— Ты и она? Это бред. Вы разные. У тебя нет куска льда, вместо сердца. — опустив голову на плечо Марины, Варя глубоко вздохнула, прижимая окровавленную руку к груди.
— Ты плохо её знаешь. Никто из нас не становился плохим по своей воле. — Марина положила подбородок на тёмную макушку подруги, обнимая девушку за плечи одной рукой.
— Мы не плохие. Ни ты, ни она, никто. Не бывает плохих и хороших людей. Есть просто неправильные поступки. — Варя позволила себя лишь на короткий миг поверить её словам. Почувствовать, что у неё есть право прожить эту жизнь, не неся груз, который медленно топил её корабль.
— Мы убили человека. — рука Марины перестала поглаживать её плечо, а под своей головой Варя почувствовала, как подруга напряглась всем телом. Она не могла знать, какие мысли были в её голове, но больше всего Варя боялась осуждения.
— Значит, на то были причины. Я уверена, ты не тронула бы человека, если бы он не был опасен. — она успокаивала её. В голове Марины не было жалости, осуждения, она просто пыталась поддержать. Варя так сильно боялась рассказать кому-либо своей маленький секрет, что прямо сейчас ей не верилось, что они обсуждают это.
— Причина не важна, важен результат. Мы с ней убийцы. — Марина выпрямилась, и Варе пришлось убрать голову с её плеча. Схватив лицо девушки в свои ладони, Марина заглянула в её глаза.
— Ты не плохой человек. Плохие люди не сожалеют о том, что сделали. Я вижу, как это разъедает тебя, сколько боли приносит. Юля же другая. Она бы продолжила убивать, её не трогает вид чужой крови. Никогда не сравнивай себя с ней. Ты другая. Ты намного лучше, чем она. — Варя хотела бы верить в это, но она слишком хорошо знала, что Марина, как лучший друг, просто защищает её.
— Юля не другая. Я чувствую, что между нами больше общего, чем может показаться. Она умеет чувствовать, клянусь тебе, я видела страх в её глазах сегодня. Я думала, что мне это показалось, но нет… она была напугана так же, как и я. — Варя тяжело вздохнула, потирая пальцами здоровой руки переносицу.
— Не думай об этом. Хватит грызть себя. Тебе мало моих слов? Я считаю тебя самым лучшим, что произошло в моей жизни. Если бы у меня не было тебя и Ленки, я не знаю, как жила бы здесь. — Варя кротко улыбнулась, переплетая свои пальцы с Мариниными.
— Ты тоже самое лучшее, что было здесь со мной. А было здесь не мало.
— Мне нужно обработать твою руку, вставить новый замок и убрать эти осколки. Совершенно нет времени жалеть себя! — взглянув на свою окровавленную руку, Варя поморщилась, радуясь, что кроме сбитых костяшек и порезов, ничего серьезного не было.
— Я помогу. — пошатываясь из стороны в сторону, Варя встала на ноги. Её мир перевернулся сегодня, но не разбился. Она сможет двигаться дальше, найти силы. Пусть сейчас это были лишь слова, но Варя была серьёзно настроена на то, чтобы воплотить их в жизнь.
— Сначала твоя рука. Выглядит жутко. — Марина схватила её ладонь, и Варя поморщилась, в полной мере ощущая всю боль, что причиняла рана.
— Осколки остались, нужно вынимать. В остальном, до свадьбы заживёт.
— Знать бы ещё до чьей. — задумчиво проговорила Варвара, поглядывая на тот беспорядок, что устроила на полу.
— Судя по тому, что ты и Арсений сутки отсутствовали — до вашей. — в глазах Марины плясали чертята, и Варя впервые улыбнулась. Открыто, не стесняясь собственных чувств и эмоций.
— Чтобы ты знала, — доставая из маленького ящичка в стене аптечку, прощебетала Марина. — я жажду подробностей. И не говори мне, что ничего не было, я в это не поверю.
— Я, кажется, люблю его. — шёпотом призналась Варя, когда Марина аккуратно извлекала осколки маленьким пинцетом.
— Это же здорово, разве нет? — она внимательно всматривалась в лицо подруги, пока та была занята. Марина сильно изменилась. Когда живешь и видишь человека каждый день, не сильно замечаешь радикальных изменений. Вот и сейчас, Варя заметила, что веснушек на щеках девушки стало чуть меньше, морщинки вокруг глаз были ярче, и появилась родинка на правом виске. Казалось бы, мелочи, но именно из таких мелочей складывалась вся наша жизнь. Время не щадило никого. Их тела взрослели, но душой, каждый из них продолжал оставаться ребёнком.
