Нина Харрингтон - Великолепная пара

Но почему сейчас? Почему ей суждено провалиться именно сейчас и именно на глазах Шона Бересфорда – до смерти привлекательного топ-менеджера столичного отеля? Он легко мог рассмешить ее и с такой же легкостью смутить. Но она не смела признаться ему в этом. Если он догадается, как сильно ее тянет к нему, то это только приведет к разочарованию и смущению с обеих сторон. У него была своя жизнь, а у нее своя, и они никогда не пересекутся.

Один вечер – такая была договоренность. Шон выполнил свою часть сделки. Теперь ее очередь.

Ди улыбнулась и соскользнула с кровати.

Может, Лотти права и действительно пришло время по-настоящему повеселиться и отпраздновать все, чего она достигла?

Почему бы ей не насладиться компанией Шона сегодня вечером? Он попросил ее просто сопроводить его на ужин. Именно эту роль она и будет играть.

Просто спутница. Точно.

Шон два раза позвонил в дверь кондитерской-чайной «У Лотти». За дверью послышалось какое-то движение, и он увидел скользнувшую вперед темную фигуру. Изысканная, наполовину остекленная дверь открылась – прямо перед ним стояла женщина в черном. Стройная, миниатюрная и абсолютно потрясающая.

Настолько потрясающая, что он не сразу поверил своим глазам, и только спустя несколько мгновений до него дошло, кто стоит в дверном проеме и насмешливо ему улыбается.

Это была Ди Флинн. Только не ее суетящаяся, одержимая чаем версия, с которой он провел половину недели.

Ди превратилась в совершенно другого человека.

На ней было черное коктейльное платье без рукавов, с высоким воротником, завязывающимся на шее, и с открытой спиной. Абсолютно сногсшибательное.

Шон видел достаточно французских платьев от-кутюр и купил немало модных нарядов для Саши и Анники, чтобы определить подлинную вещь.

Платье длиной чуть выше колен прекрасно сидело на Ди, подчеркивая ее изящную талию и слегка расширяясь на уровне бедер.

Прозрачные черные чулки обтягивали ее длинные стройные ноги.

Туфли на таком высоком каблуке, что впервые за всю неделю Ди почти сравнялась с ним по росту.

Она была такая возбужденная, сексуальная и привлекательная, что Шону пришлось утихомирить свой разыгравшийся тестостерон.

– Привет, – сказал он, нарушив молчание и стараясь не пялиться на нее. – Я подумал, что на улице будет безопаснее в случае, если ты припрятала свой костюм дзюдоистки за прилавком. В последний раз я едва жив остался. – Он улыбнулся. – Кстати, ты потрясающе выглядишь.

– Ну, спасибо. Ты тоже очень неплохо смотришься. – Она кивнула в сторону прилавка. – Зайдешь погреться? Мне нужна минута, чтобы захватить пальто.

– У нас много времени. Нет никакой необходимости спешить. – Он улыбнулся и последовал за ней в тепло чайной. Ди улыбнулась ему в ответ, повернулась и направилась в глубину комнаты. В следующее мгновение он в ужасе увидел, как она вскинула обе руки в воздух, пытаясь дотянуться до прилавка, ее правая нога подвернулась, и девушка буквально вылетела из туфель.

Шон прыгнул вперед и схватил ее за руку, чтобы поддержать, и услышал, как Ди вскрикнула от боли.

– Ты в порядке? – спросил он, с беспокойством глядя ей в лицо.

В ответ он услышал раздраженный вздох, затем последовал резкий кивок.

– Прекрасно. Просто превосходно. Моя лодыжка переживет. В отличие от моего достоинства.

Затем она повернулась к нему спиной, чувствуя себя глупой и униженной, и начала возиться с туфлей, пытаясь туже закрепить ремешок. Но ее дрожащие пальцы не справились, и туфля упала на пол.

Не успев наклониться, чтобы подобрать ее, Ди ощутила сильные руки Шона, которые надежно поддерживали ее за талию.

Она вдохнула пьянящий аромат его цитрусового лосьона после бритья и тестостерона, от которого Шона так и распирало, и была просто не в силах противостоять. Он подвинулся к ней ближе, и Ди почувствовала его тело – от груди до паха, – прижимавшееся к ее спине.

Он крепче обнял ее за талию, и Ди закрыла глаза, ее пульс учащенно бился. Как давно она об этом мечтала. Его сказочный запах. Волшебные ощущения.

