– Еще бы! – Дрейк язвительно усмехнулся. – Мердоку нужны ее земли, да и папаша девицы торчит рядом. Полагаю, ради этого можно и попридержать свой нрав.
– Этот Кэмпбелл просто надутый осел. Его больше волнует выгода, которую принесет ему замужество дочери, чем ее судьба.
– Такова участь всех наследниц, – философски заметил Дрейк. – Значит, отец Эверил пошел на этот брак из-за корысти?
– Не сомневаюсь.
– А раз она согласилась, то, видимо, так же жадна до золота, как и ее папаша. Как это похоже на Кэмпбеллов – продаваться за звонкую монету. – Дрейк презрительно скривился. – Похоже, Мердок и его невеста стоят друг друга. Но им не видать этого союза как собственных ушей.
– Ради Бога, что ты задумал? – взмолилась Фирта. – Это как-то связано с леди Эверил?
Прислушиваясь к отдаленным стонам священника и сговорчивой служанки, которой он заплатил, чтобы отвлечь внимание святого отца, Дрейк прошелся по каменному полу взад-вперед… Судя по доносившимся звукам, тот был больше озабочен делами телесными, чем духовными.
– Чем меньше ты будешь знать, тем безопаснее для тебя.
Фирта прикусила губу.
– Что бы ты ни задумал, это рискованно.
– Не беспокойся обо мне. Лучше подумай, как взбесится Мердок, когда узнает, что его невеста пропала.
– Господи, все гораздо хуже, чем я думала. – Вздохнув, Фирта перекрестилась. – Его лордство убьет тебя.
– Он убьет меня так или иначе, – угрюмо отозвался Дрейк. – Но если мне удастся помешать этому браку, Мердок никогда не получит наследство, ради которого пошел на убийство.
– Как это?
– Очень просто. Согласно завещанию отца, если Мердок не женится на девице Кэмпбелл до того, как ей исполнится восемнадцать лет, он потеряет свои драгоценные денежки, а заодно и крепость.
– Все равно ты не должен подвергать свою жизнь такому риску, – настаивала Фирта.
Дрейк устремил на нее суровый взгляд.
– Отец сделал бы для меня не меньше.
– Оставь лорда Дунели дьяволу. Он разберется с ним за все его прегрешения.
– Надеюсь. Однако я не стал бы возлагать всю вину на одного Мердока. Моя мать тоже постаралась, будь она проклята!
– Но к смерти твоего отца она не имеет отношения. Убийцу нанял его лордство, а не эта английская девка.
Перед мысленным взором Дрейка снова предстала сцена убийства. Он вновь увидел, как клинок вонзается в сердце Лохлана и тот падает на землю. Ярость, холодная и тяжелая, словно ледяная глыба, застряла в груди Дрейка.
– Фирта, если все пойдет по плану, нужно, чтобы ты упаковала вещи девицы Кэмпбелл. Оставь их сегодня вечером под ее окном.
– Забудь о прошлом, Дрейк. Отправляйся в Англию к своему деду. Найди себе хорошую девушку, которая полюбит тебя.
Дрейк сердито сверкнул глазами.
– Я не нуждаюсь ни в чьей любви.
– Но ты заслуживаешь счастья, а не смерти.
– Неужели ты думаешь, что женщина сделает меня счастливым? – Он уставился на свою старую няню с таким видом, словно сомневался в ее рассудке. – Таким же счастливым, как моя мать сделала моего отца?
Фирта вздрогнула и открыла рот, собираясь возразить, но Дрейк не дал ей вставить и слово:
– Я никогда не унижусь до того, чтобы на одном дыхании проклинать женщину и стенать о ней. Кому нужна любовь, которая скручивает мужчину в узел, выжимает из него по капле все жизненные силы? Единственное, что остается, – это искать утешение в выпивке, не в состоянии даже приласкать сговорчивую девицу.
– Так бывает далеко не всегда, – возразила Фирта.
– Но достаточно часто, чтобы отбить охоту рисковать.
– Ладно, тебя не переспоришь. – Женщина вздохнула, признавая свое поражение. – Ты собираешься вернуться на Эран?
– Да, на острове проще скрываться. Мердок туда не сунется.
– Дай-то Бог…
Дрейк молча присоединился к ее молитве. Он просил Господа помочь ему. Ведь если его обнаружат, план будет обречен на провал, а ему самому не миновать смерти.
Эверил Кэмпбелл не могла не волноваться. Как можно спокойно себя чувствовать, когда ее дом, сердце и будущее поставлены на карту? Как произвести впечатление на едва знакомого мужчину, которого она всю свою сознательную жизнь считала врагом и во власти которого теперь осуществить ее заветные мечты?
