- П-почему? - прошептала Ася в его плечо.
- Подмена сознания, моя девочка. На фоне того, что произошло вчера, ты допускаешь другие действия в отношении себя. Психика обманывает тебя. Убеждает, что ты хочешь этого сама. На самом деле тобой движет страх и желание убрать его любой ценой.
- Этого же можно было просто не делать...
- Я буду делать это с тобой. Это мой мир. Смирись. Я хочу, чтобы ты тоже в нем нашла себя. И поверь, рано или поздно так и будет.
- Это невозможно...
- Это не только возможно, это твой маяк на пути к самопознанию и силе. Марш на кухню, там поговорим.
Последние слова Штейр произнёс шутливым тоном. Почти отеческим. Ася с неохотой выбралась из его объятий и увидела, что мужчина улыбается. Правда, сама ему улыбнуться в ответ не смогла.
Уже знакомая кухня встретила ее ароматом кофе и трав. От взгляда на столешницу и воспоминаний о том, что на ней происходило в не столь давнем прошлом, щеки залил румянец. Чтобы замять эту неловкость, Ася попыталась прочитать надписи на кнопках кофеварочной машины. За этим занятием ее и застал Штейр.
-За стол, Ассаи! И жди завтрака.
Если бы Евтеева не была так дезориентирована вчерашним, она бы умилилась тем фактом, что этот мужчина сам готовит. Но мысли спали по разным углам, словно после затяжной вечеринки.
Тостер выдавал порции гренок. Кофейный аппарат самозабвенно готовил капучино с пенкой. Клубничное варенье вызвало обильное слюноотделение, и Ася буквально набросилась на это лакомство, стоило Штейру присесть к столу. Намазала тост маслом и вареньем из клубники, откусила, зажмурившись от удовольствия.
Соколов наблюдал за ней с легкой теплой улыбкой. Холод ушел из его взгляда. Ася расслабилась и поэтому не смогла скрыть разочарования, когда он, отставив чашку в сторону, посмотрел на нее и нетерпеливо застучал пальцами по столу.
- А теперь будем говорить. Смущение здесь неуместно. Перед тем как начнем: у тебя самой есть вопросы, Ассаи?
Это было неизбежно. Но Ася все же надеялась, что Соколов отложит этот разговор на неопределённое время. Очарование последних минут стремительно таяло. Сегодня все имело привычку таять за короткий промежуток времени, подобно вчерашнему туману, который сработал прикрытием для активности Тьмы.
- Есть, - губы девушки задрожали. От ярости или обиды, она и сама не поняла. - Почему после того, как я едва не сошла с ума, вы оставили меня одну?!
Сама от себя не ожидала, что будет при этом смотреть ему в глаза. Да и не просто смотреть, буквально испепелять своими взбесившимися эмоциями. Осмелеет как никогда прежде. Что с ней могут сделать после того, как буквально вынули душу, отымели и вложили обратно? Надругаться над телом? Ася не хотела признаваться себе, что была бы совсем не против подобного исхода.
- Потому что так было необходимо.
- Необходимо что?
Штейр оперся ладонями о стол, и в кухне стало резко холодно. Неуютно. Как будто перед Асей только что закрыли ту самую дверь, которая ведет к теплому очагу, и оставили прозябать на пороге под секущими ударами зимней стужи. Девушка даже непроизвольно поежилась, с трудом удержалась, чтобы не обхватить плечи руками.
- Ты еще не готова услышать развернутый ответ на этот вопрос. На данном этапе отношений он тебе вряд ли понравится.
Наверное, даже пощёчина не могла осадить сильнее, чем подобное заявление. И в тот момент ей действительно показалось, что он может ее ударить. В рамках непонятной игры, совсем с иной целью, но все же...
- Как долго ты не могла уснуть, Ассаи? Как долго кусала локти, сожалея о том, что не вонзила в меня ногти и не прекратила унижаться? Час? Полчаса? Может, пару минут? Или постаралась забыть этот порыв, как недоразумение, и смирилась с тем, что с тобой так поступили? Сделала то, что делала всегда - закрыла глаза и сказала себе, что заслужила подобное? Что тебя заставили и в случае протеста было бы хуже?
Слова проникали в сознание острыми клинками. Ася не успевала ухватить суть этих колюще-режущих вопросов, которые сыпались один за другим. Казалось, только вот собралась дать достойный ответ, напоминающий отпор, на один из них - тут же припечатывали другим.