— Иногда, я боюсь открыться ему до конца. Вокруг него столько тайн… это пугает. Что, если я доверю своё сердце не тому человеку? — Марина внимательно посмотрела на подругу, устало покачав головой.
— Тебе не кажется, что уже слишком поздно беспокоиться об этом? Ты выглядишь, как влюблённая девчонка. Поздно сожалеть, Варь, он уже забрал твоё сердце. — эти слова дались Марине слишком легко. Сама же Варя, никогда бы не решилась говорить вслух о том, что чувствует.
В абсолютной тишине, девушка перевязала руку Вари, и выбросила окровавленные тампоны и бинты в мусорный бак. Варя хотела помочь с уборкой комнаты, но Марина категорически запретила ей напрягаться с рукой, отправив в комнату. Взглянув на свою левую ладонь, Варя поморщилась, пытаясь сжать ту в кулак. Это был глупый и эмоциональный поступок, о котором прямо сейчас, девушка ужасно сожалела. Ни её рука, ни зеркало в ванной не были виноваты в том, что Варя абсолютно запуталась в себе и своих чувствах. Чтобы продержаться на плаву, ей требовалось очистить свой разум от мусора, который девушка упорно продолжала тащить за собой. Присев на свою кровать, Варя бросила взгляд на прикроватную тумбу, где хранились её личные вещи. Открыв тёмно-коричневую дверцу, девушка отодвинула в сторону папки и тетради и взяла в руки светло-розовый дневник. Она прекратила вести его много лет назад. В тот день, когда Маришка нашла его и прочитала всем ребятам из больницы. Варя поклялась, что никогда больше не будет говорить о своих чувствах и мыслях. Даже с листком бумаги. Возможно, сущность её скрытности состояла именно в этом. Обнажив свои чувства, Варя боялась реакции людей на них. Пролистав несколько страниц, девушка с улыбкой перечитывала всё эмоции маленькой девочки, которая впервые оказалась так далеко от родного дома. В чужих стенах, с чужими людьми. Ту Варю, она почти не помнила. Сейчас её дух и характер были закалены. Та же девушка, боялась даже собственной тени.
С каждой пролистанной страницей, Варя переживала все чувства и эмоции, которые захлёстывали её в тот или иной момент времени. Ей не с кем было поделиться своими страхами и сомнениями. Окажись рядом с ней её мама, Варя попыталась бы найти слова, чтобы сказать о том, что так сильно беспокоило её. Она обязательно помогла бы ей разобраться во всём, дала бы совет. Варя плохо помнила о той жизни, но лёгкий запах маминых духов, Варя никогда не могла вычеркнуть из памяти. Ей безумно сильно хотелось прижаться к самому родному человеку, забыв обо всём, через что ей пришлось пройти. Но, всё что Варя имела — это друзей и мужчину, о чувствах которого, даже не подозревала. Арсений никогда не говорил с ней о любви. Никогда не говорил, как сильно он нуждался в ней. Варя обманула бы, если сказала, что не желает услышать этого.
С другой стороны, Варя тоже никогда не поднимала этой темы. Она не могла просто так взять и сказать эти простые три слова. Слишком тяжело ей давалось показательное выступление собственных чувств. Ей оставалось надеяться на то, что Арсений умный парень и сможет прочесть всё то, что она не может сказать в её поступках и глазах.
Поднеся дневник к своему лицу, Варя глубоко вдохнула запах бумаги и чернил. Она смутно помнила его ещё тогда, когда впервые открыла этот дневник и сделала заметку. Тогда, Варя даже предположить не могла, что ждало её впереди. Когда Марина вошла в комнату, то застала подругу в полных раздумьях с тем дневником, содержание которого, благодаря Маришке, известно каждому.
— Я думала, ты сожгла эту штуку. — присаживаясь рядом, проговорила Марина.
— Меня посещали такие мысли. — хриплым от слёз голосом, прошептала Варя, убирая дневник подальше.
— Я как то тоже пыталась делать это. — скидывая ботинки на пол, Марина с ногами залезла на кровать, опираясь спиной о стену. — Ну, знаешь, по душам возможно поговорить только с тобой и с куском бумаги. Ты вечерами предпочитала бегать, а я — писать.
— Я была такой ужасной подругой? — потирая лицо ладонями, Варя быстро сбросила ботинки и забралась на кровать с ногами.
— Я не стала бы драться за тебя, будь ты такой плохой. — Варя положила голову на колени Марины, позволяя подруге перебирать её длинные волосы своими хрупкими пальцами.