– Ты бы убедилась, что он не хочет, помучалась бы и переболела. Постепенно начала бы писать жизнь с чистого листа… Да нет. Глупости! Он хотел. Иначе зачем ему возить тебя на эти дурацкие концерты?
– Но ведь Инга появилась на горизонте в начале этого года, а наш последний выезд состоялся вчера…
– Значит, ему нужна и ты, и Инга, и красивая секретарша. Мужчине вообще нужна женщина, минимум одна, а сколько еще – неизвестно. Мужчина – он полигамен по своей природе. А ты хотела, чтобы твой Стив, красавец сорока двух лет, довольствовался платоническими ухаживаниями, культпоходами и прочей чепухой?! Получай, подруга, что заслужила!
– Как ты считаешь, а если бы вчера в машине я подыграла ему?
– Ничего бы не потеряла – я тебе гарантирую. И Инга бы ночку просидела на раскаленных углях, терзаемая муками ревности!.. Дура ты, Алка, капитальная. И старших не хочешь слушать.
– А если мне сейчас ему позвонить?
– Зачем?
– Сказать: соскучилась, туда-сюда, приезжай?
– Не приедет он! Точно тебе говорю, после вчерашнего…
– А что, вчера…
– Ты достигла пика идиотизма, – закончила Светка. – Его критической точки! В самый неподходящий момент на шею ему стала вешаться, потом, когда он дозрел: отойди, не трогай меня!.. Ты кто, сбесившаяся старая дева? Это же исторические экспонаты – даже не из прошлого, а из позапрошлого века! Тебя бы в колбу и под стекло!
– Ну что ты посоветуешь? Не звонить?
– Запомни, моя дорогая: Стив – пройденный этап. Увы, как это ни прискорбно! Но надо заметить: с самого начала добыча не шла нам в руки.
Меня неприятно удивили развязные Светкины речи, однако я была вынуждена признать стопроцентную справедливость последнего ее высказывания. Кроме Вовы, Дашки и Славика, которые, сами не подозревая того, норовили встрять между Стивом и мной, существовала еще въедливая дама Элеонора, периодически опускавшая меня в глазах Стива, и Настя, его взрослая дочь, которую я долгое время принимала за его любовницу. Мы ссорились, мирились, выясняли отношения и время от времени здорово напоминали героев сказки «Лиса и журавль». И даже наша помолвка, провозглашенная назло всем бедам и врагам, закончилась банальным скандалом.
– Ты считаешь, просто не судьба?
– Вполне возможно… Два поезда, один из Москвы, другой из Петербурга, на большой скорости едут навстречу друг другу. Едут уже много лет и никак не могут встретиться. Потому что не судьба. Ясно?
– Это анекдот?
– Случай из жизни… Займись, Алка, чем-нибудь полезным.
– Чем?
– Доведи до конца ремонт квартиры, продай дачу, съезди к морю и найди себе там шикарного мужика. Поняла? Это программа максимум. Хочешь, немного ее подкорректируем? Вместо курорта приезжай ко мне в Киев.
Я положила на тумбочку телефонную трубку и спряталась под одеяло с головой. Не могу! Ремонт, курорт, мужик. Зачем это все нужно, когда я потеряла самое главное в своей жизни. Любимого человека. Стива. А я еще, дурочка, сомневалась, нужен он мне, не нужен. И пока я сомневалась, Стив встретил Ингу…
Меня душило отчаяние, сознание непоправимости совершенной ошибки и абсолютной моей беспомощности. Беспомощность представлялась мне чем-то вещественным, вроде теста. Если в тесто добавить дрожжей и поставить его в теплое место, оно начнет подниматься, вылезет из квашни… И моя беспомощность тоже росла, и ширилась, и распространялась по комнате. Мягкая и липкая, как свежее дрожжевое тесто, беспомощность лезла наружу, стекала по лицу, на губы и на глаза. Чтобы не видела мира вокруг, не дышала, не звала на помощь!
За три дня, проведенные в виртуальной борьбе с беспомощностью, я совершила единственный поступок: позвонила в «Иероглиф» и сказала Анне Игоревне, что больна. Вечером третьего дня Анна Игоревна перезвонила мне сама, суховато справилась о здоровье и сообщила, что завтра, тридцатого апреля – в последний предпраздничный день, в издательстве зарплата.
Утром я встала пораньше, вымыла голову, накрасилась и поехала на работу. Впереди майские праздники – почти неделя. Что ж прикажете – с голоду умирать?
