— Хочешь, я тебе агентство недвижимости куплю?
— Нет, — почесала запястье.
— Ирада?
— Не хочу работать, — опять чешется.
— Ирада? — вот не нравится мне его интонация.
— Что?
— У тебя сыпь.
И с каждым днем все больше. "Удачно" выбрала контрацептивы. Пришлось кучу анализов сдать, чтоб повторного облома не было.
— Ты что сделал?
Можно было и не уточнять, и так видела что. Взял и выкинул мои таблетки.
— Неа, Ирадка, не будем больше экспериментировать, одного раза хватило. Есть проверенное средство, ими и продолжим пользоваться.
А как же все то, из-за чего обычно мужчины ноют, лишь бы без презика в бабе оказаться?
— Уверена?
— Да, — забрала из его рук квадратик защиты и закинула подальше от кровати. Хочу я от него ребенка, хочу и все, может, он не очень хочет, я не спрашивала, но придется, супружеский долг, библейский завет, плодитесь… я хотела от него.
Черт, а раньше я считала, что он со мной нежен, но то, что было сегодня ночью, и как он мое имя произносил, боже, я бы даже двоих родила от него, жаль, что время поджимает.
Или отсчет идет с семейных посиделок? Как раз год прошел с тех пор, как позвал на обед-смотрины. И вот теперь я принимающая сторона, готовить не надо, давно все заказано, вилла на берегу в этот раз Средиземного моря, у Скифа были дела в Италии, вот там и организовали слет. Лерка со своей дохлятиной, что перешла в статус официального парня, Виктор с девушкой, девушка-то посчитала, что теперь он в ее руках, раз позвал с родней знакомиться, а все проще, мы уедем завтра, вилла еще на неделю снята, зачем было тратить деньги на гостиницу, раз и так хата есть. И все же к взрослению сына Никифор относился намного спокойней, а вот за Лерку все еще дергался. Отношение ко мне со стороны всех так и осталось доброжелательным, теперь уже без примеси любопытства. Все делились происшествиями за год, а мне особо и рассказать было нечего, только про Скифа, а про него они и так все знали, и даже больше, чем я. В общем, слушала, иногда отвечала на вопросы.
— Мне нельзя, — отказалась от белого вина, что в мой бокал решил подлить Виктор. Молчание повисло над столом, но через минуту посыпались поздравления. Черт, а я-то хотела сказать ему о положительном тесте наедине. Но он как опытный отец догадался обо всем еще раньше меня.
Чем ближе к родам, тем меньше мы виделись, у него пошли проекты, над которыми он работал несколько лет, и в самом финале бросить их было бы проблемой, слишком много сил, денег и людей. Я рассматривала его расписание и не понимала, как в таком темпе в принципе можно жить, ничего хорошего не увидела, только разлуку, разлуку, разлуку. Он так жил до меня, живет со мной и будет жить после меня.
На роды он успел и даже пробыл с нами две недели. Маруська его через месяц встретила ором, чужой же. Через три перебрались в восхитительный Прованс, просторный сельский дом, точней когда-то сельский, теперь улучшенный, додуманный. Прогулки под лучами солнца, яркость зелени, изобилие лавок, легкий снобизм местных, для которых мой французский был далек от совершенства. Продукты, что так хотелось есть. Один раз сорвалась, отдавшись сырам, расплатилась красной попкой Маруськи и бессонными ночами.
Все меньше его в моей жизни. Скоро начнется период изоляции, минимальное общение, повышенная секретность и прочие глупости, что опять будут между нами стеной. Его расписание становилось все плотней, все больше стран и городов по другую сторону Океана. Можно было поехать в Америку, но и там он не был бы рядом, только перелеты, переезды, офисы, встречи. Таскать малышку с собой — издевательство, да и я не уверена, что выдержу такой ритм.
Но сегодня плевать на расписание, он будет рядом, всего на день, но рядом. И я должна быть идеальной. Забытые и теперь уже непривычные каблуки, полный макияж, платье-футляр, прическа, красивое белье, шелковые чулки с ажурной резинкой. От украшений пришлось отказаться, Маруська уже один раз чуть не оставила меня без ушей, вцепившись в серьги. Зеркало отразило картинку из журнала — молодая красивая мама с идеальным ребенком на руках.
Только вот все было совсем неидеально.
