От внимания Давины не укрылась улыбка, которую вызвал у Джесс ее вопрос. Забираясь в двуколку, она с безразличным видом сказала:
— Лично меня это совершенно не интересует. Просто, если мы когда-нибудь устроим прием в Прайори-Парке, нелишне будет пригласить одного или двух холостых джентльменов.
Она уже взяла в руки вожжи, когда из-за угла сторожки появился привратник в компании какого-то смуглого мужчины в красном жилете.
Они что-то оживленно обсуждали, но, увидев двух девушек, остановились. Привратник сделал шаг вперед, а его спутник, у которого на плече болталось ружье, остался стоять в тени.
— Я надеюсь, госпожа, вы не хотите, чтобы я открыл ворота, — как бы защищаясь, сказал он. — Его светлость приказали мне держать их на замке на случай, если к нам кто-нибудь пожалует.
— Почему? — требовательно спросила Давина, уверенная в том, что это было сделано с единственной целью — не дать ей сбежать в Лондон для встречи с Феликсом Бойе.
Но вместо привратника ответил его спутник, выйдя на свет.
— Да чтобы уберечь вас, — сказал он, поглядывая на девушек исподлобья. — В последнее время в округе ограбили уже несколько человек.
Под взглядом пронзительно черных глаз мужчины Давина почувствовала себя неуютно. Не сказав больше ни слова, она натянула вожжи и развернула двуколку.
— Это правда, Джесс? — спросила она на обратном пути к дому. — Я имею в виду грабежи.
— Я только слышала, мисс, что на Лалэм-роуд несколько раз нападали на проезжающие экипажи, и в Кэддл-форд Мэнор забрались воры, — ответила Джесс.
Немного помолчав, Давина снова заговорила:
— А тот мужчина, что был с привратником, он у нас работает?
— Джед Баркер? Что вы, нет. Он... он работает у Дэлвертонов, если вообще можно сказать, что он у кого-то работает.
— Ты имеешь в виду... у Чарльза и... и Говарда?
— Да, мисс. Он им как... сводный брат. Его нашли в саду поместья Ларк-Хауз, когда ему было три года. Родители так и не объявились, поэтому лорд Дэлвертон назвал его Джедом и отдал на воспитание вдове своего фермера, заплатив ей за это. Мальчик носит ее фамилию, Баркер. Своих детей у нее не было, поэтому Джед рос вместе с младшими Дэлвертонами, хотя больше сдружился с Говардом.
После этих слов по лицу Давины пробежала тень.
Ей трудно было себе представить, что этот страшный Джед имел что-то общее с очаровательным красавцем Говардом Дэлвертоном.
Давина почувствовала, что при мысли о Говарде к лицу ее подступила краска, и она тряхнула вожжи, заставляя лошадь идти быстрее.
Всю оставшуюся дорогу до дома она думала только об одном: когда вновь сможет увидеть Говарда Дэлвертона.
Вероятно, лицо Давины зарделось бы еще большим румянцем, узнай она, что в тот же вечер ее имя упоминалось в Ларк-Хаузе.
Тетушка Сара Дэлвертон, которая жила в Локсли Плэйс, вот уже несколько дней гостила у племянников в Ларк-Хаузе. Придвинув стол поближе к камину, она играла с Говардом в карты. Чарльз разбирал счета в дальнем углу гостиной. Наконец, он вздохнул и опустил голову на руку.
Тетя Сара посмотрела на старшего племянника поверх карт.
— Почему бы тебе не отложить дела и не присоединиться к нам? — сказал она ему. — Постоянная работа без отдыха вредна для здоровья.
Чарльз поднял голову.
— Да, но постоянный отдых без работы вреден для кошелька, тетя, — возразил он.
Говард гневно бросил карты на стол.
— Это камень в мой огород! — вспылил он.
— Тише, тише, — успокоила его тетушка. — Чарльз просто хочет сказать, что переживает за благополучие дома.
— Не думаю, — все так же нервно ответил Говард. По его красивому лицу пробежала мрачная тень. Его совсем не радовало, что после смерти отца старший брат вернулся, чтобы «стать у штурвала». — Он хочет сказать, что я бездельничал, пока его не было. Пока он развлекался в Африке.
Чарльз невесело улыбнулся.
— Свою жизнь в Африке я бы не назвал развлечением.
— Тогда почему же ты не приехал, когда отец заболел? Мне пришлось взять на себя управление делами поместья!