Шон прижался щекой к ее шее, приятно щекоча легкой щетиной, и голова Ди слегка откинулась назад.

Его рука скользнула вверх по ее платью, Шон отвел волосы от ее лица, чтобы прижаться губами к мочке ее уха.

– А что, существует какой-то закон, предписывающий прекрасным дамам терять голову при виде туфель, в которых они не могут на самом деле ходить? Потому что это, видимо, очень распространенный недуг. Я постоянно это наблюдаю. Очень печально.

Ди пыталась сделать вид, что это совершенно нормально вести разговор вот так, стоя спиной к собеседнику, вернее, прижимаясь к вечернему костюму самого красивого и желанного мужчины, которого она когда-либо встречала.

– Безусловно, – прошептала она. – Они принадлежат Лотти, и она заверила меня, что это последний писк моды. Танцы, конечно, отменяются, если я не хочу покалечиться, но стоять на одном месте вполне возможно. Можно, я буду за тебя держаться? У меня еще не очень хорошо получается стоять на шпильках Лотти и разговаривать одновременно.

Шон усмехнулся.

Он продолжал дышать ей в шею, одна рука скользнула вверх от талии и начала поглаживать ее плечо плавными круговыми движениями. Ди схватилась руками за прилавок, пока Шон осторожно, очень медленно опускался вниз, чтобы поднять с пола ее туфлю. При этом он дотронулся кончиками пальцев до ее лодыжки, и от этого прикосновения дрожь пробежала по ее позвоночнику, – Ди стало трудно дышать и говорить одновременно.

– На протяжении многих лет дамы в моей семье таскали меня во все модные магазины в Лондоне, чтобы я помогал им донести свою добычу домой. И мы никогда не покупали туфли, которые они не примерили в магазине и в которых не сделали по крайней мере несколько неуклюжих шагов.

Ди медленно убрала руку Шона со своей талии и мягко оттолкнулась от него, мгновенно пожалев, что нарушила эту идиллию. К счастью, Шон думал иначе и только крепче обхватил ее, когда Ди повернулась к нему лицом.

Он не моргал и не отводил глаз, и ее дыхание совпадало с его; это длилось всего несколько секунд, прежде чем Шон нарушил молчание.

– Кстати, я уже говорил, что я менеджер отеля? Да? Серьезно? Ну, у нас существуют определенные стандарты охраны труда и техники безопасности, а это значит, что я не приемлю обувь, которая может привести к травме. Только не в наших отелях.

Он сделал шаг назад и развел ее руки широко в стороны, оглядывая ее ноги.

Он выпустил одну руку и цокнул:

– Я просто связан по рукам и ногам. Выбора нет – ты или снимешь эти туфли и целый вечер проходишь босиком, или переоденешься в то, в чем сможешь ходить и стоять несколько часов. Что ты выбираешь?

– Я надеюсь, ты не собираешься проверять содержимое всего моего гардероба, – фыркнула Ди, когда Шон поднялся по лестнице из чайной в ее квартиру и проследовал за ней по узкому коридору. – Потому что я сразу скажу, что мой выбор обуви, подходящей для делового ужина, довольно ограничен.

– Вовсе нет, – улыбнулся Шон, наслаждаясь видом, как Ди поднимается вверх по лестнице перед ним, прыгая через ступеньку, и стараясь не глазеть слишком нагло. Воспоминания о ее приемах дзюдо были еще слишком свежи. – Твой восхитительный выбор одежды вдохновлял меня всю неделю, и я ожидаю чего-то подобного.

Ди застыла как вкопанная перед белой дверью и с беспокойством посмотрела на него.

– Что такое? – спросил он с улыбкой. – Переживаешь, что я разболтаю об ужасах твоего будуара всему свету? – Он прижал правую руку к груди, поднял голову и произнес звонким голосом: – Как истинный джентльмен я обещаю, что сохраню все в тайне.

Ди подняла обе брови.

– Не сомневаюсь. Но проблема не в этом. Просто… – она кашлянула, и Шон заметил застенчивый румянец у нее на шее, – Лотти единственный человек, кто видел мою спальню, и я на самом деле очень стесняюсь показывать свое жилище другим людям. Я думаю, будет лучше, если ты подождешь внизу. Я быстро.

Шон медленно покачал головой: