Он с удивлением обнаружил, какая она легкая. Под глазами у нее лежали глубокие тени. Очевидно, в последнее время она мало ела и спала. А что, если Максвелл говорил о ней неправду? Что, если ее вообще перестало волновать, жива она или нет?..
— Думаете, мне приятно заниматься этим? — спросила Кэрол, прерывая размышления Фрэнка. — Она очень милая леди. И очень одинокая. Она даже не поняла, что мы ее опоили. Хотя думаю, иначе не удалось бы выманить ее отсюда без хорошенькой потасовки, она явно умеет постоять за себя.
— В самом деле? — Фрэнк вопросительно взглянул на Кэрол, и они направились к стеклянной двери.
— Вы же видели, как она противилась действию дурмана. То ли еще будет, когда она проснется на борту яхты наедине с вами и поймет, как ловко ее обвели вокруг пальца. Из нее не выйдет беззаботной экскурсантки. Такие, как она, не сидят сложа руки и не плачут в подушку. На вашем месте я бы позаботилась, чтобы миссис Ранделл не добралась до вашего оружия. Что-то мне подсказывает: она не колеблясь применила бы его против вас. Неприятно, когда тебя похищают, но совсем плохо, если похититель напоминает тебе твоего покойного мужа. Да, дело дрянь!
— Буду иметь в виду, — буркнул Фрэнк.
Кэрол права, нужно быть начеку, думал Фрэнк, направляясь вслед за секретарем через двойную стеклянную дверь, затем вдоль тротуара ко взятой напрокат машине.
Они с Кэрол, бывает, устраивают небольшие словесные перепалки, но ее мнению Фрэнк доверял полностью. И теперь он собирался во всем следовать полученным только что советам. Фрэнк не возмутился бы, если б Сьюзен Ранделл закатила ему скандал. Честно говоря, Фрэнк даже предпочел бы, чтобы та взбунтовалась против капитана яхты с оружием в руках, нежели вскрыла себе вены. Во всяком случае, в полицейской практике предупреждение есть предупреждение. Шутки в сторону.
— Ну, давайте. — Кэрол распахнула перед ним правую переднюю дверцу.
— Спасибо.
Фрэнк усадил свою пассажирку на сиденье, закрепил на ней ремень безопасности, закрыл дверцу. Вместе с Кэрол он обошел машину, чтобы сесть за руль.
— Вы не забыли, где завтра надо забрать машину?
— У причала «Солнце», хозяина зовут Альваро. Секция «С», стоянка напротив эллинга номер семь.
— Все верно. — Фрэнк быстро откозырял. — Увидимся через несколько недель.
— Если нам не придется выручать вас раньше, — мрачно возразила она, но потом улыбнулась и махнула рукой на прощание. На лице Кэрол застыло чуть насмешливое выражение, будто Фрэнку предстояла увеселительная прогулка.
Ясно, что его ожидает все что угодно, только не веселье. Фрэнк завел мотор и взял курс на причал.
К счастью, час пик на дорогах уже миновал, пробок почти не было, и все же потребовалось почти сорок пять минут, чтобы добраться до пристани. Правда, Фрэнку это было только на руку. Почти стемнело, когда он поставил автомобиль на стоянку и поднялся на яхту. Фрэнк открыл люк, затем вернулся к машине за Сьюзен, которая продолжала спокойно спать. Слава Богу, в темноте меньше любопытных глаз, вряд ли кто увидит, кого он переносит на яхту.
Фрэнк решил поместить Сьюзен в каюту на корме. Там просторнее плюс полное уединение, отдельные туалет, умывальник и душ. Фрэнк уложил ее на широкую кровать, но она даже не шевельнулась. Через удлинитель над туалетным столиком он включил крошечную лампу-ночник. Затем, усевшись на кровать, он взял ее руку и проверил пульс. Его порадовало, что сердце бьется ровно, спокойно, может, чуть реже нормы. Сознание полностью отключилось, но никакой опасности не было. Вероятно, в таком состоянии она пробудет еще какое-то время и завтра.
— Итак, миссис Ранделл, вот мы и остались вдвоем, — проворчал Фрэнк, довольно уныло глядя на свою пассажирку. В досье была и ее фотография. На ней она выглядела совсем юной, такой счастливой и беззаботной, совершенно не похожей на женщину, что лежит теперь на кровати. Непроизвольно Фрэнк протянул руку и убрал с ее лица выбившуюся прядь волос.
Они одни. Вместе.
Фрэнк отдернул руку, словно обжегся. Что с ним стряслось, будь все проклято? Это же не романтическое свидание. Он здесь не потому, что хотел этого; она — тоже не по своей воле. Соблазнять ее даже не приходило ему в голову. Он обязан обеспечить ее полную безопасность, и точка. Она — дочь судьи Фэллоуза, он — полицейский, которому поручено ее охранять. Такая уж у него работа, черт бы ее побрал. И никогда он не мешал дело с удовольствиями. Никогда.
Однако, дружок, сейчас-то ты подумываешь не только о долге, верно ведь?
Видно, с ним не все в порядке. Чтобы он, Фрэнк, испытывал какие-то чувства к женщине, которую по долгу службы вынужден ограждать от всяких посягательств, — это так на него не похоже. Но, с другой стороны, ему никогда прежде не приходилось попадать в ситуации наподобие этой. Да и таких подопечных, как Сьюзен Ранделл, у него раньше не бывало.
Она так храбро противостояла Максвеллу, как не отважился бы и иной мужчина. И в то же время казалась такой беззащитной, когда бросилась к Фрэнку в объятия, положила голову ему на грудь. В ту минуту у него возникло желание не только защитить ее от Трейдера, но сделать для нее нечто неизмеримо большее. Захотелось изгнать тоску из ее глаз. Успокоить, заверить, что все будет хорошо — он сам позаботится об этом. И еще Фрэнку захотелось увидеть ее улыбку.
Единственное, чего он не мог понять и объяснить: почему? Быть может, здесь сыграла свою роль недавняя смерть любимой сестры. Сколько себя помнит, Фрэнк опекал и заботился о ней. Теперь он один как перст и должен думать только о себе. Сказалось, наверное, и то, что он уже почти два года ни с кем не встречался. Была у него приятельница в Майами, но отношения между ними кончились ничем еще до того, как его перевели в Сиэтл. А последние полтора года каждую свободную минуту Фрэнк уделял больной сестре, ухаживал за ней.
Иными словами, если учесть недавнюю утрату самого близкого человека и долгую холостяцкую жизнь, его, вероятно, потянуло бы к любой мало-мальски привлекательной женщине, особенно если он вынужден жить с ней под одной крышей. Выходит, не сама по себе Сьюзен Ранделл так привлекает Фрэнка. Да он и не может себе этого позволить.
Приблизительно такими словами утешал себя Фрэнк, расстегивая на спящей пальто и стягивая его за рукава, снимая с нее черные сапоги на низком каблуке. Он понимал, что отдых будет полноценнее, если избавить человека от лишней одежды, поэтому после минутного колебания расстегнул молнию на юбке с разрезом и снял ее вместе с колготками. Потом, вспомнив, как купал и одевал сестру в ее последние дни, он под огромным красным свитером нащупал пуговицы на блузке и крючки на бюстгальтере и, стараясь не тревожить Сьюзен, освободил ее и от этих частей туалета.
К сожалению, когда руки слегка коснулись ее нежной, теплой кожи, Фрэнк понял: его чувство к ней вовсе не похоже на братское. Беззлобно чертыхнувшись, он натянул ей свитер почти до самых колен. Затем притащил пару толстых шерстяных носков из шкафчика в каюте на носу яхты и осторожно надел ей на ноги. Уложив Сьюзен на фланелевую простыню, накрыл теплым шерстяным пледом.
Теперь гостья, насколько возможно, обеспечена теплом и комфортом; довольный собою, Фрэнк наконец оставил ее одну. Выйдя из каюты, он запер за собой дверь. Хоть ему и не нравилась эта мера предосторожности, но иначе было нельзя, если он не желает, чтобы Сьюзен захватила его врасплох, проснувшись утром первой. Впрочем, имея представление о сроке действия «фирменного» снадобья, Фрэнк считал, что до девяти-десяти часов беспокоиться не о чем. А в общем он еще не знал точно, насколько можно доверять Сьюзен.
В салоне Фрэнк быстро переоделся — сменил кожаную куртку на свитер, схватил дождевик и забрался в рубку. Еще рано утром он занимался погрузкой. Сейчас требовалось лишь расчехлить главный парус и завести двигатель. Через пару минут он вывел судно из эллинга, давая задний ход, и медленно повел его по заливу. Вскоре вошел в канал и взял курс на север.
Благодаря судьбу за ясную, относительно спокойную погоду, Фрэнк выключил двигатель и поднял паруса. Устроившись за штурвалом, он улыбнулся, когда ветер подхватил белые крылья «Утренней звезды» и яхта почти бесшумно заскользила по мелким волнам. У него мелькнула мысль о женщине, спящей внизу. Как было бы хорошо, если бы она была сейчас рядом. Ветер трепал бы ей волосы, и в глазах отражались звезды. Он обнял бы ее одной рукой, а она положила голову ему на плечо и…