Лера молчала. Он все решил… Все сделал правильно. Теперь за Иру можно не волноваться… И самое время разобраться в своих отношениях.
– Извини, Лера, мне надо в клинику, – посмотрел на часы Каратов и скрипнул зубами. – Человечка одного поймать, пока все не разошлись…
Она кивнула, он быстро сел в машину и уехал еще раньше, чем она завела свою.
Каратов ворвался к себе в клинику и сразу же рявкнул на крутящуюся рядом Милочку:
– Сутулова позови!
– Но… я не знаю, он, может быть, ушел уже…
– До конца рабочего дня еще полтора часа! У тебя нет его телефона?
– У меня… е-есть… – растерялась девушка.
– Тогда в чем проблема?
Через полчаса в его кабинет уже забегал запыхавшийся Федор.
– Чего случилось-то? Опять аврал? – не мог отдышаться друг. – A я только-только спустился, чтобы… сигарет купить…
Каратов вертел в пальцах карандаш, старался успокоиться, но не получалось. Карандаш хрустнул в его пальцах и переломился.
– Федор, ты знаешь, что твоя сестра сбила девятилетнюю девочку на своем мотоцикле? – посмотрел он в глаза друга.
Тот смутился, но постарался выглядеть достойно.
– Да… в нашей семье случилось это… недоразумение.
– Это не недоразумение, Федя, это большое несчастье!
– Не преувеличивай. Мы наняли адвоката, тот во всем разобрался, выяснилось, что Ксения ни в чем не виновата. Девочка сама выбежала на дорогу в неположенном месте, она…
– Не надо мне ничего рассказывать, – поморщился Глеб. – Я представляю, каких адвокатов вы наняли. И, честное слово, у меня нет никакого желания засадить Ксению в тюрьму! Но деньги-то вы могли потерпевшей дать!
– Погоди, Глеб, – не соглашался Федор. – Тут получается тогда совсем другая картина. Если мы дадим деньги, получается, что мы дали взятку, или же выходит, что мы заплатили компенсацию! То есть признали себя виновными, так?
Глеб вздохнул – из его друга тоже не так просто выудить копейку.
– Федор, не надо меня грузить, – махнул рукой Глеб. – Спроси у своего… дорогого адвоката, почему ж он тебе не подсказал? Можно было просто написать расписку, что вы даете деньги в качестве добровольной помощи, на лечение, в качестве благотворительности! Слов, что ли, мало?
– Написать-то можно что угодно, а потом как на это посмотрят?
– A как ты посмотришь на то, что девчонка может не выйти из больницы?!
– Не кипятись, Глеб, ты же знаешь, Ксения тут совсем ни при чем. Значит, судьба у девочки такая…
– Ага… Судьба, значит?.. Ты сколько получаешь за операцию?
Сутулов фыркнул.
– Ты же знаешь!
– Знаю… значит, так, – решительно заявил Каратов. – Завтра утром Спиридонову перевезут к нам…
– Гле-еб! Что за идиотизм?! – возмутился Сутулов. – Ты еще скажи, чтобы я ее взял к себе! Учти, там серьезная операция нужна, я их не делаю!
– Конечно, где тебе… Этой девочкой займется Савушка… Он у нас в крае лучший, а ты… – Каратов усмехнулся, – ты возьмешь на себя все его операции… Какие полегче.
– Это мелочовку, что ли? – вытянулось лицо у Сутулова. – За которую ни фига не платят?
– Так точно, именно за нее. И еще – скажи папе, чтобы перечислил на наш счет денежку, девочку надо хорошо кормить… и Савушку тоже.
– Ну, знаешь! Чего ты сразу все хочешь! И денег меня лишить, и сюда деньги перечислить, не много ли? – обиделся Сутулов.
– Федя, отдайте деньги, – смотрел на него в упор Глеб. – Очень тебя прошу… По-человечески. Тебе на том свете зачтется.
– Правильно, еще и убить меня надо, да? Ой, блин, Каратов… – Сутулов тяжко вздохнул и направился к дверям. – Прямо живьем жрет… Ста тысяч хватит?
– Пока да, а там… посмотрим на ее самочувствие.
– Да чтоб ты скис! – беззлобно ругнулся Сутулов и вышел из кабинета.
Глеб встал, потянулся и крикнул в приемную:
– Милочка! Савушку ко мне!
– A вот Савелий Андреевич никуда не ушел, – решила порадовать босса девушка. – Он здесь.
– Сам знаю, – фыркнул Каратов. Савушка был врачом по велению сердца, в отличие от Сутулова не курил… во всяком случае, за сигаретами в рабочее время не бегал.
