– О да! Я часто размышляла, почему он до сих пор не женат. Он высокий, крепкий и довольно красивый. У него каштановые волосы и зеленые глаза. Знаешь, по-моему, он самый добрый человек на свете, – проговорила Сью, чувствуя непреодолимое желание рассказать Гризельде о том, какую неоценимую помощь оказал ей Хью.
Гризельда встала:
– Мне пора. Огромное спасибо, Сью, ты спасла мой рассудок. – Она засмеялась. – Попробую уговорить маму переехать в другое место – мне здесь надоело до слез. Твоя мама тоже такая?
– У меня нет родителей, – ответила Сью, провожая Гризельду до двери. – Они давно умерли.
– Горькая доля, – вздохнула Гризельда и затем улыбнулась. – А может, и нет, – ты, по крайней мере, живешь своей собственной жизнью. Могу я как-нибудь еще заскочить?
– В любое время.
Оставшись одна, Сью закрыла дверь, приняла горячую ванну и пораньше легла в постель, размышляя о Гризельде. Что за прекрасная жена для Хью! Да и Хью станет хорошим мужем. Может, он и не миллионер, но у него стабильное партнерство в отличной фирме, красивый дом в престижном районе, «ягуар», яхта и бог знает что еще. У матери Гризельды не должно быть возражений. И как приятно они вместе провели вечер! Сью с наслаждением зевнула. Приятно так жить… или было бы приятно, поспешно поправила она себя, если бы мисс Кетчкарт не оказалась таким монстром!
Каким монстром на самом деле была Урсула Кетчкарт, Сью узнала через три дня. Она понятия не имела, что Энтони Берджес вернулся, и позавтракала рано, чтобы поспешить к ожидавшим ее детям, как вдруг к ее столику подошла мисс Кетчкарт. Лицо ее было веселым, глаза триумфально сияли.
– Мистер Берджес хотел бы увидеть вас, как только вы закончите, – ледяным голосом сообщила она.
Сью была удивлена.
– Мистер Берджес? Я не знала, что он вернулся.
– Разумеется, вы не знали! Никто не знал, кроме меня, – сказала мисс Кетчкарт с явным удовольствием. – И не заставляйте его ждать, мисс Митчелл!
Сью озадаченно смотрела вслед высокой, хорошо одетой женщине, медленно уходившей от нее с гордо поднятой головой, как будто она участвовала в какой-то процессии. И голос ее был таким надменным и таким ликующим… Какие неприятности она причинит ей теперь?
Резкая холодность в голосе Энтони, когда в ответ на стук в дверь офиса он пригласил ее войти, должна была насторожить Сью, но девушка оказалась совершенно не готовой к тому, что произошло потом.
– Во что, черт возьми, вы играете? – выкрикнул он. – Суете нос не в свое дело, вмешиваетесь, выводите из душевного равновесия персонал! Я думал, что совершенно ясно дал вам понять: я не выношу подобного вмешательства! И если вы желаете сохранить работу, то должны это усвоить!
– Какую ложь на этот раз преподнесла вам Кетчкарт? – разозлилась Сью.
– Кетчкарт не имеет к этому никакого отношения, – возразил Энтони.
Сью раздраженно притопнула ногой:
– Если вы прекратите орать и просто скажете мне, в чем меня обвиняете, я смогу все объяснить. По крайней мере, дайте мне шанс!
– Хорошо, – сказал Энтони. – Садитесь, и мы разберемся в ситуации.
Сью приседа на краешек стула, сцепив на коленях руки и свирепо глядя на Энтони. Ярость, буквально переполнявшая ее, была готова выплеснуться наружу в любой момент.
– В чем конкретно вы меня обвиняете? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
– В намеренном неподчинении моим приказам, моим четким приказам. Этот остров мой, управляю им я, и мои приказы должны неукоснительно исполняться.
– И это все? – прищурив глаза, произнесла девушка сладким голосом. – Даже если речь идет о здоровье ребенка?
Энтони Берджес удивленно посмотрел на нее, как будто он сделал шаг вперед, но его нога повисла над пропастью, не чувствуя земли.
– Кто-то из детей был опасно болен?
– Фантазия постоянно плакала, но Колетт не обращала на это внимания. Однажды плач был совсем жалобным, и я не выдержала. – Сью крепче переплела пальцы, продолжая с ненавистью смотреть на надменного непробиваемого монстра, сидевшего напротив нее. – Я пошла и посмотрела на малышку. Я знала, что такое бывает. У детей моих подруг часто случался пеленочный дерматит…
– Пеленочный дерматит? – презрительно повторил Энтони. – И вы называете это опасным?
