красавица, но только попробуй ей об этом скажи! Она-то точно не станет сидеть и ждать, когда ей позвонит прекрасный Глеб или соизволит написать эсэмэс, та сама кому угодно и что угодно напишет. Ее мало волнует, что там подумают, что скажут, – она, точно трактор, прет к своей цели и… и добивается своего… Ксения, та другая. Та не будет изводить кавалера звонками. Но тоже уверена в себе, спокойна, грациозна… У нее и мысли нет, что кому-то она может не понравиться… A Лера? Ой, лучше и не вспоминать. Как это Ольга говорила? Будто в долг живешь. Так и есть. Будто всем что-то должна… на работе должна все тянуть, дома должна всем угодить, даже с Глебом – должна все вытерпеть и сделать так, как ей велят. Почему? Ну почему она не может жить так, как ей того хочется? Она же ни от кого не зависит, давно самостоятельная, тогда почему? Откуда этот затравленный взгляд? Эта вечная виноватость?

Лера не могла больше лежать. Она подошла к зеркалу и принялась себя пристально разглядывать. Ну правильно, у нее даже брови домиком, как будто она готова в любой момент расплакаться… Даже шея уже привыкла сгибаться… вон и плечи какие-то скрюченные… Так и хочется монетку подать…

Лера выпрямила спину, расправила плечи, подтянула живот и высоко задрала подбородок. Совсем другое дело! Вот так теперь она и будет ходить. Всегда. Она уже попробовала раз, на работе, и у нее все получилось. Теперь… теперь она встретит молодого человека, и…

Голова опять опустилась, плечи согнулись… Другого человека… Не Глеба… И зачем тогда все эти прямые спины?

Она пошла на кухню, выпила снотворного и все равно уснула почти под утро. Она все же решила, что прежней Леры уже не будет. Незачем такой невезучей неудачнице небо коптить. Пусть вместо нее будет уверенная в себе… другая Лера. И у нее снова все будет получаться.

Каратов проводил Леру и вернулся за столик.

– Ну что, проводил свою подружку? – лукаво улыбалась ему Ксения. – Ну и хорошо, а то я тут с вами сидела как на педсовете.

– Да уж не больно ты и засиделась. – Глеб взял ее руку в свою и поднес к губам.

Она тоже придвинулась к нему ближе.

– Тебе не надоели эти скачки, м-м? – мурлыкнула она и кивнула на танцпол.

– Мне? – удивился Глеб. – Да я еще и не скакал. Это ты тут у нас зажигала.

– Все, зажгла и больше не хочу. Устала. Поедем к тебе, твоих же дома нет.

– Желание дамы – закон… – чуть слышно проговорил Глеб, не отрывая от Ксении глаз. – Давай быстрее, пока не передумала.

– Быстрее? – хихикнула Ксения. – Что, даже и за ужин не рассчитаемся?

– Ну, не так молниеносно… Деньги все же придется отдать…

Дома Ксения долго ходила по комнатам, трогала руками книги, фотографии, диски… Даже в комнату к Анфиске зашла.

– Как ты живешь… – медленно проговорила она. – У тебя все такое… Дорогое… монументальное…

– Ты кофе будешь? – спросил из кухни Глеб. – Или тебе вина?

– Конечно, вина, – фыркнула Ксения. – Такой вечер просто нельзя портить кофе…

Глеб подошел к ней с двумя фужерами.

– Попробуй, тебе должно понравиться.

Она прикоснулась губами к фужеру, а потом протянула ему.

– Дай мне свой, я буду пить из него… И узнаю твои мысли…

– Иди сюда, – притянул ее к себе Глеб. – Я тебе сам все расскажу…

Утром он проснулся один. Ксения не стала себе изменять – она всегда уходила неожиданно, ушла и сейчас. Он потянулся, хотел еще поваляться, но передумал. Встал, побрел в кухню, сварил кофе и уставился в окно.

Почему-то то воздушное настроение, которое было у него всегда, когда он встречался с Ксенией, сейчас исчезло. На душе было мутно… Осадок какой-то… Отчего это? Ах да… Вчерашний день…

Глеб опять вспомнил сгорбленную спину Леры, когда она уходила. Ему даже показалось, что она плачет. Почему? Он ее чем-то обидел? Непонятно… Или…

Он боялся признаться даже самому себе – неужели он ей нравится? То есть Лера его полюбила? Да ну! Такого просто не может быть. Они и виделись-то… сколько там раз? В общем, всего ничего, когда бы она в него успела втрескаться?.. A почему тогда она так уходила? И эти ее эсэмэски… Он дурак! Конечно! Какой же он дурак! Он же этими сообщениями вселил ей надежду! Еще бы! Он писал ей каждый день. Да еще и как! Солнышко! Скучаю! Тьфу ты, идиот! И что она должна была подумать? Конечно, он эдакий скромник, влюбился в нее без памяти, а она… она и ответила!.. И еще и встречу ему назначила, в конной школе. Как же он раньше не насторожился? Откуда Ксения могла знать про школу? Она и про Анфиску-то никогда не спрашивала… так только… раза два упоминала… A он-то! Понятное дело, Лера вон какая пришла – и накрасилась, и прическу новую сделала, и нарядилась, а он тут приперся с Ксенией!.. Черт! Как же некрасиво получилось… Потом еще за столиком разнюнился, она сидела его успокаивала… Блин-н-н!.. A он успокоился и выпроводил ее домой… Нет, он не выпроводил, она сама ушла, так это ж сколько она терпела! Это ж надо было додуматься тащить ее с собой в ресторан… Идиот!

Даже в душе его не покидало это неприятное ощущение.

– Нет, так дальше нельзя… – решительно заявил он сам себе и влез в джинсы.

Лера проснулась от того, что в глаза невыносимо бил солнечный луч. Она и так вертелась, и эдак, луч доставал ее везде. Надо было встать и задернуть штору. Но когда она встала, обратно ложиться уже расхотелось. Она посмотрела на часы и тихонько охнула.

– Ничего себе, двенадцатый час! Вот это вздремнула!

Из душа она вышла посвежевшая и окончательно проснувшаяся. День начинался хорошо, но стоило вспомнить вчерашнее, как солнечный луч перестал радовать.

– Все плохие, а я хорошая, – буркнула она себе под нос и налила полную чашку кофе.