Александра широко раскрыла глаза:
– Как ты мог ничего мне не сказать?! Как ты только мог?!
– Алекс...
Когда он потянулся к ней, она с негодованием отступила от него.
– Не прикасайся ко мне! – Глаза Александры стали влажными: она закрыла руками лицо, как будто пыталась удержать слезы. – Ты слишком любишь тайны, Кристофер Донелли. Мне хочется запустить в тебя чем-нибудь тяжелым или как следует ударить тебя кулаком.
– Алекс, пожалуйста... – Он притянул ее к себе, и она разрыдалась, уткнувшись лицом в ворот его халата. – Мне следовало рассказать тебе о нашем сыне, и я думал, что сделаю это, как только увижу тебя снова. Ты должна мне поверить. Я вовсе не собирался хитрить с тобой...
Александра покачала головой:
– Ты не понимаешь...
От ее слез ворот халата намок, и Кристофер почувствовал влагу у себя на груди; но он был не в силах осушить ее слезы. Ему столько хотелось ей сказать, и вот он потерял свой шанс, потерял безвозвратно. Это приводило его в отчаяние.
Александра подняла голову. Ее глаза блестели.
– Ты не прав, Кристофер. – Она обхватила ладонями его лицо. – Я не чувствую себя несчастной. Ты привез его домой. Разве ты не понимаешь, как много это значит для меня? Даже когда я думала, что лишилась тебя навсегда, что ты ненавидишь меня...
– Такого никогда не было, – хрипло прошептал он.
– Ты отдалился от меня.
– Только на какое-то мгновение. Но он был моим сыном, и я не мог допустить, чтобы его похоронили на убогом кладбище в какой-то Богом забытой стране или, что еще ужаснее, в Уэре. Только здесь. Я не говорил тебе, потому что не хотел битвы – сперва я должен был убедиться...
Ее руки обвились вокруг его шеи, заставляя Кристофера склониться к ее губам. В следующий миг Александра поцеловала его со всей страстью, на какую только была способна. И если кто-то из клана Донелли по-прежнему стоял на холме, присматривая за своим беспокойным родственником, то он, должно быть, видел, как Кристофер обнял Александру и крепко прижал ее к себе, а затем покрыл ее лицо поцелуями и приник губами к ее благоухающим волосам.
– Все, что у нас есть, мы должны сохранить во что бы то ни стало, Алекс. – Он отвел назад ее волосы и заглянул ей в лицо. – Ради этого стоит бороться и пережить хоть десять скандалов.
– Но я никогда не смогу родить тебе еще ребенка.
– Мне нужна только ты – женщина, которая знает, что такое бурильная машина Соммелье, и которой нет равных в искусстве Камасутры, во всех его формах. Женщина, которая не боится своих собственных желаний и всегда поступает, как подсказывает ей сердце, невзирая на то, какую цену приходится за это заплатить. – Кристофер коснулся губами лба Александры. Когда он вновь заговорил, его голос звучал хрипло и страстно. – Я хочу просыпаться по утрам рядом с тобой, хочу видеть твое лицо ночью, засыпая. Исчезни же из моих снов и войди в мое будущее. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Нам вовсе не обязательно жить здесь, в Англии. Для строительства Суэцкого канала требуются инженеры. Мы можем поехать в Египет – там ты будешь изучать историю, сколько твоей душе угодно. Ты напишешь книги, которые заставят этих высоколобых академиков позеленеть от зависти, и ты сможешь заниматься со мной любовью каждую ночь. Мне было так одиноко без тебя. – На губах Кристофера появилась знаменитая улыбка Донелли, и Александре ничего другого не оставалось, кроме как капитулировать.
Она невольно усмехнулась. Могущественный глава «Ди энд Би» выглядел таким несчастным и неуверенным в себе... Кристофер поцеловал ее в лоб, в губы и в нос.
– Тебе придется выйти за меня замуж. Я тебя страшно скомпрометировал.
– Я люблю тебя! – счастливо рассмеялась Александра.
– Я знаю, – уверенно заявил Кристофер и коснулся губами ее виска. – Это один из моих главных козырей.
Александра вытерла глаза и прижалась щекой к его груди.
– А как же «Ди энд Би»? Как же все твои мечты?
– Райан собирается выкупить мою долю в партнерстве – сегодня это было окончательно решено. Все остальные с этим уже согласились.
Александра подняла голову и с тревогой взглянула на него:
– Ты уверен?
Кристофер безразлично пожал плечами:
– У меня достаточно денег, чтобы мы с тобой ни в чем не нуждались. Мы сможем купаться в роскоши до тех самых пор, пока ты не вступишь в права наследования.
