Не смотря ему в глаза, я молча села в машину.
Устроившись за рулем, Майкл пошутил:
— Я думал, все намного хуже.
— Сочту это за комплимент, — глядя перед собой ответила я.
— Насколько все плохо по шкале от одного до десяти?
— На двадцать. Я подумываю вступить в общество анонимных алкоголиков.
— Ты шутишь, — хохотнул он, — значит, все не так печально. Поедем в город. От здешней пищи у меня скоро откажут внутренние органы.
Он что, так и будет вести со мной светскую беседу, как будто ничего и не было? Словно это не он со мной вчера вытворял бог знает что в своей тачке?
— Ты бы видела, что творится у нас в общаге! Без защитного костюма с замкнутой системой дыхания там невозможно находиться. А над самой общагой висит облако густого перегара. Если сейчас нас остановит дорожный патруль, кто мне поверит, что я всего лишь надышался алкогольным парами!
— Удивительно, как ты вообще смог дожить тут до выпуска. Ещё одну такую ночь я бы не вынесла.
Когда Майкл припарковал машину, я спросила:
— Китайский ресторан?! Серьезно? Ты мог просто убить меня ещё в общаге, я бы не стала сопротивляться.
— Не ворчи. Ты хотела знать, как я выжил тут. Это и есть мой секрет.
Мы вошли в довольно тесное помещение. Майкл сел напротив меня, а, когда официантка приняла заказ, он сказал.
— Я не знаю, из чего они готовят этот суп. Но, поверь, он действительно творит чудеса.
Несколько минут спустя передо мной стояла миска, наполненная дымящейся серо-зеленой жижей. Я с сомнением посмотрела на Майкла.
— Согласен, на вид не очень. Просто попробуй.
— Ни за что, — я подвинула тарелку на середину стола. — Сначала ты.
— Так и быть.
Взяв единственную ложку, он зачерпнул ей эту странную субстанцию и отправил себе в рот. Проглотив, он сказал:
— Я уже почти забыл этот вкус. Он немного… своеобразный. Твоя очередь.
Майкл снова опустил ложку в миску и, наполнив ее, медленно поднял и поднес к моему рту.
— Просто скажи: «Ааа».
— Ты хочешь поиграть в «папочку»?
— Не упрямься, — ложка было по-прежнему перед моим носом. — Потом сама будешь меня благодарить.
Я открыла рот, и он наполнился странной по консистенции и вкусу жидкостью.
— Умница, — похвалил меня Майкл, улыбаясь. — Ещё одну.
— Дай сюда.
Я выхватила ложку из его рук и поставила миску перед собой.
Снова, покачивая широкими бедрами, подошла официантка. Поставив перед Майклом его блюдо, она также степенно удалилась. В его тарелке было что-то более съедобное.
— Как на счёт обмена? — предложила я.
— И не мечтай. Ешь свой суп, — ответил он.
Несколько минут и ложек спустя я почувствовала в желудке приятное тепло. Был ли это результат самовнушения, или этот суп действительно обладал чудотворным эффектом, но мне стало заметно лучше. Если б ещё было такое снадобье, чтобы заглушить чувство стыда, которое пожирало меня изнутри.
— Что скажешь? — спросил Майкл, накалывая на вилку кусочек мяса.
— Я все ещё жива, и меня не вывернуло наизнанку. И на том спасибо.
— Ты сегодня другая. Что не так, Алекс?
— Что не так?! — не выдержав, слишком громко для такого небольшого помещения спросила я. — Ты спрашиваешь, что со мной не так?! Твою мать, Майкл! Да я готова была отдаться тебе там в твоей гребаной тачке! Ты что, не понимаешь, что я сейчас готова провалиться сквозь землю от неловкости? А ты сидишь тут, как ни в чем не бывало, кормишь меня супом, шутишь, ешь… не знаю, что ты там ешь!
— Это говядина с бамбуком и грибами, — услышала я женский голос за своей спиной.
Медленно повернувшись, я наткнулась на немигающий взгляд официантки, которая, не глядя на стол позади меня, протирала его салфеткой.
— Что, простите? — уставившись на нее, спросила я.
— Вы сами спросили, что он ест, — указала она свободной рукой на Майкла.
Далее шла немая сцена.
— Можно нам счет? — наконец, проговорил Майкл.
Финал. Занавес.
На заправке Майкл купил нам кофе. Салон автомобиля наполнился тягучим ароматом. После инцидента в китайской забегаловке я не произнесла ни слова.
— Раз планов на выходные у тебя нет, я бы хотел сделать то, что мне не удалось прошлой ночью, — вдруг заявил он.