- Вы не оставили мне выбора... - это была слабая попытка уйти от атаки слов. Тех самых, что хотели окончательно ее разрушить, заставив признать собственное малодушие.
- Разве? Я сказал, что в случае отказа выполнять мои приказы выставлю тебя на улицу, ударю, поставлю точку в наших отношениях?
Слезы сдавили горло. Чтобы скрыть, как сильно ее задела безжалостная констатация факта, Ася сжала обеими руками кофейную чашку. Абсолютно пустую. Просто понадеялась, что Соколов этого не понял, и с трудом сымитировала глоток. А разве он был неправ?
Ася сама стала на колени. Никто ее не принуждал. Не остановила эту игру даже тогда, когда ее правила разрушили иллюзию уверенности в собственных силах и перестали приносить удовлетворение. Рыдая у его ног, преодолевая сопротивление собственных мышц, застывших в последнем немом вопле психосоматики, Ася не попросила это остановить. Погасила вспышку ярости как нечто постыдное и недостойное, предпочла обливаться слезами и рвать душу на части. Так была уверена в том, что ей откажут? Нет.
Она просто не знала, что делать дальше после взысканного протеста. Особенно если он достигнет цели.
- Ты все еще хочешь это сделать, Ассаи? Закричать, что я не имею права поступать с тобой, как с вещью или бесправной рабыней? Может, ударить? Просто выместить на мне свою боль самым доступным из всех способов?
Черт, этот мужчина мало того, что видел насквозь... он умел читать мысли. Причем те, которые имели привычку прятаться даже от своей обладательницы. Желание заплакать стало острее, до физически болезненной рези в горле. Ася отставила чашку в сторону. Боль выжигала все эмоции, оставляя после себя пустоту.
- Я ничего не хочу. Уже ничего.
В тот момент она подсознательно надеялась, что сейчас маска стального хладнокровия и равнодушия слетит с волевого лица Соколова. Не смотрела ему в глаза намеренно, опасаясь, что не увидит там желания согреть и успокоить. Ждала, что он просто обнимет ее. Пусть без ласковых слов и сюсюканья, просто даст ощутить тепло своих объятий. Вернет ее самообладание и веру в то, что все будет хорошо...
- Ты думаешь, я спустил на тебя своих демонов. Реализовал свои нестандартные эротические желания, наступив тебе не горло и не спросив, как ты относишься к подобным играм. Так, Ассаи?
Ася запуталась. Зациклившись на себе и на том, что вчера ее по факту бросили в спальне, она не горела желанием разбираться в том, какие именно мотивы двигали Соколовым. То, что он озвучил, было похоже на правду. Поэтому просто кивнула, закрываясь, уворачиваясь от попытки заставить ее думать, тем самым дергая за оголенные нервы.
- Что ж, ты все правильно поняла. Я мог бы сказать, что подобное лично мне не доставило никакого удовольствия и что я делал это едва ли не через силу. Но мне не хотелось бы начинать отношения с обмана даже в мелочах.
Пока Ася пыталась прийти в себя от этой обескураживающей правды, Штейр все-таки подошел к ней. Но не затем, чтобы обнять и успокоить. Его губы невесомо скользнули по кромке роста волос у ее лба, а пониженный тон голоса вызвал легкую дрожь.
- Ты восхитительна на коленях. Несмотря ни на что.
Только что Евтеева была готова ощутить себя самым никчемным и безвольным человеком на земле... а вот уже в следующий момент с изумлением прислушалась к новым побегам плотского желания от одного лишь его тембра. Ведь Штейр к ней даже не прикоснулся.
- Я не понимаю... - она не знала, что именно хочет сказать, но молчать становилось все труднее. - Зачем все это... и так сразу...
Соколов выпрямился, сжав руками спинку стула. Ася спиной ощущала его близость и головокружительный аромат мускуса и полыни, который лишал ее самообладания.
- Я показал тебе твое отражение по ту сторону зеркала. Показал, как выглядит твоя жизнь на таком вот примитивном примере. Позволил увидеть то, что скрыто глубоко внутри. Понять, что ты можешь сопротивляться этим обстоятельствам, но не хочешь. Люди привыкают любить собственную боль и страдания. За столько лет она становится родной и заменяет собой зону комфорта. Проще обливаться слезами и третировать себя изо дня в день, вместо того чтобы выйти за рамки этой зоны. Я должен был убедиться, что все понял правильно.