— Я не мог вернуться, — терпеливо пояснил Чарльз. — Как раз в это время решалась судьба рудника, нам казалось, что мы преодолели кризис. А это означало безоблачное будущее для Ларк-Хауза.
— Однако кризиса ты не преодолел, не так ли? — язвительно заметил Говард.
Чарльз вздохнул.
— Нет. Именно поэтому было так важно следить за тем, чтобы финансовые дела поместья находились в идеальном порядке.
— Опять ты за свое! — взорвался Говард. — Хватит молоть ерунду!
— Ерунду? — Чарльз поднял пачку счетов. — Тогда как ты объяснишь вот это? Все эти счета и квитанции от портных, от виноторговцев, из гостиниц, счета из клуба. Здесь даже есть счет за скаковую лошадь. Скаковую лошадь! Вероятно, это Джед надоумил тебя купить ее?
— Не впутывай сюда Джеда. Ты всегда его недолюбливал.
— Единственная причина, по которой я его недолюбливаю, это то, что он имеет слишком большое влияние на тебя. Хотя не думаю, что ты тратил деньги направо и налево под чьим-то влиянием. Туфли ручной работы из Италии, седла ручной работы из Испании. Шляпы, плащи, перчатки, сшитые на заказ... Не понимаю, как при таком количестве покупок ты успевал еще и работать!
— Мужчина, выезжая в город, должен выглядеть хорошо, — пробормотал Говард. — В конце концов, именно это может вытащить нас из болота.
Чарльз удивленно поднял брови.
— Как именно ношение дорогой одежды может вытащить нас из болота?
Говард покачал головой.
— Какой же ты дурак! От жары в Африке у тебя протухли мозги. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что все финансовые вопросы можно решить, удачно женившись? В Лондоне полным-полно одиноких наследниц богатых родителей. И любая из них может стать нашей, стоит только захотеть.
Чарльз откинулся на спинку стула и какое-то время молча смотрел на брата.
— Вот уж не думал, что у тебя совсем не осталось гордости, — наконец произнес он.
Говард фыркнул.
— Да кому она нужна? Счета гордость не оплатит.
— Вот что я тебе скажу, Говард, — ответил на это Чарльз. — Я не позволю, чтобы наши последние деньги были потрачены на твои... лондонские похождения!
— Мне надоело, что ты постоянно диктуешь, что мне делать! — недовольно проворчал Говард. — С твоим приездом мы все превратились в отшельников. Мы никуда не ходим, ни с кем не встречаемся, не принимаем приглашений и никого к себе не приглашаем.
— Мы не можем позволить себе наносить визиты, если не в состоянии сделать ответное приглашение, — стоял на своем Чарльз. — У нас просто нет таких денег, чтобы устраивать приемы, которые люди, видя, как легко ты тратишь деньги, ожидают от Ларк-Хауза.
— Ну все, с меня хватит! — воскликнул Говард. — Я уезжаю в Лондон. Возможно, мне там больше повезет.
Чарльз сцепил зубы.
— За игровым столом, надо полагать.
Тетя Сара слушала эту бурную перепалку все с нарастающим волнением.
— Мальчики, успокойтесь, не надо так спорить, — взмолилась она. — Что бы сказал отец, если бы услышал вас сейчас? Чарльз, твой брат тоже в чем-то прав. Ничего нет дурного в том, чтобы жениться на богатой девушке.
— Если я не смогу содержать жену на собственные деньги, я вообще не буду жениться, — отрезал Чарльз.
Тетя Сара покачала головой.
— О, как это... глупо. Но ты, Говард, ведешь себя не лучше. Не понимаю, почему обязательно нужно ехать в Лондон, чтобы найти жену? Особенно если под боком есть такой прекрасный вариант.
— Что вы хотите этим сказать? — сразу заинтересовался Говард.
— Как, разве ты не знаешь, что Прайори-Парк купил лорд Шелфорд? Он очень богатый человек, и его младшая дочь не замужем. По-моему, она сейчас живет в Прайори-Парке.
Говард вспомнил девушку у ворот соседнего поместья.
— Мне кажется, мы ее сегодня видели, — сказал он. — Недурна собой, немного бледновата. Так, значит, не замужем, говорите?
Это известие тут же подняло ему настроение, он даже начал что-то насвистывать.
Чарльз бросил на него взгляд, полный презрения, но решил промолчать. Он взял перо и вновь углубился в счета. Тетушка Сара, довольная тем, что смогла уладить конфликт, стала собирать карты.