Луи Бриньон - Валутина гора

Пётр на глазах менялся в лице. Мертвенная бледность покрывала каждую чёрточку его лица.

– Ничего, – выдавил из себя Пётр, голос его слегка дрожал, – вы идите поручик. А я,…я как ни будь потом.

– Что значит потом? – спросил Астраханов.

Пётр не успел ответить. К ним бегом направлялся один из гусар. Запыхаясь от бега, он доложил что в двух верстах от имения, замечено движение крупного отряда конницы. Пётр в одно мгновение весь собрался. Он кинул понимающий взгляд на Астраханова и коротко произнёс:

– У вас есть несколько часов. Поговорите с Викторией. Потом нагоните нас.

Сказав эти слова, Пётр оставил Астраханова и ушёл. Все гусары уже находились в сёдлах. Пётр вскочил на коня и махнул рукой приказывая следовать за ним. Так и не повидавшись с отцом, он двинул полк к Московской дороге.

Ещё издали Пётр увидел плотные ряды всадников неторопливо двигающихся по дороге. Он первым выхватил саблю и пришпорив коня начал вырываться вперёд. Однако, по мере приближения к дороге, он замедлял бег коня. А приблизившись к ней на близкое расстояние и вовсе перевёл его в рысь. Рядом с ним раздался удивлённый голос одного из гусар.

– Это же наш корпус!

Пётр остановился у самого края перекрёстка дороги и с недоумением смотрел на спокойное движение кавалерийского корпуса. Заметив впереди знакомую фигуру, Петр пришпорил коня и поскакал в его сторону. Уваров встретил его непонятной улыбкой.

– Ваше превосходительство я не понимаю… – начал было Пётр, но Уваров весело перебил его.

– А чего не понимать полковник? Французы отступают. В плен тысячами сдаются. Наполеон бежит только пятками сверкает. Вот только узнали, что в Смоленске был, а теперь уже и там нет. Дальше, к Березине побежал.

– Смоленск наш?

– Наш! Кончилось веселье французов, наше пришло. На душе праздник…ей богу.

Пётр собирался продолжить разговор, но замер, наблюдая за очень странным всадником. Всадник тот преспокойно подъехал к Уваров и поехал рядом с ним.

– Кузьма, ты что здесь делаешь? – Пётр в себя не мог прийти от изумления.

Кузьма был облачён в форму гусара лейб гвардейского полка и ехал с таким чинным видом, будто он возглавлял корпус, а не Уваров.

– За тобой приехал Пётр! За тобой!

– Но это уж слишком, – возмутился Пётр, – ты и так со мной. Живём вместе на квартире. Куда часть моя направляется, туда и ты бежишь. Осталось только скакать за мной на поле сражения. Вернись и немедленно сними эту форму. Её ты не имеешь права носить. Понятно?

Закончив говорить, Пётр внушительно посмотрел на Кузьму. Он ответил не менее внушительным взглядом и выразительно ответил:

– Господин полковник, будьте любезны подчиниться приказу генерала!

– Какого ещё генерала? – возмущённо начал было выговаривать Пётр, но осекся,…пришло понимание происходящего. Пётр угрюмо покосился на Уварова. Тот в ответ расхохотался.

– Кстати полковник, – заметил Уваров, – мы знаем о ваших победах. Главнокомандующий представил вас к ордену святого Георгия четвёртого класса! Хочу заметить, что мы все считаем эту награду вполне заслуженной вами.

Любой русский офицер мог гордиться такой наградой. Пётр это знал не хуже любого другого офицера в русской армии. Но тему награды он обсуждать не стал. Поговорив ещё немного, Пётр отстал от Уварова и развернув коня направился обратно к своему полку. Его сразу же нагнал Кузьма.

– Ты чего такой мрачный? – с беспокойством спросил у него Кузьма, – если это из за формы, я сниму её.

– Нет, – остановил его Пётр, – раз дали, значит, и носить следует с честью. Не в тебе дело Кузьма. Просто тошно на душе.

– Не из имения ли едешь? – сразу догадался Кузьма.

Пётр кивнул.

– Отца…её видел?

Пётр отрицательно покачал головой и глухим голосом ответил:

– Не нужен я им Кузьма. Так что…ты только у меня и остался.

Кузьма мало, что мог ответить на эти слова. Он остановил коня и подождал, пока полк Пётр подъехал к своему полку. По его команде, гусары начали плавно вливаться в общий поток всадников направляющихся в Смоленск. Кузьма снова поехал рядом с Петром. Он как никто другой знал Петра и видел, что с ним творится неладное.