Даже встретить не удалось, весь образ рассыпался на пороге, Маруська радостно срыгнула все что могла на платье, словно специально весь день копила в себе и выдала именно в момент, когда Скиф к нам подошел. Пока пыталась оттереть и переодеться в другое, подгорел обед в духовке, мясо почти спасли, но все равно до варианта Рамзи ему было как до луны. Чертово коктейльное платье не предусмотрено для кормления, а кушать мы хотим, хоть часы сверяй, да и кружевной лифчик только раздражал соски, от прически тоже мало что осталось, дочка постаралась. Пришлось влезть в привычный сарафан, с дурацкими маками по всему периметру, волосы в хвостик, чулки в помойку, туфли на каблуках подальше, балетки поближе. Маруська уснула, Скиф осторожно забрал ее, укачивая, немного походил по комнате и даже с каким-то сожалением положил малышку в кроватку.
Осталось только смыть макияж, радионяня на столешнице, слышно, как муж говорит о том, как прекрасна девочка в колыбели, тут я с ним была полностью согласна. А вот женщина в отражении была совсем не прекрасна, обычная, растрепанная. Вот и разгадан секрет двухгодичных сроков, кому нужна замотанная бытом баба. Хотя какой быт, могу все на других переложить, могу, но не хочу. Не хочу, чтоб моей малышкой кто-то другой занимался, она же каждый день разная, каждый час меняется, открывает что-то новое, и я вместе с ней. Приемы не предвиделись, держать кухарку не имело смысла, а уборку приходили делать раз в неделю, остальное время мы старательно поддерживали чистоту, во всяком случае, пытались, как могли, я.
Зеркало отразило мужа. Его руки тут же обняли, прижалась к нему, и к черту, раз все еще хочет прикасаться ко мне, значит, не все так плохо.
— А ты знаешь, что сегодня два года, как ты на меня внимание обратила?
Застыла. Страх возник мгновенно. Все, неужели все? Здесь в этой ванной под почмокивание малышки в радионяне? Сейчас?
— Я, правда, думал, что ты скажешь что-нибудь типа "пошли, я буду любить тебя до рассвета", а не "выпихни моего бывшего из квартиры". Ты чего, Ирадка?
— Ничего.
— Расстроилась? А?
— Просто хотелось быть красивой, идеальной сегодня.
— Как с картинки?
— Да.
— А зачем? У меня это уже было, Ирадка, дважды. Меня встречали идеальные женщины с идеальными прическами, маникюром, выражением лица. Только знаешь что?
— Что?
— Мне совершенно не хотелось возвращаться домой. Абсолютно.
— А сейчас хочется?
— К тебе всегда и тебя всегда. Ты бы знала, как меня ненавидят подчиненные, что пытаюсь их еще ускорить. И не получается, Ирадка, не получается. А без тебя так плохо.
— А со мной?
Со мной ему было явно хорошо, даже жаль, что только час. Маруська проснулась.
И почему сейчас? Ответ и так знал, но все равно задавал глупый вопрос. Сейчас, сразу все и так не вовремя, когда должен быть рядом. Все, что так долго стопорилось, пока думал об этом, вдруг пошло, решения нашлись, простые и быстрые. Его больше волновала женщина рядом, чем дела, позволил переключиться, и фонтан решений открылся, но лучше бы не открывался. Теперь приходится быть далеко. И все из-за дурацких правил, что сам себе установил. Когда-то давно часть проекта украли, не весь, но все равно неприятностей было много, а сейчас, когда счет идет на дни, многие сделают все что угодно, чтоб оказаться первым. А мне хотелось быть с семьей, просто рядом. Ирадка спала, Маруська тоже. Надо порадовать моих девочек с утра. Для жены ее обожаемый турнепс, для Маруськи легкая кашка.
Потом по скайпу скажу, что эпоха турнепса закончилась, и так ела его всю беременность, тоннами, но гратен был великолепен, а кашка улетела вся в Скифа, дочка у нас с характером вредным, есть в кого, пока Маруська предпочитала грудное молоко и, желательно, парное. Хотя в его исполнении могу съесть все что угодно. Есть что-то магическое, когда тебе готовит твой мужчина.
Все мое отношение к Скифу укладывалось в три буквы — МОЙ. Ничего не хотелось изменить, дополнить, улучшить, он часть меня, подошел идеально, но чтоб признать это, понадобилось время.