– Что ты делаешь? – спросил я себе под нос, когда он потянулся ко мне, перехватил за шею и потянул на себя.
– Я говорил тебе снаружи, что хочу поцеловать тебя.
Я положил ладонь на его грудь и покачал головой.
– Но, что насчет… – я посмотрел поверх его плеча туда, где Гейл суетилась, готовя самолет к взлету. – Что если другие увидят?
Эйс коснулся моих губ своими, и мой рот приоткрылся. Боже, мне просто необходимо, чтобы он начал думать, и поскорее, потому что с тем, что он творил со мной, я не смог бы придумать ни единой причины, почему не могу зацеловать до потери сознания мужчину, который дразнил мои губы своим языком.
– Кто, Гейл? Все на этом самолете подписали соглашение о неразглашении. Им платят очень щедро, чтобы они ничего не видели.
Я отстранился головой немного назад и покачал ей.
– Что? – спросил Эйс.
– А ты не забыл кое–что?
– Ммм, – он нежно поцеловал меня, и мои пальцы сгребли фланель его рубашки. –
Нет, не думаю. У меня есть самолет, бутылка моего любимого вина охлаждается, чтобы ты попробовал: Domaine de la Romanee–Conti Montrachet. Тебе нравится Шардоне?
– Да, но я не про это…
Эйс процеловал чувственную дорожку по моей челюсти.
– Я догадываюсь, о чем ты говоришь. Но будь я проклят, если начну наши отношения с тобой с подписи юридических документов.
Все мое тело задрожало и от ласк и от его слов, но в то же время я понимал, что то, что он делал – рискованно. Он невероятно доверял мне, и я откинулся назад, чтобы найти его глаза.
– Эйс, это…я...я не знаю, что сказать.
От его потрясающей улыбки мой желудок перевернулся. Потом он провел пальцами по моей щеке и приподнял мою голову вверх, чтобы поцеловать в губы.
– Тогда ничего не говори. Я понимаю, это безумие, но впервые за долгое время, я нашел того, с кем хочу разделить все. Я хочу узнать тебя, каждую твою сторону. И чтобы воплотить это, мне нужно доверять тебе. А я не смогу сделать этого с куском бумаги,
стоящим между нами, – он прикусил мою нижнюю губу, а когда его глаза закрылись, он продолжил. – Я не хочу, чтобы что–то стояло между нами.
Мой пульс вышел из–под контроля из–за его слов, когда я понял, что впервые в жизни,
я тоже не хотел, чтобы между нами что–то стояло. Никаких секретов. Никакой лжи. Никаких бумаг, угрожающих друг другу. И когда через динамики послышался голос пилота, который сообщал нам, чтобы мы занимали свои места, поскольку вырулим на взлетную полосу в любую секунду, я отстранился от Эйса и прошептал.
– Спасибо.
– За что?
Когда мы оба заняли места по обе стороны столика, сервированного на двоих, с вазочкой с красной розой на нем и бутылкой вина в ведерке, я понял, что глубоко увяз в нем.
Настолько глубоко, что боялся того, что произойдет, если он когда–нибудь отпустит меня.
Я потянулся, взял его руку в свою и сжал пальцы.
– За то, что стал гораздо большим, чем я мог себе представить.
Он поднес костяшки моих пальцев к своим губам и поцеловал их, а три минуты спустя мы парили в воздухе над Бербанком, направляясь в неизвестность.
***
Я все еще держал руку Дилана в своей, когда мы приземлились в аэропорту
МакКарран, чуть меньше часа спустя. Это был спокойный полет, и мы допили бутылку
Шардоне за разговорами и украденными поцелуями. Когда небоскребы Лас–Вегаса показались в зоне видимости, Дилан снова посмотрел на меня, и его улыбка была настолько широкой, что мне показалось, будто мое сердце разорвется.
Это было странное чувство какого–то удовлетворения, когда переживаешь все эти «первые разы» с таким взглядом, что подтверждает целиком и полностью выражение «отдавать лучше, чем получать», которое я постоянно слышал. Я хотел показать ему мир,
испытывать все это изобилие чувств каждый день. Это заставило меня осознать, насколько я воспринимал все само собой разумеющимся, и даже не догадывался об этом. Не то, чтобы я ничего не ценил в своей жизни, но я постоянно был в движении, и никогда не останавливался достаточно надолго, чтобы действительно насладиться и по–настоящему прочувствовать все.
