Пейдж Брэнтли - Узник моего сердца

Лэр и его спутники печально созерцали следы разорения. Разбойники побывали во многих хозяйствах. Беседуя с крестьянами, Лэр терпеливо выслушивал жалобы, обещал положить конец беззаконию. Он заходил в крестьянские дома, гладил головы детей, смеялся добрым шуткам. Де Фонтен также обещал сократить налоги. Тем, у кого были лошадь и меч, он предлагал два денье[11] за неделю солдатской службы. Урожай в этом году выдался небольшой, а зима на подходе. Крестьяне слушали нового сеньора со смешанным чувством – хозяин Гайяра приехал к ним с обещаниями, а не с угрозами. Он молод и красив, в нем есть обаяние человека, который может быть лидером.

– Вы завоевали их сердца, – Жюдо хитро улыбнулся. Они ехали трусцой, чтобы посетить очередное хозяйство. – Но только Господь Бог знает, как вы будете платить.

– Все очень просто, – отозвался Лэр. – Единственное, что мы должны сделать, это уменьшить те налоги с крестьянских хозяйств, которые идут в государственную казну. Нужно решить этот вопрос с лордом-префектом.

– Нелегкая задача! Он будет, словно барсук, стеречь добро в своей норе.

Когда они вернулись в Гайяр, небо потемнело, надвигались грозовые тучи, сосновый лес превратился в темную массу, а отдельные холмы, казалось, приблизились, хмурясь от непогоды. В зале, приятно встретившем путников теплом и уютом, Лэра ждали несколько торговцев.

Самый старший, продавец москательных[12] товаров, тут же приступил к делу.

– Мы, жители городка, преданные подданные короля Филиппа. Мы честно платим налоги. И не наша вина, что деньги не попали в казну короля.

Лэр с интересом слушал.

– В этом виноват наш префект, Понс Верне, – резко сказал торговец шерстью, одетый в коричневый костюм.

– Это так, – согласился третий, сапожник с мозолями на руках. – Он собирает с нас налоги, но оставляет, если не все, то большую часть, себе и своим лордам.

Лэр внимательно выслушал посыльных и пообещал встретиться с мэром Андлу в самое ближайшее время. После ухода торговцев, Жюдо подошел к буфету и налил себе и Лэру по бокалу вина.

– Если вы избавите их от Верне, то они будут вашими сторонниками. Лашоме и пальцем не пошевелил. Даже смерть бывшего префекта не выманила его из Гайяра. Многие знают, что бывший префект был убит Понсом Верне. Большинство горожан были тому свидетелями, хотя никто не стал заявлять об убийстве. Понса все боятся. Если дело дойдет до суда, вряд ли кто-нибудь выступит против префекта.

– Я думаю, мы сможем найти шесть или семь человек, – Лэр назвал несколько имен людей, с кем они встречались в деревне и у кого есть лошади. – К тому же нужно считать и нас самих.

Жюдо задумчиво отхлебнул вина.

– Вряд ли стоит встречаться с Понсом лицом к лицу.

– У меня и нет подобного намерения, – отозвался Лэр.

На рассвете Альбер принес хозяину воды. Солнце было настолько робким, что комнату освещали свечи. Лэр наточил лезвие бритвы и аккуратно стал соскребать трехдневную щетину.

– Два денье – неплохая плата, – Эймер сидел в кресле напротив Лэра, завернув худые ноги в плед, поскольку из окна тянуло утренним холодом. – Но, к сожалению, в казне Гайяра нет не только денье, но даже ни одного обола.

– Ты хочешь сказать, что я нищий?

– Именно так, милорд.

Лэр помедлил, держа бритву в руке.

– Значит, пора многое менять, у нас будут доходы, – заверил он Эймера. – Какую цифру вы назвали, кажется, 5500 ливров?

Альбер заглянул в дверь, увидел, что хозяин все еще бреется, и нырнул обратно в коридор.

– Да, милорд, – ответил Эймер. – И хотя я знаю, что ваше требование справедливо, но также знаю, что префект Андлу – жестокий человек. Из него не так-то просто будет выкачать золото. Если же вы постараетесь добиться замены префекта, это приведет к открытому столкновению. Торговцы были бы вам признательны, если бы вы избавили их от Понса Верне, но проливать свою кровь ради этого им явно не хочется.

– Если мы поведем себя разумно, то наша тоже не прольется.

– И вы собираетесь отправиться в Андлу сегодня?

– Не будьте таким мрачным, Эймер. Мы скоро должны разбогатеть.

Священник уронил руки и призвал на помощь покорность.

– Как скажете, милорд.

Лэр поел хлеба, выпил бокал вина, который принесла Дора, самая полная из девушек.