Что там ни говори, а с зарплатой в кармане жить на земле значительно веселее. После работы я решила пробежаться по магазинам, но пробежка по ходу дела превратилась в прогулку и в результате растянулась на несколько часов. В магазины я отправилась за впечатлениями, а домой вернулась с флакончиком розового лака для ногтей «Виктория Шу», набором пилочек, пенкой для умывания «Ив Роше» и туалетной водой того же производителя; белой, расшитой яркими бабочками батистовой блузкой (ручная вышивка – я не смогла пройти мимо), летней брезентовой сумочкой с аппликациями и симпатичным китайским фонариком.
Эти миленькие вещицы, собранные вместе, смотрелись довольно грустно. Налицо была все та же беспомощность: игрушки для женщины, стесненной в средствах, стареющей и одинокой. Учитывая масштабы утраты, мне следовало приобрести норковое манто в пол, бриллиантовую диадему! А здесь – фонарики, блузочки…
Но о грустном я старалась не думать. При помощи пенки «Ив Роше» смыла макияж и стала заниматься ногтями.
Зато сэкономим на маникюре! Пора становиться умнее, практичнее. Самой полировать себе ногти, вместо того чтобы раз в неделю относить по тысяче рублей в салон. Вон как хорошо получается, прямо как у профессиональной маникюрши! А после маникюра можно выпить чаю с пирожными безе. Ну что еще тебе для счастья нужно?
И тут, словно в ответ на заданный вопрос, в коридоре раздался звонок телефона.
Вот что нужно! Чтобы Стив позвонил! Сию минуту, немедленно!
Только ведь это не Стив – не думай… тысячу раз права Светка!
– Ну как, едешь завтра? – спросила басом тетя Ира. – А меня с собой не возьмешь?
– Ты дачу, тетя Ир, имеешь в виду?
– А то что же? Дачу, конечно. Во сколько ты завтра выезжаешь?
– Завтра, тетя Ир, у меня совсем другие планы, – ответила я печальным и одновременно назидательным тоном. Так умудренные жизнью взрослые говорят с маленькими детьми. Может, этот тон уже сам по себе бестактность в разговоре с семидесятипятилетней теткой, но я не смогла сдержаться – ее оптимизм действовал на меня угнетающе.
– Какие могут быть планы? – взревела тетя Ира. – Самое время делать посадки, грядки вскапывать!
– Ты уж меня прости, но грядки вскапывать я не буду, – сказала я насколько умела твердо. – Чего мне на этих грядках выращивать? Сейчас в магазинах, слава богу, все продается.
– Ну Алла! Ну как же – что? Клубнички сделаешь грядочку, огурчики, кабачки!
– Особенно кабачки! Я их вообще никогда не покупаю.
– Цветочков посадишь, – продолжала тетка, не слушая меня. – Где это видано, жить на даче и ничего не сажать?!
Сообразив, что никакие инсульты не задушат в моей тетке напора и пафоса, я решила действовать осторожно и до поры до времени своих планов не разглашать.
– Ладно, там видно будет.
– Правильно! Разберешься на месте. Так во сколько ты завтра выезжаешь, а? Заехала бы за мной!
– А Даша? Разве они не поедут на дачу на майские?
– Поедут, как же! Уехали уже.
– Без тебя, тетя Ир?
– Вот так – без меня! Машина битком: Дашка, Вовка, Танечка с Женей. А Женька у нас, ты знаешь, не одна. Багажник забит продуктами, а на крыше – старый диван! Матери-то и не нашлось места!
Тетя Ира выразительно замолчала – даже на расстоянии чувствовалось, как тяжело она переживает свою отверженность.
– Не расстраивайся, – попросила я. – У них единственная возможность поехать на дачу – выходные, майские праздники. А ты вольный казак…
– Какой казак, Алла, какой казак?! – затараторила тетка. – Я на дачу перед праздниками ездила. Вылизала дом, окна все перемыла. Постели всем постелила чистые. Звоню Дарье: «Забери меня, мне надо в Москве врачу показаться». Она: «Некогда, отстань!» Нервная, сил никаких нет. Приехала все-таки. Ни слова не говоря, посадила меня в машину… А сегодня с утра, гляжу, они на дачу собираются. А я? А тебе, мать, места нет. Каково?! Дарья еще и огрызнулась: нечего мотаться туда-сюда!
– Ладно, тетя Ир, не горюй. Отвезу я тебя на дачу. Завтра утром за тобой заеду.
Собираясь с утра за теткой, я безостановочно давала себе клятвы не задерживаться на даче в Холщеве ни одной лишней минуты. Только довезу тетку до ворот…
Но у ворот встречать нас никто не торопился. Пришлось хватать многочисленные теткины сумки и тащить их в дом.
– Пошли-пошли. – Тетя Ира подхватила меня под руку. – Пошли, я тебе твой домик покажу.