Гордиться и отмечать достижения, которые позволяли мне наслаждаться прекрасными вещами в жизни.
И говоря о прекрасных вещах, подумал я, когда самолет начал замедляться, и мы отстегнули наши ремни. Не могу дождаться реакции Дилана на то, что я запланировал на сегодня. Это было чем–то выходящим за пределы зоны моего комфорта, насколько вообще было возможным, и только от самой этой мысли меня бросало в пот. Я очень быстро понял,
что не так уж и много, что я не смог бы сделать для мужчины, сидящего рядом со мной.
– Не могу поверить, что ты привез меня в Вегас, – сказал Дилан, практически подпрыгивая на своем месте. – Он, серьезно, посреди пустыни, да? Так круто! А где мы остановимся? Погоди, мы же не можем жить вместе, да? Твою мать, это удивительно.
Посмеиваясь над его энтузиазмом, я произнес:
– Я рад, что тебе понравился сюрприз. А что насчет места, где мы остановимся, тебе теперь только нужно подождать и все узнаешь.
– Ты балдеешь от этого, да?
Мои губы сложились в ухмылку.
– Ох, ну, я планировал все. А теперь, как все будет. Нас обоих ждут машины, которые довезут нас прямо до частного входа в отель. Когда приедешь, кто–то лично сопроводит тебя в твой номер, а когда будет безопасно для меня, я присоединюсь к тебе.
Улыбка Дилана потускнела немного.
– Значит, мы не сможем остановиться в одном номере?
– Два слова для тебя: смежные номера.
– Ооооо. Да ты хитрец, – сказал Дилан, снова оживляясь.
– Нужен творческий подход, так ведь?
– Точно.
Я указал на два гладких, черных автомобиля, которые припарковались у подножия трапа.
– Одна для тебя, вторая для меня. Моя машина первой поедет в отель, а потом через десять минут вы ребята отправитесь в том же направлении. Готов?
Дилан восторженно кивнул, а я взял его лицо в свои ладони, чтобы напоследок поцеловать. Когда я отстранился и встал, я снял фланелевую рубашку, которая покрывала обычную белую футболку, а затем взял сумку, которую собрал для себя.
– Вперед, нарвемся на неприятности, Мечта, – сказал я, а потом пошел в переднюю часть самолета, чтобы попрощаться с командой и подтвердить время, в которое мы полетим обратно на следующий день.
Когда я вышел из самолета и спустился вниз по узкой лестнице, сухой жар пустыни ударил по мне, как пощечина, и я накинул солнцезащитные очки, чтобы спастись от слепящего солнца.
Водитель из первой машины шагнул вперед ко мне и крепко пожал мою руку.
– Добрый день, мистер Локк. Меня зовут Маршал, и если вам что–то потребуется,
просто дайте мне знать. Меня просили передать вам это по прибытию, – он вручил мне большой конверт, и когда я собрался поблагодарить его, то услышал позади себя…
– Твою ж мать, это Майбах 62s? Эйс, ты сейчас серьезно? Эти штуковины стоят, где–
то по полмиллиона баксов, – Дилан выпучивал глаза, пока обходил кругом машину, чтобы рассмотреть каждую деталь, полностью игнорируя водителя из–за своего восторга.
– Рад, что ты одобряешь, – отозвался я, и голова Дилана крутанулась в мою сторону.
– Это просто смешно. Я был полностью настроен на такси, но естественно ты ничего не делаешь наполовину, – он обошел машину и, наконец–то, заметил водителя с протянутой рукой. – Ох, прости, приятель, я не заметил тебя тут.
– Впервые в Лас–Вегасе, мистер Прескот? – спросил водитель.
– Да, твою мать.
Водитель широко улыбнулся ему и открыл заднюю дверь.
– Что ж, добро пожаловать в наш замечательный город. Я – Тимоти, и мы поедем в отель через несколько минут. В салоне автомобиля вы найдете бутылку вина для вас, чтобы расслабиться, пока мы будем в пути. Если вам что–то потребуется, просто дайте мне знать.