Пятница у Каратова выдалась и вовсе сумасшедшая. Никогда такого не было, обычно с утра проводились операции, а уже после обеда все потихоньку начинали готовиться к выходным. Ну, кроме дежурных врачей, разумеется. Так было всегда, но не в этот раз.
Как раз тогда, когда Каратов уже отработал плановое утро и раздумывал, что он скажет Лере при встрече, к нему в кабинет ворвалась Милочка:
– Глеб Антонович! Там этого привезли… Гаврилова!
– Гаврилова? – уставился на нее Глеб. – Зачем?
– Ой, ну что вы такой прямо… – нервно морщила носик Мила. – Гаврилов! Такой бизнесмен, оперировался у Сутулова. Ну!
– Ну, помню, – кивнул Глеб. – Только его ж вчера выписали.
– Да! Правильно! Сутулов его выписал, сказал, что все нормально, никаких проблем, можно работать в прежнем режиме, и Гаврилов начал работать. A у него стройка! Я, правда, не знаю, какой черт заставил владельца строительной компании мешки с цементом поднимать, но он поднимал! И все! И теперь его привезли!
– Вот, блин! – запыхтел Глеб. – Ну прямо как маленькие дети! Мешки с цементом после операции… A чего он баржу по Енисею не поволок?
– Не знаю… спросить, что ли?
– Не надо! Вызови ко мне Сутулова.
– Так… нет его.
– Как нет? Опять за сигаретами побежал?
– Да нет же, он вообще написал заявление по собственному, – испуганно проблеяла Милочка. – Вчера еще.
– По собственному? A ты какого хрена молчала?
– Так… я и говорю! Он же вечером написал, поздно уже было, а сегодня у вас утром операции. A сейчас я и хотела вас ознакомить, а тут… Гаврилов…
– Понятно! В какой палате Гаврилов?
– Ну так… где и был, туда же – третья палата. Люксовая…
– Люксовая… – ворчал Каратов. – Марию Павловну предупреди – сейчас работать будем…
С Гавриловым пришлось возиться долго. Сутулов слукавил, когда сказал, что все нормально. У дяденьки оказались очень непростые проблемы. По большому счету, к операции надо было серьезно подготовиться, но счет уже шел на минуты. Времени терять было никак нельзя.
Каратов освободился только в половине восьмого. Вымыл руки, переоделся и устало рухнул на диван. Всего на одну минутку.
– Глеб Антонович, – появилась в дверях Милочка.
– Ты чего, еще не ушла? – равнодушно спросил Каратов.
– Так… вы же здесь… я и работаю… – потупила глазки красавица и вдруг осмелела. – A хотите, я вам коньячка рюмочку налью, у Федора Федоровича остался, так он мне его подарил.
– Наливай, – решился Каратов. – Но только… чуть-чуть… Мне еще сегодня… на встречу.
Милочка торопливо принесла коньяк в маленькой стопочке. Еще бы узнать, откуда в их клинике завелись такие стопочки…
– Молодец, девчонка, – тепло улыбнулся Глеб. – Дай бог тебе хорошего мужа.
Милочка покраснела и торопливо выпалила:
– Там… там Сутулов. К вам хочет.
– Ах, Суту-у-у-лов? – вскочил Каратов. – Ну, зови его, приглашай… Правда, у меня время поджимает, но ради любимого друга чем не пожертвуешь?
Милочка радостно кивнула. Потом побежала в уже бывший кабинет Федора Федоровича, где сейчас тот дожидался своего часа, и торопливо протрещала:
– Идите! И учтите, вам надо обязательно расстаться с ним друзьями! Вы же знаете – иначе вас ни в одну клинику не возьмут!
– Ми-и-илочка, вот только не надо нравоучений! – поморщился Сутулов. – Еще вот только младший медперсонал не учил меня жить!
Милочка проводила его до дверей Каратова и с удовольствием услышала глебовский рев. Да, чтобы усмирить такой гнев, Сутулову понадобится не меньше часа… A значит… значит, встреча, как выразился Глеб, сорвется. Встреча! A то Милочка не догадывается, что это простое свидание с очередной вертихвосткой! И это хорошо она придумала, что пригласила Сутулова именно в этот день. Тот, конечно, хотел прийти к главному на следующей неделе, когда тот немного поутихнет, но… Но Милочке ли не знать, что каждую пятницу Каратов отрывается в ресторане, а всю субботу отдает своей дочери. Она подумала, что выяснения отношений между друзьями могут затянуться, а значит, либо Каратов вообще никуда не пойдет, либо они пойдут вместе с Сутуловым. И не ошиблась. Да еще так на руку получилось с этим Гавриловым… не будет у вас сегодня, Глеб Антонович, никакого свидания. Потому что ни одна дура не станет вас столько ждать, сколько будет ждать она, Милочка!