– Где Одетта?

Круглое, пухлое, как у херувима, лицо девушки и маленькие губки бантиком отразили оживление.

– Она собирает яйца, сир.

– Она всегда это делает? – продолжил Лэр. Альбер, обмакивавший хлеб в вино, напустил на себя сонное выражение.

– О да, сир, – кивнула Дора. – Она любит давать курам смешные имена и вообще… – девушка неожиданно засмеялась, словно сказала что-то не к месту, и заторопилась из комнаты.

Тут из кухни появился Жюдо, уже в плаще, и, проходя мимо девушки, шлепнул ее по заду.

– Пора седлать лошадей? – спросил он.

Альбер быстро умял остатки хлеба, перебрался через лавку, чтобы подать хозяину меч и плащ.

– Нам нужны четыре лошади, – ответил Лэр. Недостаток лошадей становился проблемой. Де Фонтен дожевал кусок хлеба, который оставил во рту странный привкус, будто Лэр съел солому. Глотком вина де Фонтен постарался приглушить неприятный вкус. Жюдо поднял брови.

– Эймер тоже едет? – он вспомнил, что старик был против поездки.

– Нет, – Лэр взял плащ и меч из рук Альбера. – Оседлайте кобылу.

Де Фонтен повернулся, почувствовав чье-то присутствие за спиной. Там стоял лысый повар.

– Милорд, – начал он. – Запас муки кончается. То, что осталось, я вынужден смешивать с мякиной.

Это сообщение встревожило Лэра. «Интересно, что еще он кладет в хлеб?» – подумал он, а вслух сказал:

– Так займись этим.

Гладкие светлые брови повара сошлись на переносице.

– Милорд, мельник больше не отпускает мне муку в долг. Даже, когда Лашоме платил, мельник нередко недовешивал муку.

Жюдо повернулся к де Фонтену.

– Да, это такой же вор, как и Верне. Они вышли вместе с Альбером.

– Возьми парней из конюшни и несколько крепких палок, – приказал де Фонтен. – Скажи мельнику, что тот получит плату позже.

Повар удовлетворенно улыбнулся. Сегодня он отомстит этому гнусному вору.

Утренняя заря все ярче окрашивала небо. Лэр подошел к сараю, в котором держали кур. Трава здесь не росла, сапоги хлюпали по грязи. Еще за несколько шагов он услышал внутри сарая визг, затем громкое кудахтанье. Через секунду орда обезумевших кур вылетела из сарая, теряя перья.

Лэр отстранился, чтобы пропустить ошалевших птиц, заглянул внутрь и расхохотался.

– Не шевелитесь, – сказал он, чихая и смеясь одновременно. Внутри сарая клубилась пыль. – Вы даже не представляете, что у вас за вид.

Неожиданно он подумал, что может обидеть Николетт этими словами, но, к счастью, девушка не обиделась. Но вид у нее был весьма грозный. Щеки пылали. Она прекрасно представляла себе, как можно выглядеть, если на тебя обрушилась гора соломы. Она всего лишь хотела выдернуть один пучок, а на нее обрушился золотистый пыльный поток. Какой дурой она выглядит – распростертая на спине под этой терпко пахнущей массой!

– Вы не ушиблись? – спросил Лэр, стараясь унять смех.

Николетт чихнула.

– Нет! – Она чихнула еще раз, затем раздраженно спросила: – Как вы узнали, где найти меня? «Наверное, сказала Дора», – подумала девушка.

Лэр ответил не сразу, боясь, что его начнет душить смех. Он нагнулся, начал сгребать солому с распростертой фигуры.

– Я хотел найти вас, – в уголках его рта все еще таился смех. – Услышал кудахтанье. Подумал, что в сарае орудует лиса. Затем услышал ваш крик. На кого вы похожи! – Он уже не смог сдержать смех, отряхивая солому с ее растрепавшихся волос. – Что вы хотели сделать?

– Выдернуть пук соломы.

– Откуда? С самого низа? И не догадались, что может произойти?

– Нет, – она сжала зубы. Ей хотелось поскорее вылезти из-под этого вороха, но он приказал ей лежать тихо. Де Фонтен медленно снимал солому с ее груди, пальцы нежно скользили по телу. Николетт замерла… Но Лэр только сказал:

– Ну вот, – и помог ей встать на ноги. Николетт встряхнула юбками.

– Повернитесь! – приказал он. Его голос заставил девушку вздрогнуть. И, не дожидаясь никаких возражений, начал отряхивать солому с ее юбки. – Вот здесь очень много пристало.

Николетт вновь несколько раз встряхнула юбками, затем посмотрела на Лэра.