– Ольга, да ладно тебе…

– Ни фига не «ладно»! Говори, как зовут твоего этого… бывшего возлюбленного с его юной красавицей! Адрес! Полное имя и дата рождения!

– Зачем это? – удивилась Лера. – Он с нами не едет.

– Едет! Как миленький едет! Только не с нами, а с вами! Я ему сейчас позвоню… Нет, я его сама найду! Лично! Я суну ему в нос мою раскрошенную личную жизнь! Он у меня… он мне еще и алименты платить станет! Говори, кто он такой?!

– Фиг тебе! Даже не вздумай. Твоему Михайлову я сама позвоню, извинюсь и скажу, что я… вроде бы для тебя эту Америку выбивала.

– Нет уж! Я ему сама позвоню! Сама! Позвоню и скажу, что ты… что у тебя поехала крыша, что ты… временно загремела в нервное отделение, что ты свихнулась… да всегда свихнутая была, а сейчас поздняя весна, май, вот у тебя и началось обострение, ясно?

– Да говори ты ему что хочешь! Сошла с ума, скакала по балкону, скинулась с обрыва… Делай ты что хочешь.

– Вот и сделаю. A ты… номерок михайловский забудь. Ясно тебе?

– Не ори, не забывай, я все же твое прямое начальство.

– Еще одна такая выходка, и… и вся фирма перейдет ко мне по наследству. Все! Приходи в себя… – уже остывала Ольга и в самом конце добавила: – A своего любимого из списков не вычеркивай. Они очень часто возвращаются. И вот тогда… Тогда они становятся абсолютно шелковыми. Пока.

Лера с облегчением вздохнула и залпом выпила кофе. Ну и денек начался!

Каратов пришел домой, завалился на диван и включил телевизор. Программы не радовали. Он пересел к компьютеру. Но и там было невесело. Поднялся, взял телефон и стал звонить матери.

– Мам, вы как там?.. Когда домой-то собираетесь? A чего так поздно? В кои-то веки у меня свободный день выдался, хотел с Анфиской по городу помотаться, а вас нет… Приезжайте пораньше… Хорошо…

И снова мучился от безделья, пока не раздался звонок.

– Алло, Глеб? – послышался знакомый голос.

– Ксюша, привет! – обрадовался Каратов. – Это ты или опять… происки неприятеля?

– Это я. Куда сегодня пойдем? У моей подруги день рождения, пойдем вечером?

Каратов почесал переносицу.

– Ксюш… Тут такое дело… Я Анфиске пообещал с ней провести весь день. Она сейчас приедет и увидит, что я опять куда-то слинял… Обидится.

– Ну и что? – фыркнула девушка. – Ты что, не имеешь права на личную жизнь? И потом, как я поняла, у нее есть вполне здоровая, сильная бабушка. Пусть нянчится.

– Она и так с ней целый день.

– И ничего страшного. Я тоже тебя целыми днями не вижу.

– Ксюш, давай так – сегодня мы никуда не поедем, немножко поскучаем, а вот в понедельник… в понедельник я – твой. У нас сейчас работы поменьше будет, так что…

– Я с ума сойду до понедельника! – раздраженно заявила Ксения и бросила трубку.

Каратов посмотрел на экран телефона. Так и есть, опять шифруется, номер не определился. Блин, даже прощения попросить не получится… кругом одна невезуха.

Все воскресенье Глеб мучился от угрызений совести. Это ж надо было за два коротких дня так себе испортить настроение!

Зато в понедельник он прибежал на работу одним из первых.

– Ну, как у нас дела? – весело спросил у Сутулова, который тоже не любил опаздывать. – Как выходные?

– Серенько так, – поморщился Федор. – Ездили к теще, выслушал парочку лекций на тему «Моя дочь – это святое» и «Зачем она за тебя вышла замуж?», потом по магазинам шарахались… В общем, обычные семейные радости. A ты как?

– И у меня серенько, – подмигнул другу Каратов. – Перессорился со всеми, с кем можно, с дочерью ездили по городу, потом выслушал мамину лекцию «Ребенок – это святое» и «Когда ты наконец женишься?». Обычные прелести холостяцкой жизни… Что у нас в клинике?

– Без потрясений. Все в обычном режиме.

– Хоть это радует.

День выдался не бурный, и Каратов уже предвкушал вечернюю встречу с Ксенией, когда его телефон зазвонил.

– Да?

– Глеб, выходи, – раздался в трубке голос любимой.

До конца рабочего дня еще оставалось часа три, и Глеб удивленно хмыкнул. Однако спорить не стал, закрыл двери и выбежал на улицу.

На служебной стоянке машины Ксении не было. Зато сама она стояла рядом с черным лаковым мотоциклом, была прекрасна в обтягивающем костюме, волосы развевал ветер, а шлем она держала в руках.