– Он может быть очень болезненным и вполне способен вызвать более тяжелое заболевание.
– Значит, у малышки был пеленочный дерматит? И что же вы предприняли?
– У меня не было шанса что-то предпринять. Влетела Колетт, схватила ребенка и убежала с ним.
– И вы все так и оставили?
Сарказм в голосе Энтони вызвал у Сью желание запустить в него чем-нибудь тяжелым.
– Разумеется, нет. Я позвала Марию и объяснила ей…
– Вы объяснили Марии? Как? – Энтони улыбнулся, как будто это его позабавило.
– Питер помог мне. Он попытался перевести мои слова, но это оказалось нелегко. Тогда я взяла ребенка и показала все на нем.
– Вы показали Марии? И как она отреагировала? – Насмешка в голосе Берджеса сменилась удивлением.
– Она мгновенно поняла, в чем дело, и очень рассердилась на Колетт. Она посоветовала мне не беспокоиться и пообещала, что сама обо всем позаботится.
– И что вы делали потом?
– Ничего, – коротко ответила Сью. – Я поняла, что на Марию можно положиться.
– Понятно. Только я слышал другую историю. Колетт в слезах прибежала к мисс Кетчкарт…
– Я не удивлена. Думаю, Мария разнесла ее в пух и прах, а Колетт страшно вас боится.
– Меня? – Энтони Берджес был явно удивлен. Теперь Сью получила шанс саркастично усмехнуться и воспользовалась им.
– Да. Они все вас боятся. Из-за вашего высокомерия, нежелания выслушать других людей, прежде чем обвинять их в чем-то, из-за вашей уверенности в своей исключительной правоте…
– Ну и ну! – протянул Энтони. – Я узнал от вас много нового. – Он поднялся со своего кресла. – Спасибо, мисс Митчелл. – Это было сказано таким официальным тоном, что Сью не знала, радоваться ей или обижаться.
– Я должна поспешить – дети меня ждут, – сказала она, вставая.
Энтони быстро сделал шаг и оказался между нею и дверью.
– Мисс Митчелл, я должен вас поздравить. Питер сказал мне, что он уже почти плавает. Как вам это удалось?
Девушка почувствовала, что краснеет.
– Случайно. Я попросила Питера научить меня креольскому языку, и мы с ним заключили сделку. Он заявил, что станет давать мне уроки, если я буду учить его плавать. Это была его идея.
На губах Энтони заиграла улыбка.
– Из того, что мне говорил Питер, я понял, что он обучается быстрее, нежели вы.
Сью рассмеялась:
– Он прав! Язык дается мне с большим трудом, но Мария оказывает нам с Питером неоценимую помощь.
– Вы хотите сказать, что Мария тоже вас учит? – поразился Энтони.
Сью кивнула:
– Да, Мария меня, кажется, приняла.
Он отступил в сторону и открыл для нее дверь.
– Могу лишь признаться, что вы меня потрясли. Увидимся позже.
Сью поспешила выйти из отеля, прекрасно осознавая, что мисс Кетчкарт наверняка вертится где-то неподалеку. Должно быть, она надеялась, что ее соперница попадет в серьезную переделку, и, конечно, ей не терпится узнать, что случилось.
Дети встретили Сью в приподнятом настроении, что стало для нее неожиданностью.
– Дядя Тони вернулся! – радостно сообщил ей Питер. – Он сказал, что очень гордится мной. – Мальчик стоял, уперев руки в бока и гордо вскинув голову. – Он придет посмотреть, как я плаваю, Сью.
– Почему я не могу плавать? – захныкала Джоанна.
Питер сочувственно посмотрел на сестру:
– Потому что ты очень маленькая, Джоанна. В твоем возрасте я тоже не умел плавать.
Личико девочки просветлело.
– Нет, ты не умел. – Она сжала руку Сью. – Но ты меня научишь?
– Конечно, – ответила ей девушка.
Они занялись своим обычным утренним ритуалом, немного ускорив его из-за опоздания Сью. Сначала все направились на кухню, где распоряжалась внушительная Мария. Креолка расплылась в улыбке, увидев их.
– Хорошо, – сказала она и села. Ее ярко-красное платье с безукоризненно белым фартуком очень подходило к кухне с медными кастрюлями и большими, до блеска начищенными котлами.
Сью старательно повторяла слова, которым ее учил Питер, Мария терпеливо поправляла ее. Короткий урок закончился взрывом смеха.
– Ты очень медленно учишься, Сью, – заметил Питер, покачав головой.