Духовная жизнь русского общества была тогда церковной и только церковной, а в Пскове и Новгороде она прямо бурлила. Эти пограничные города вели активную торговлю, напрямую общались с Западом, и потому могли читать книги, о которых в Москве и понятия не имели. Любая крамола интересна сама по себе, хотя бы с познавательной точки зрения, а уж в Новгороде, где богатая верхушка возжелала отложиться к Литве, где московского великого князя считали антихристом… что говорить! Словом, проповеди Схарии упали на благодатную почву. По догадкам Геннадия и Иосифа Волоцкого многое священство, а также миряне приняли тогда иудейство. Последователи Схарии отвергали Святую Троицу, божество Иисуса Христа, изучали астрономию, астрологию и занимались каббалистическими гаданиями, а не обрезались только потому, что Схария рекомендовал им исповедывать новую религию тайно.
К слову скажем, что каббала в переводе с древнееврейского переводится как «традиция» и представляет собой тайное религиозное учение, возникшее во II веке. Позднее кабалла свелась к толкованию текстов Ветхого Завета, числам и символам придавалось мистическое значение. Можно представить, как загорелись Гринькины глаза, когда он читал «Лаодикийское послание», обладателем и переводчиком которого был Федор Курицын.
Главный критик Иосиф Волоцкий, который ни одного еретика в глаза не видел, не общался с ними ни устно, ни письменно, ставит «жидовствующим» в вину такие проступки, которые никак не могут быть объяснены ветхозаветным иудейством. Например, крайне отрицательное отношение к монастырям. Главный вопрос здесь в монастырском богатстве и огромном количестве земель, которыми они владели. Еретики считали такое монашеское общежитие несовместимым с евангельским учением.
Как известно, монашество было основано в Египте Пахо-мием Великим где-то, плюс-минус, в 340 году, после того, как к нему явился ангел и благовестил. Пахомий был египтянином, но принял христианство и придался новому учению всей душой. Еретики не доверяли этому пророчеству – а именно явлению ангела. В том, что кто-то явился, сомнений не было, но этот кто-то был в темной одежде, а потому вполне мог оказаться не ангелом, а бесом. В отрицании монастырей еретики ссылались также на апостола Павла. Но, с другой стороны, какое им дело до апостола, если они скрытые иудеи?
Трудно писать о еретиках того времени (а ведь почти 200 лет тлела церковная смута!), если все их книги и рукописные свитки уничтожены. То, что ересь не была изусным творчеством, очевидно, поскольку все ее адепты были людьми весьма образованными для своего времени. Более того, они занимали высокие государственные посты. Развитие русского еретичества сродни течению подземных ручьев, русла их невидимы, непонятно, где и почему они выходят на поверхность, а потому все здесь написанное только догадки и домыслы.
Главный жалобщик на еретиков архиепископ Геннадий обвинял клириков и паству новгородскую, а потом и московскую, не столько в «жидовстве», сколько в маркитанстве, в мессальстве, саддукействе и стригольничестве.
Объясним, что это такое. Маркеллианством учение названо по имени епископа анкирского Маркелла (IV век). В споре с Арием, который не признавал единосущность Бога Отца и Бога Сына, Маркелл переумничал и сам впал в ересь – стал отрицать Троицу. Массилианство (V–VIвек) – ересь, которая бытовала во многих монастырях вокруг города Массалии (Марселя). Монахи-еретики считали, что путь к вечному спасению более связан с нравственностью человека, чем с божественной благодатью. На Русском Севере тоже бытовала эта ересь. Залетела из-под Марселя и прижилась, приняв вид мифа или сказки. Бог и дьявол творили человека. Дьявол сделал тело, а Бог вдохнул в него душу. И теперь плоть человеческая тянется к дьяволу, а душа стремится к Богу.
Саддукеи отвергали будущую вечную жизнь.
О стригольниках поговорим подробнее. Это уже наше, русское. Чтобы рассказать об этой ереси, надо вернуться на сто лет назад, а именно в 1374 год, когда в Новгород из Пскова бежали три проповедника, один из которых был мирянин Карп – «художеством стригольник». Последователей этой ереси и стали называть стригольниками. Значение слова утрачено. Некоторые ученые считают, что такой была профессия Карпа: «стригущий овец» – суконщик. Трое бежавших псковичей стали проповедовать в Новгороде. Кому-то из священства их лжеучение не понравилось, и через год их казнили – утопили в Волхове (о чем говорит старинный рисунок, выставленный в новгородском музее).