Александра понимала, что, несмотря на легкомысленный тон Кристофера, он никогда не позволит ей содержать себя. Кроме того, возможно, он даже не имеет ни малейшего представления о том, какое огромное состояние перейдет в его руки после женитьбы. По условиям завещания, став ее мужем, он получит право распоряжаться всей ее собственностью: все, чем она владеет, будет принадлежать ему.
– Я люблю тебя, Алекс, – прошептал Кристофер. – А еще отчаянно желаю тебя. По-моему, наше будущее заслуживает того, чтобы за него сразиться.
Александра теснее приникла к нему и почувствовала, как он доверчиво прижимается к ней.
– Думаю, ты кое-чему научил меня по части сражений. Потом они повернулись к мраморному надгробию. Лишь одна дата на темной поверхности плиты указывала на то, что под этим камнем покоятся чьи-то останки.
Взявшись за руки, Кристофер и Александра молча стояли над могилой своего сына. Родители, пережившие чудовищную утрату, они долгие годы оплакивали ее порознь и вот теперь смогли разделить друг с другом свое горе.
В дом они вернулись кружным путем.
– Прости, что я так долго скрывалась от тебя. – Александра склонила голову на плечо Кристофера, осторожно поддерживая его под руку, – он заметно хромал, и она помогала ему идти. – Мне пришлось сперва закончить все дела, связанные со следствием, а потом заниматься переездом.
Кристофер открыл дверь для прислуги и повел Александру наверх через черный ход.
– Куда же ты переехала?
– Мы перебрались к тебе в дом.
Кристофер застыл посередине лестницы.
– Ко мне в дом?
– Понимаю, это было очень смело и даже нахально с моей стороны, но я знала, что ты будешь занят здесь еще несколько недель в связи с женитьбой Райана, вот и оставила там Мэри и Альфреда. – Александра подхватила Кристофера под руку. – Мальчики будут их навещать. Славные ребята, если их как следует отмыть. Мэри тщательно следит за этим и проверяет, хорошо ли они почистились, прежде чем пустить их в дом. Надеюсь, ты не сердишься на меня?
– Сержусь? – Кристофер внезапно прижал ее к стене. Когда-то он предупреждал Александру, что в нем нет ничего от джентльмена, и теперь его руки принялись убедительнейшим образом это доказывать. – Я долгие недели думал о тебе, – прошептал он, тесня Александру, заставляя ее пятиться вверх по лестнице. – Я сходил с ума от беспокойства: ты не отвечала на мои письма.
– Понимаешь, то, что мне хотелось тебе сказать, можно было сказать только лично.
– Господи, как я тебя люблю! – прошептал он, касаясь губами ее губ.
– Послушай, Кристофер, – Александра мягко уперлась ладонями ему в грудь, – почему мы тайно, словно воры, пробираемся к тебе в дом?
– Потому что он объявил войну всему клану Донелли. – Брайанна уселась на верхнюю ступеньку лестницы и уткнулась подбородком в колени.
Тихонько выругавшись, Кристофер выпустил Александру, но узкое пространство лестницы не оставляло ему особых возможностей для маневра.
– Впрочем, я его за это не осуждаю. – Брайанна вскочила на ноги, бросила быстрый взгляд на брата и, неожиданно подскочив к Александре, крепко обняла ее. – Я считаю, что вы самая смелая из всех известных мне женщин, миледи. Вы мне очень-очень нравитесь... и ты тоже. – Брайанна стремительно повернулась к Кристоферу и порывисто притянула его к себе. – Вот почему я собираюсь жить вместе с вами.
– Спасибо, Бри. В твоем обществе я, несомненно, обрету душевное спокойствие. – Кристофер лукаво подмигнул Александре.
– Мне просто хотелось, чтобы ты знал, на чьей я стороне, – заявила Брайанна, отпуская Кристофера.
Несколько минут спустя бывшие супруги оказались одни в спальне Кристофера, и первое, что он поспешил сделать, – это поплотнее закрыть дверь.
– Позволь мне кое-что тебе объяснить, – сразу ответил Кристофер на невысказанный упрек в глазах Александры. – Я не сделал ничего против своего желания, черт побери, и абсолютно не сожалею о «Ди энд Би». Что же касается моей семьи... Мы все время спорим и ругаемся; так что тебе придется к этому привыкнуть. Но в настоящий момент... – Кристофер потянулся к дверной ручке за спиной у Александры, и огромный ключ с громким щелчком дважды повернулся в замке. – Единственное, о чем я в состоянии думать сейчас, – это как ты, обнаженная, будешь лежать в моих объятиях.