Смоленск поразил всех своим мёртвым видом. Повсюду одни пепелища. Людей нигде не было видно. Вокруг могильная пустота. Только ветер свистит и бродячие кошки у пепелищ. Мёртвый город, как его сразу назвали. Всего лишь за три месяца. Процветающий город превратился ничто. Но самое страшное было позади. Город будет восстановлен. И станет в стократ лучше, чем прежде. В этом был убеждённый каждый, кто проезжал в эти минуты через безжизненные улицы.

Буквально через несколько минут после отъезда Петра, к дому подошли взволнованные Анастасия и Арсанов старший. Увидев их, Астраханов незамедлительно двинулся навстречу и почтительно поприветствовал.

– Ушли? – задал вопрос Арсанов старший.

Астраханов кивнул и уже собирался, было сказать о том, что Пётр не смог дождаться. Ему пришлось уехать. Но не сделал этого, потому что с ними не было Виктории. Астраханов в эту минуту думал только о ней. И осмелившись, осторожно спросил об этом Анастасию. Она ответила, что Виктория осталась в охотничьем домике. Услышав ответ, Астраханов со всех ног поспешил туда. Едва он ушёл как откуда то вынырнул Гришка. Он вместе с Анастасией и Арсановым старшим вошёл в дом. Походив по нему какое то время, все трое спустились в погреб. Хотя винные запасы и были основательно уменьшены, кое что всё же ещё оставалось. И это не могло не порадовать Арсанова старшего. Он сразу прихватил с собой бутылку любимого сорта. Когда они поднялись наверх, Анастасия оставила их и прошла в гостиную. Когда Гришка вошёл следом за ней, то с ужасом увидел, что она начала прибирать в гостиной.

– Не делай этого барыня! – попросил у неё Гришка.

– Нельзя же бросить…вот так, – ответила ему Анастасия, не прекращая работы.

– Барыня я мигом соберу народ. Ты токмо ничего не тронь.

Гришка выбежал из гостиной и понёсся вниз. Анастасия с глубокой благодарностью посмотрела ему вслед. Гришка всегда о ней заботился. Не перестал, даже после женитьбы. Она села на диван и устремила взгляд на маленький столик, за которым так любил сидеть её опекун. Неужто, всё будет по прежнему? – подумала Анастасия и тут же поправила себя. – Так, как раньше…больше никогда не будет.

– Как в былые времена!

Арсанов старший прошёл к своему любимому столику. В руках у него, кроме бутылки вина, откуда то появился хрустальный фужер на тонкой ножке. Он сел за столик, налил себе вина и молча выпил.

Астраханов не нашёл Викторию в охотничьем домике. Выйдя из домика, он оглянулся по сторонам, ища её, и тут увидел Викторию. Она стояла на берегу озера и всматривалась в собственное отражение. Астраханов поправил форму. Сдвинул слегка вбок свой кивер и взявшись за рукоятку сабли, медленно направился в её сторону. Он остановился в двух шагах от Виктории.

– Сударыня! – негромко окликнул её Астраханов.

Виктория вздрогнула и резко обернулась. При виде Астраханова, её лицо засветилось от радости.

– Вы сударь! – она протянула ему навстречу обе руки.

Астраханов с некоторым трепетом поцеловал по очереди обе руки.

– Вы сударь. Какими судьбами? Как вы здесь оказались?

– Пришёл спасать вас от французов, – улыбаясь, отвечал Астраханов, – хотелось изменить вашего мнение обо мне.

Виктория сразу догадалась, что именно он имел в виду. Она слегка покраснела, вспомнив свои слова.

– Право сударь, это было сказано необдуманно. Вы ничуть не заслуживали моих слов. Больше того, я успела пожалеть о них.

– Приятно слышать сударыня! – Астраханов поклонился Виктории.

– Это обычный визит вежливости?

Виктория, почему – то покраснела, задавая этот вопрос. Но Астраханов не обратил внимания на эту незначительную деталь. Он был озабочен собственными мыслями. И не знал, как лучше сказать о том, чего он так сильно желал.

– Признаться нет сударыня, – Астраханов решил действовать напрямик, – я здесь только по одной причине. Я хотел увидеть вас. Увидеть и сказать…Астраханов запнулся, подыскивая нужные слова, и в это мгновение раздался взволнованный голос Виктории.

– Я хочу сделать вам предложение!

Астраханов поднял на неё глубоко благодарный взгляд.

– Сударыня, вы помогли мне выбраться из весьма затруднительного положения. Вы правы. Именно это я и хотел сказать!