Отцов ереси казнили, а учение прижилось. В чем сущность ереси «стригольников», почему она завелась именно в Пскове? Псковская церковь находилась в особом положении. Псков, как и Новгород, исстари делился на сотни, улицы и концы. Каждая улица и конец имели свою братчину (общину) и церковь со своим собственным святым. Церкви были устроены своеобразно. На первом этаже размещались склады, служебные помещения, где хранились деньги и атрибуты торговли, а также помещение для праздников – в них трапезничали и веселились, а на втором – собственно храм, иногда очень небольшой, на десять – пятнадцать человек. Поп в таком храме прежде всего зависел от братчиков, неугодного они могли сменить. Все же псковские церкви подчинялись новгородскому владыке, в Новгород же посылали провинившихся клириков на суд. Следовательно, с одной стороны в церковные дела вмешивалось вече, а с другой – духовное начальство из Новгорода. Такое подчинение вызывало бесконечные поборы как деньгами, так и натурой.
Пока Псков политически зависел от Новгорода – терпели, а как только Псков стал самостоятельным, так и возроптали. Пошлины новгородскому владыке и впрямь были высоки. Особенно возмущала как клириков, так и мирян симония, иначе говоря, покупки и продажа церковных должностей. Слово это происходит от имени Симона-волхва, который согласно библейской легенде хотел купить у апостолов «благодать Духа Святого».
А раз высокое духовенство жадно и корыстолюбиво, раз за получение пастырского сана нужно платить, значит, это священство недостойно быть посредниками между мирянами и Богом. Будем молиться сами! Здесь весьма кстати пришлись слова апостола Павла, де, и простой человек может учить. И вот миряне стали сами «восхищать» себя в священнический сан, и те «священники» стали служить службы и совершать крещение. Они не признавали церковной иерархии и соборов, и опирались, как впоследствии реформаторы-протестанты, на одно Святое Писание. По-своему относились стригольники и к таинству причастия. Вместо исповеди священнику они ввели свой обряд покаяния – «припадали к сырой земле». Стригольники стали отрицать молитвы за усопших, считая, что нельзя на том свете спастись чужими молитвами без собственных нравственных заслуг. Они и монастыри отрицали, ссылаясь на то, что Христос и апостолы не были монахами.
Можно посочувствовать Геннадию, который только руками разводил, не зная, к какой ереси отнести новгородских еретиков-жидовствующих, потому что это был коктейль из всех видов протеста церковным несправедливостям и корыстям. Иосиф Волоцкий привязался к слову «жид», считая, что так вернее можно будет убедить оппонентов в опасности еретиков. В споре все средства хороши, а тут можно сослаться на католическую Испанию. А Испания, не взирая на грядущий конец света, завоевала Мавританскую Гренаду, послала Колумба нести христианский свет в неведомые земли, но, главное, постановила выгнать из страны всех евреев, от которых только смута и беспорядки. А если католическая инквизиция так бережет свою веру, сжигая еретиков, то не гоже православным отставать в своем религиозном рвении. Наши еретики тоже скрытые жиды и их надо жечь и вешать! – вот и весь сказ.
Дабы не смущать читателя, будем в дальнейшем называть «жидовствующих» просто еретиками. Последователи этого учения безусловно использовали опыт веков, но внесли в новое учение свое понимание происходящего. Недаром главные его адепты, священники Алексей и Денис, были по утверждению многих людьми нравственными, достойными и образованными.
Вернемся к свидетельству Геннадия. Главным для еретиков, как утверждал архиепископ, было желание распространить как можно шире свое еретичество, обратив в новую веру наибольшее число священников. И в этом им помогло само провидение. После покорения Новгорода Иван III взял священников Алексея и Дениса с собой в Москву и там назначил первого протопопом Успенского собора, а Дениса – попом в церковь Михаила Архангела. Уже в Москве Денис и Алексей «совратили» в еретичество великокняжеского любимца дьяка Курицына, архимандрида Симонова монастыря Зосиму и многих других знатных.