Кристен Каллихан - Ведомые

— Топит печаль в бутылках воды. Во всяком случае, он далек от клише, — бормочет Рай прежде, чем присесть рядом. Опуская руки мне на плечи, он слегка трясет. — Скотти, мужик, что случилось?

Требуется настоящее усилие, чтобы заставить рот двигаться. Но я знаю, что если не отвечу, они никогда не уйдут.

— Я уверен, что Софи хочет меня бросить.

Ребята затихают, что грызет меня еще больше.

Потом Джакс вздыхает.

— Блять, мужик. Это хреново.

С моего лица поднимается подушка, глаза ослепляет свет. Я щурюсь, а Киллиан хмурится, глядя на меня.

— Что ты сделал? — спрашивает он.

Не отвечаю. Мое тело словно налито свинцом, я не могу отыскать силы для разговора. Просто хочу, чтобы они ушли.

— Дело в сексе? — аккуратно вопрошает Уип.

Я смотрю на него так, что в идеальном мире он был бы мгновенно уничтожен.

К сожалению, воздействия хватает только на то, чтобы заставить Уипа вздрогнуть.

— Прости, прости. Просто решил спросить.

Я пялюсь в потолок. Позади меня Джакс шарит на кухне и находит несколько бутылок пива.

— Тебе разве стоит это пить?

Чувствую себя обязанным спросить. Он выглядит так же хорошо, как я себя чувствую.

Джакс ковыляет к другому дивану и падает на него.

— Это успокаивает мой желудок.

Сомневаюсь.

— Ты в порядке? — спрашиваю, отчасти страшась, что его стошнит в моем номере.

Он одаривает меня понимающим взглядом.

— Чувствую себя как дерьмо, нагретое и оставленное сушиться, но я выживу.

Рай передает остальным пиво, но я отмахиваюсь от предложенного. Не помню, когда последний раз ел, а в моем нынешнем настроении, если напьюсь, скорее всего, ударю кого-нибудь.

— Я однажды нашел книгу Бренны, — произносит Рай, кривясь. — В ней у чувака был член-монстр длиной в десять дюймов⁷.

— Ага, точно, — усмехается Джакс. — Это было фэнтэзи? Вероятность того, что существует чувак с десяткой, очень мала.

— Говори о себе, — отзывается Киллиан с самодовольной улыбкой.

— Я и говорю, анаконда. Просто успокойся и держи его в кобуре.

Оба хихикают. Но Рай качает головой.

— Как чувакам из реального мира сравниться, если женщины читают о члене-питоне и том, как он всех имеет.

Уип фыркает и крутит одну из своих барабанных палочек.

— Средняя длина женского влагалища от трех до четырех дюймов. Десятидюймовый член ничего не значит, когда все сказано и сделано.

— Ты пытаешься оправдать наличие трехдюймового члена? — спрашивает Рай с растущей ухмылкой.

— Хорошая попытка, но ты не сможешь взглянуть на этот великолепный экземпляр, как бы сильно тебе этого ни хотелось.— Уип хватается за пах и приподнимает его в сторону Рая, закатывая глаза. — Я пытаюсь сказать, придурок, что мужчины должны беспокоиться не о том, насколько велики их члены, а о том, как их использовать. У меня были женщины, которые плакали от благодарности, потому что привыкли к ленивому члену.

Джакс смеется.

— Ленивый член. Так чертовски правдиво. Женщина кончает у тебя на члене и вот она уже на крючке.

— Кто-нибудь, остановите это, — ворчу я, возвращая подушку на лицо.

— Смотри, мужик, — произносит Уип где-то в районе моей головы. — Мы просто пытаемся дать тебе какой-то совет.

— Нахуй все... — Я подвигаю подушку в сторону, чтобы посмотреть на него. — Софи была вполне удовлетворена. Неоднократно.

Черт, теперь я думаю о том, как она выглядит, когда кончает: как морщится ее маленький носик, глаза крепко сжимаются, когда она выгибает шею и стонет... Я кладу подушку на колени и рычу.

— Уверен? — Рай играет бровями. — В смысле, она точно несчастлива по какому-то поводу...

— Она расстроена, потому что я налетел на нее, как ревнивый, недоверчивый мудак. А не потому, что не доводил ее до оргазма. Черт возьми.

— Ах.

Ага, ах. Будто это улучшит мое состояние.

Рай включает телевизор и садится на стул.

— О, «Сверхъестественное» идет.

— Нет, — вмешиваюсь я. — Только не он. У Софи слабость к Дину. Не могу смотреть фильм без ее вздохов и все такое.

Господи, я по ней скучаю.

Рай быстро переключает на автомобильный канал.

