– Так что перестань, пожалуйста, звонить мне. Я была настолько тошнотворно оптимистична, что даже пошла к зубному. Одной такой перемены для любого было бы достаточно. Я почувствовала, что грядет очередной долгий период застоя. Было лето, и я предчувствовала все радости превращения в полную разгильдяйку во время отвязного отдыха во Франции, который я проводила вместе со своей дочерью, размер обуви которой теперь стал таким же, как у меня.
Но достоинство процесса «роста личности» состоит в том, что никогда не знаешь, где тебе подвернется возможность чему-то научиться. Как я понимаю, единственная возможность избежать этого – держаться подальше ото всех, кто так или иначе может заставить тебя о чем-то задуматься. Как только чувствуешь, что в тебе просыпается любопытство, немедленно бросайся смотреть крикет по телеку. Если же ты готов искать любую возможность для радости и всей душой любить окружающих, то совершенно непонятно, куда могут завести эти поиски и когда стрясется возможность чему-либо научиться. И не говорите потом, что я вас не предупреждала.
Итак, я была весьма довольна собой и самоуверенна. Мои друзья с детьми и мы с дочкой тащились по Пиренеям в стареньком фургоне, светило солнышко. Я мечтала о французском хлебе, огромных горах сыра и совсем уж неприличных количествах красного вина – всю неделю, в течение которой у меня были все шансы пожалеть о возвращении в Баттерси.
Мы приехали в великолепное gite (фр. пристанище для туристов – прим. пер). С одной стороны от него поднимались горы, с другой расстилалась долина. Это была нетронутая красота, древние деревья и сошедший с открытки пожилой толстяк, проезжавший мимо на велосипеде и улыбавшийся нам. Одно из тех мест, откуда не хочется уезжать. Но, войдя в гостиницу, мы мгновенно поняли, что что-то тут не так. Остальные гости выглядели подозрительно «цивилизованными». Большая часть из них говорила на немецком, носила походную одежду и имела при себе березовые шесты. Все пришли в восторг, услышав, что мы говорим по-французски, а приветливые немцы радостно пригласили нас на свой курс. Курс? Какой такой курс? Я приехала сюда не для того, чтобы меня улучшали, так что проводите меня, пожалуйста, в винный погреб.
Потом я увидела человека в белом – с потрясающе уверенной, мягкой, прекрасной и чувственной внешностью. Он подошел к нам, и я ответила «да» еще до того, как прозвучал вопрос. Какой бы курс он там ни вел, он мог записать меня. Он окинул меня взглядом и соблазнительно улыбнулся.
– У нас появиться маленький проблема (читать с 'арактерным французским акцентом), возможно быть, вы 'отеть нам помочь. Это неделя я вести многоязыковой курс по тай-чи. Я вести курс на немецкий, потом на французский. Некоторый французский говорить не есть приехать сюда. Мы могу предлагать вам курс gratuitement (фр. бесплатно – прим. пер), как есть вы уже платить за него. Вы 'отеть присоединить себя к нам?
Дочка вздохнула, но, кажется, она очень хотела, чтобы ее мама подписалась на это дело.
А вы бы отказались от бесплатного курса тай-чи? Хотела ли я приобщить свое тело к этому путешествию? Не уверена. Мне вполне хватало того, что с помощью старой книжки по духовным практикам можно бороться с целлюлитом. Фраза «сознание, тело, дух» всегда меня настораживала. Неужели действительно нужно быть в форме, чтобы достичь просветления?
Француз убедил нас в том, что «тело есть очень важный», и прежде, чем я поняла, что происходит, я уже подписала бумагу с немецким текстом. Так что каким-то образом в шесть утра следующего дня (помните, мы ехали отдыхать) я оказалась в очереди в душ с чуть теплой водой, чтобы успеть к половине седьмого на медитацию. Кое-кто из ожидающих своей очереди пел. Не слишком ли для человека иметь хорошее настроение рано утром? «La vie est belle!» – пел он (фр. «жизнь прекрасна» – прим. пер). Я обнаружила, что забыла в Лондоне мыло.
Вы когда-нибудь пробовали неподвижно просидеть на полу полчаса? Забудьте о позе лотоса, а также о позе со-скрещенными-ногами, позе сидя-на-специальном-сту-ле или позе на-коленях-с-валиком-под-попой: вот она я – женщина «всего лишь под сорок», и провалиться мне на этом месте, если я могу найти позу, которую мое тело через десять минут, проведенных в ней, не начинает воспринимать как форменное издевательство.