– Вот она, современная амазонка! – с восхищением воскликнул Каратов. – Ну ты даешь! Ты еще и на мотоцикле разъезжаешь? Убила! Повержен!

– Да, – поморщилась Ксения. – Только байк купила, представляешь, столько его у отца выпрашивала! Блин, купила! Только села, а тут под колеса какая-то шушера кинулась! Зараза! Крыло помялось! Ну, блин, убила бы!

– Какая шушера? – не понял Каратов.

– Да малышня какая-то! Со школы девчонка какая-то неслась, ну и шары задрала, ни фига не смотрит и прямо под…

– Как это? – таращился на Ксению Каратов. – Ты сбила человека?!

– Да ни фига не сбила, говорю же тебе! – нервничала Ксения. – Проезжала мимо «Ладьи», ну, той, что рядом с твоим домом, а тут эта дура бежит! Ну и… Да ничего мне не будет! Папаня позвонит, денег дадим…

– А… а что с девочкой?

– Да фиг ее знает… ничего страшного… – отмахнулась Ксения. – Только башкой треснулась здорово да куртку замарала, так потому что она в белую вырядилась, вот и…

– В какую?! Сколько лет девочке? – побелел Глеб.

– Я что, спрашивала ее, что ли? Так… вроде лет… пять… десять…

– Где?! Где она?! – страшным шепотом прошипел Каратов.

– Увезли… Глеб, да не парься ты! Девчонка живая, денег дадим и…

– Я знаю, что ничего тебе не будет! – рявкнул Глеб и лихорадочно стал искать телефон в кармане халата.

Телефон не находился…

– Да твою-то мать! – ругнулся Глеб и понесся обратно к себе в кабинет.

Ксения, ничего не понимая, бежала следом.

– Глеб! Глее-е-еб! Ну я тебе серьезно говорю, я ничего там не нарушала! У нас и свидетели есть!.. Будут! Чего ты так вздернулся-то?! Блин, Гле-е-еб!

Он влетел в кабинет, схватил со стола телефон, и пальцы лихорадочно забегали по кнопкам.

Сейчас три часа, у Анфиски уже кончились уроки, значит, должна трубку взять…

Телефон отчего-то бормотал, что абонент недоступен.

– Черррт! – скрипел зубами Каратов и снова набирал номер.

– Глеб, ну я не понимаю! – встала в позу Ксения. – Ты-то чего взвился?! Я уже позвонила папе, он сказал, чтобы не волновалась, что…

– Уйди отсюда! – заорал Каратов.

– Да что случилось?! – топнула ножкой девушка и крикнула в коридор: – Федя! Фе-е-едь!

В дверях появился Сутулов.

– Ксюшка, негодница, – пожурил он сестрицу. – Я тебе говорил, что нельзя у нас по кабинетам шарахаться… Глеб, что с тобой?

– Выйдите отсюда! – проревел Глеб.

– A что, собственно…

– Он на меня кричит, Федя, – захныкала Ксения, и ее слова потонули в каратовском крике:

– Убери ее, я сказал!

Он дозвонился только до матери, Анфиска так трубку и не взяла.

– Мам, где Анфиса? – постарался спокойно спросить Глеб, но у него это получилось плохо.

– Глеб… – послышалась тревога и в голосе матери. – Я уже сама нервничаю… Столько времени, а ее еще нет… Вадику звонила, он дома.

– Хорошо, мама, как только она появится, сразу мне позвони.

– Глеб, сынок, что случилось? Ты что-то знаешь, да? – всхлипнула Татьяна Николаевна.

– Ничего, мама… Ничего не случилось… Я просто… купил ей учебник… не знаю только, какой…

– Какой учебник, Глеб, у них год заканчивается послезавтра! Что случилось?

– Мам, я ж говорю – ничего… Я позже позвоню, у меня тут… у меня больной.

Больше с матерью говорить не было сил. Надо было что-то делать, куда-то бежать, только куда?

– Отвезли в больницу… – вспомнил он. – В какую?.. Где эта… водила хренова?! Ксения!

Но Ксении уже не было.

– Федор! – высунулся он в коридор. – Сутулов, черт возьми!

К Глебу встревоженно подбежала Милочка.

– Глеб… Антонович, а Федора Федоровича нет. Они уехали… с девушкой.

– Да твою-то мать!

Он закрыл кабинет, вылетел из клиники и побежал к стоянке. Дорогу ему преградила знакомая машина.

– Глеб! – вылетела из нее Лера. – Глеб, это не она!

– Кто? – ничего не понимал Каратов.

– Успокойся, – Лера сама тяжело дышала. – Успокойся… Это не Анфиса… ее белая курточка… она осталась у нас на даче… Там другая девочка…

Каратова вдруг сразу отпустило… стало легче дышать, голова начала хоть немного соображать, и сразу захотелось сесть. Он сел. Прямо на бордюр в своем белом, свеженьком халате.