Она окинула рассеянным взглядом огромную гостиную замка Дунели. Ее глаза задержались на свежем тростнике, расстеленном на полу, на дубовых столах, сияющих чистотой.
Если предводитель клана Макдугалов согласится взять ее в жены, он по крайней мере докажет, что не чужд доброты и милосердия. Совсем как благородный рыцарь из ее детских грез. Даже романское великолепие его процветающего замка кажется ожившей сказкой по сравнению с ее запущенным, но горячо любимым домом.
Сегодня, надо полагать, он прояснит свои намерения. И поэтому она должна выглядеть наилучшим образом.
Заткнув дрожащими пальцами выбившийся из-под льняного чепца завиток, Эверил взмолилась, чтобы Мердок Макдугал согласился на брак, невзирая на то, что она не слишком красива…
– И здесь тоже, – шепнул отец, указав пальцем на другой ее висок. – Прибери волосы, дочка…
– Спасибо. – Эверил вымученно улыбнулась.
– Уж я-то знаю, какие непослушные у тебя кудри. – Он потрепал ее по руке. – Твоя матушка так же мучилась, упокой Господи ее душу. Затягивай их потуже да убирай подальше – вот и весь секрет.
Эверил сникла. Дожив до семнадцати лет, она смирилась с тем, что некрасива. Но сегодня, когда многое зависело от того, понравятся ли Макдугалу ее лицо и фигура, добродушный совет отца задел за живое.
– Я постаралась приодеться, чтобы нынче утром выглядеть получше. – Эверил нервно провела ладонью по блеклой ткани платья, сожалея, что не оделась в зеленое – в тон своим глазам.
Уголки рта отца опустились в оценивающей гримасе, подчеркнув двойной подбородок.
– Ничего не скажешь, удачный оттенок желтого, и тебе к лицу. Может, немного румянца добавить… – Он энергично похлопал дочь по щекам. – Вот так гораздо лучше.
Скрипнув зубами, Эверил отвернулась. Ее щеки горели от увесистых шлепков. И почему она такая безнадежно бесцветная? Впрочем, сейчас это не имеет значения. Важно, женится ли на ней Мердок Макдугал. Лишь бы он согласился. Тогда будет кому защищать ее земли от воинственных кланов, готовых в любой момент нарушить мир и уничтожить крепость, доставшуюся от покойной матери.
Эверил глубоко вздохнула. Сколько можно терзаться по поводу собственной внешности? Скоро появится Макдугал, и она должна быть во всеоружии, чтобы произвести на него благоприятное впечатление. Не может быть, чтобы зрелый мужчина с его положением не оценил женщину с твердыми убеждениями и здравым умом.
Утешившись этой мыслью, Эверил огляделась. На стенах главного зала, переливаясь яркими красками, висели, гобелены, за массивными столами могла легко разместиться добрая сотня гостей. Перед камином стоял мраморный столик с шахматной доской и пара украшенных резьбой кресел. Все это вкупе с превосходным состоянием самой крепости свидетельствовало о богатстве Макдугала. Этот факт, вне всякого сомнения, воодушевлял отца Эверил, занимавшего довольно скромное положение в клане Кэмпбеллов. Он давно продал все ковры и большую часть мебели, чтобы вырастить урожай и прокормить себя и сородичей.
– Дочка, – прервал ее размышления отец.
Повернувшись к нему, Эверил увидела сочувствие, светившееся в его зеленых глазах, цвет которых она унаследовала.
– Следи за своим языком, девонька, – мягко предостерег ее папаша. – Лорд Дунели, возможно, не привык к женщинам, которые говорят то, что думают. Ты должна понравиться ему, Эверил, иначе он расторгнет помолвку и не даст денег на восстановление нашей крепости. Мы не можем себе позволить, чтобы твое поведение вызвало неудовольствие Макдугала, особенно если его вдруг разочарует твоя внешность.
Эверил стиснула кулаки, скрытые под широкими рукавами платья.
– Я постараюсь, – кивнула она, отказываясь даже думать об упадке, который ждет родной дом, если Мердок Макдугал сочтет ее слишком невзрачной. Она не допустит, чтобы Эбботсфорд, последняя ниточка, связывающая ее с любимой матерью, рухнул под натиском врагов и бедности.
– Конечно, дорогая. Я немного нервничаю. Ты ведь никогда не покидала Эбботсфорд, чтобы приобрести внешний лоск, да и мне не видать покоя, пока золото Макдугала не согреет мои ладони.