К сожалению, все, о чем я могу думать, это то, как Софи запала на мой «Феррари». Дерьмо. Все мое существование пронизано этой женщиной. Хочется пооткровенничать.

— Я люблю ее.

Слова выходят возвышенными, ощущаясь чужими на моем языке. Но они — самая сокровенная часть меня.

— Конечно, любишь, — отзывается Джакс с терпением отца, разговаривающего с капризничающим малышом.

Киллиан фыркает.

— Мы все в курсе с тех пор, как из-за нее ты угрожал убить Джакса.

— Не припоминаю таких угроз.

Я только думал об этом. Тогда я был ужасно слеп, пытаясь убедить себя, что Софи лишь мимолетная фантазия, хотя влюбился в нее с того момента, как она открыла рот. Моя умная Болтушка. Она вывернула меня наизнанку, сделала лучше, заставила жить сегодняшним днем.

Я осматриваюсь. Парни обеспечили мне уединение, глядя в телевизор. Однако они здесь. Со мной. Не бросают меня. Мои друзья. Моя семья.

— Вас я тоже люблю, — выпаливаю я.

И сразу же жалею об этом. Мое лицо горит, когда все они поворачиваются ко мне с разными вариантами шока на лицах.

Рай заходится смехом.

— Блять, — бормочу я. — Это не... Вы знаете, что я имею в виду. Вы мои друзья.

— В Ктовилле говорят, что в тот день сердце Гринча выросло на три размера, — растягивает Киллиан.

Они все смеются.

— Отвали, — рычу, пытаясь спрятать улыбку. Но больше я не отступлю. Софи права: когда я так делаю, причиняю боль и себе, и им. Я смотрю каждому из них в глаза. — Я сказал правду.

Уип бросается на меня, что чертовски больно, и ерошит волосы.

— Мы тоже тебя любим, Скотти.

Сбрасываю его на пол.

— Животные вы все. — Но я чувствую себя лучше. Хотя нет. Совсем нет. — Мне пиздец, да?

— Еще какой, — кивая, отвечает Киллиан.

— Я не влюблен, — провозглашает Джакс. — Я пережил чертово количество эмоций.

— Знаменитые последние слова, — говорит Уип с пола.

— Так ты извинился перед Софи? — спрашивает Джакс.

— Конечно. Но я облажался, и она попросила пространства.

— Ты же не дал его ей? — Киллиан звучит испуганно.

Вопрос заставляет меня прерваться и посмотреть на него.

— Разве не предполагалось, что я так и поступлю?

— Нет, ты не даешь им пространство. — Он медлит. — Они просто говорят это дерьмо, чтобы посмотреть, будешь ли ты за них бороться.

Ярость пронзает меня насквозь.

— Какого хрена они творят такое с нами?

— Чтобы посмотреть, обращаем ли мы внимание? — предполагает Джакс.

— Поиздеваться над нами? — наносит удар Рай.

— Это просто биология, — произносит Уип, словно внезапно стал экспертом. — Мужчины запрограммированы любить охоту, а женщины — любить, когда на них охотятся.

— Звучит как то, что некоторые женщины назвали бы сексизмом, — добавляю я.

— Они могут сопротивляться, — соглашается Уип. — Но в глубине души знают, что это правда.

— В комплекте к женщинам должна прилагаться инструкция. — Рай делает глоток пива и смотрит вниз на бутылку. — Или наклейка с предупреждением.

Киллиан смеется.

— Именно так, мужик. Тебе нужно только научиться читать их. Проблема в том, что большинство из нас не научатся, пока женщина не даст пинка под зад. Испытание огнем, друзья мои. И вы будете гореть.

— Киллиан Джеймс — пророк судьбы, — говорю я, понимая, что он прав. И ненавидя это.

— Слушай. — Он хлопает меня по ноге. — Ты облажался. Теперь нужно совершить поступок, который покажет, что она — самый важный человек в твоей жизни.

— Может, мне пойти и спеть песню, которая называет ее легкой добычей?— спрашиваю я. Это низко, потому что такую ошибку он совершил с Либби.

Парни хихикают, а Киллиан снова ударяет меня.

— Я женился на этой девушке, придурок, так что выиграл.

Брак — это не то, что я когда-либо хотел или даже рассматривал. Но я мог бы жениться на Софи. Представляю себе это: мое кольцо на ее пальце, все мои активы гарантированно достанутся ей. Она будет финансово обеспечена на всю жизнь. Она станет моей на всю жизнь. И будущее вместо глухой стены, которую я никогда не разглядываю, превратится в яркий солнечный свет. Ее счастливый смех и мягкое тепло. Совершенство.