Вся кровь в моем организме мгновенно прилила к лицу.
— В каком смысле? — единственное, что я смогла выговорить.
— Я собираюсь поспать, Алекс. Ты что думаешь, мне удалось вчера уснуть? И ещё, имей в виду, если я умру от пневмонии, это будет целиком твоя вина.
— Ты бредишь, Майкл, — устало сказала я.
— Вполне возможно у меня уже начинается лихорадка. Десять минут под ледяным душем не прошли даром.
— Что? Какого хрена ты стоял под ледяным душем? И причем тут я?
— Это же очевидно, Алекс.
Что это за улыбочка сейчас была? Мне кажется, я скоро выучу все пятьдесят оттенков этих его улыбочек. Вот эта как бы намекала…на что? Секунду спустя, до меня, наконец-таки, дошел смысл его слов. Да он издевается надо мной!
— Да, черт возьми, я знаю, что вела себя вчера очень…необычно! Мы можем сделать вид, что ничего не было?
— Так ты поэтому такая дерганая?
— А ты как думаешь?
Майкл резко дал по тормозам и свернул на обочину. Не заглушая двигатель, он повернулся ко мне и произнёс:
— Алекс, послушай меня, не знаю, что ты там уже успела себе напридумывать, но, поверь мне, я настроен очень серьезно по отношению к тебе. Чего ты боишься? Своих чувств ко мне?
— Я не знаю. Но…мне, кажется, что ты разочарован во мне.
— Разочарован? Так, прекращай нести чушь! И я совсем не против, если ты снова меня так «разочаруешь».
— Ты можешь оставить свои намеки, мне жутко неловко.
— Ни за что!
Он привлек меня к себе и начал целовать. На трезвую голову его поцелуи воспринимались ещё более волнующе, чем вчера. Если мое поведение прошлой ночью можно было списать на чрезмерную выпивку, то сейчас я отчётливо поняла, что просто без ума от этого парня. Без ума от его губ, рук, улыбки и, даже, его идиотских шуточек.
От нашего потрясающего занятия нас отвлек громкий стук. Покрутив головой в поисках его источника, я, выглянув из-за Майкла, увидела, что с его стороны стоит полицейский.
Майкл опустил стекло и поздоровался с офицером.
Проверяя документы, полицейский сказал:
— Здесь нельзя останавливаться. Вы видели знак?
— Да, конечно… — стал оправдываться Майкл. — Но, видите ли, в чем дело, офицер… Моя жена беременна, ей стало нехорошо.
Он наклонился ко мне и, положив руку на мой живот, спросил:
— Тебе лучше, любимая?
— Немного, — с вытянутым от удивления лицом, неумело подыгрывала я.
— Это наш первый ребенок, — продолжал нагло врать Майкл. — И моей малышке сейчас тяжело приходится.
— Вы понимаете, что нарушили правила? — строго спросил полицейский.
— Разумеется, но… Войдите в моё положение. Это была вынужденная мера.
— Кого ждете? — спросил полицейский.
— Девочку, — уверенно выпалила я.
— Сына, — одновременно со мной сказал Майкл.
— Что ж, — снова взглянув на права, сказал полицейский. После небольшой паузы, протягивая Майклу его документы, он продолжил. — На этот раз вам повезло. Но не думайте, что вам все дозволено. Всего хорошего, миссис Янг, — кивнул он в мою сторону.
— Спасибо, офицер! — воскликнул Майкл очень натурально. — Через секунду нас здесь не будет.
Не дожидаясь ответа полицейского, он завел двигатель и вырулил на трассу.
— Думаешь, он поверил нам? — смеясь, спросила я.
— Ни на йоту! — ответил Майкл.
— А почему же не выписал тебе штраф?
— Не знаю, возможно, вспомнил, что и он был когда-то молодым.
— Господи, Майкл, я не знала, что ты можешь так нагло врать!
— Это ещё что! — воскликнул он. — Этот трюк я позаимствовал у своего отца. Он никогда не умел соблюдать скоростной режим. И однажды чуть было за это не поплатился. Мы ехали втроём. Не помню откуда мы возвращались. Но… Должен был начаться футбольный матч, и мой отец, ярый фанат сборной Ирландии, не хотел опаздывать. «Наши» тогда играли с Румынией. Он так торопился домой, чтобы успеть к началу трансляции, что не заметил, как за нами началась настоящая полицейская погоня с сиреной. Но он не растерялся, велев маме засунуть под куртку мой баскетбольный мяч, и подыграть ему.