На вдохе я должна была о чем-то думать. Следить за потоком воздуха, проходящим туда и обратно через мой нос. Я и в самом деле думаю, ай! Моя спина (нога, бедро, попа и все, что угодно) болит. Я поняла, что мое тело – настоящая развалина и находится за пределами моей любви и заботы. У меня настолько неэластичные мышцы, что я не могу даже дотянуться до пальцев на ногах, во мне нет ни силы, ни гибкости. Что еще хуже, я никогда даже не задумывалась о том, чтобы как-то изменить такое положение вещей. Должно быть, у меня начался процесс преждевременного старения, так как ни у кого другого в этом зале не возникало проблем с долгим сидением в одной позе. Я огляделась. Безмятежные лица с выражением приятной расслабленности и полнейшего покоя. Мастер, похоже, и вообще висит в своей позе со скрещенными ногами в нескольких сантиметрах над полом. А это что вокруг него – кольцо света?
Мне показалось, что прошло часов пять прежде, чем закончилась получасовая медитация и мастер спустился на пол. Потом он поднялся на ноги с легкостью газели, и мы принялись «будить тело» – прыгать, скакать и хлопать себя по всем доступным местам. Ему было за пятьдесят, и, казалось, он обладает безграничной энергией. Мои же энергетические уровни были потрясены, и я испытывала лишь нарастающее желание вернуться в постель. Потом он стал танцевать, и все принялись беситься, как в ночном клубе. Я посмотрела на часы. Еще не было и половины восьмого.
Наконец-то завтрак. О! Радости французской кухни. Что, интересно, они делают с хлебом? Готова поклясться: в Англии французский хлеб никогда не бывает так хорош, даже если его приготовят во французской пекарне. А кофе! Такой кофе нельзя было просто наспех-хлебать-из-кружки, настолько он был вкусным. Варенье с крупными кусочками framboise (фр. малина – прим. пер.), размазанное по хлебу, и только что сорванные душистые сливы.
Начался официальный день. Те читатели, которые уже знают что-то о тай-чи, могут прекратить читать и перейти к следующей главе.
Я силилась понять, о чем рассказывают на немецком, который затем переводили на французский. Поэтому в общей сложности я пропустила большую часть курса. Совсем как в жизни. Те, кто знает даже меньше моего, – позвольте мне просветить вас.
Согласно традиционной китайской медицине, «чи» (что можно перевести как «жизненная сила») движется по телу через особые каналы. Почти все китайские мудрецы в возрасте от шестидесяти лет изучают этот процесс, а самые умные из них даже научились втыкать иголки в те места вашего организма, где энергия оказывается заблокированной. Так или иначе, практика тай-чи помогает энергии двигаться по телу так, как должно. «Тай», как мне кажется, должно означать что-то вроде «путь». А может быть, это «тао».
Я всегда представляла себе практику тай-чи примерно так: множество китайцев собирается по утрам в парке в Шанхае и делает свои упражнения. Не Джейн Фонда, конечно, но определенно достаточно стройные благодаря этим упражнениям, вследствие выполнения которых, кроме всего прочего, нормализуется кровяное давление.
После завтрака и до самого обеда мы изучали странные позы. Выставьте вперед ногу, перенеся на нее семьдесят процентов своего веса, слегка поднимите заднюю ногу, не меняя баланса. Поднимите руки над головой, как будто поддерживаете два маленьких облачка, и сосредоточьтесь на расслаблении. Ха-ха. Стойте, как страус на одной ноге, и старайтесь не волноваться, обнаружив, что вы – единственный человек в зале, который не может удержаться в этой позе, не шатаясь.
Это было просто волшебно. Ни одна из поз не успевала надоесть. В последовательности движений общей продолжительностью около двадцати минут почти не приходилось, например, слишком часто высоко задирать ноги. В этом отношении тай-чи гораздо демократичнее йоги. Когда я в последний раз ходила на йогу в соседний спортзал, я два дня двинуться не могла, теперь же все было иначе. Разумеется, я не знала ни одного движения, и мне приходилось повторять все за другими, делая при этом вид, что я знаю, что делаю. После занятий я, вместо того, чтобы уставать, напротив, чувствовала себя прекрасно, у меня было больше сил, чем до начала занятия. Каким-то образом на меня подействовали упражнения и медитация. Я живу на двух скоростях: «полный вперед» и «стоп». Здесь я училась сбрасывать скорость. Сама неторопливость движений и концентрация, необходимая для тренировок, одновременно заставляет сосредоточиться разум и успокаивает тело.