Никогда не любил делиться своим. Все мои вещи помечены буквой «А», говорящей о её хозяине. Никто не смел трогать предметы с моими инициалами. А эту чёртову шлюху я успел заклеймить, и не мог позволить какому-то подонку прикасаться к ней. Из груди невольно вырвался рык.
Глаза заволокло кровавой пеленой, руки сжались в кулаки. Этот мудак схватил девчонку, вытягивая свои мерзкие губешки. Убью ублюдка! С рыком бросился к этим голубкам. То, как его тело приземлилось прямо на аппаратуру, со звоном разгромив ее словно кегли, развеяло весь туман, вернув четкий фокус происходящему.
Все мои навыки выдержки летели к чертям. Всматривался в испуганные глаза Чики, из последних сил сдерживаясь, чтобы не переломать ей кости. Та пустота, образовавшаяся в груди от того, что она просила не трогать своего слизняка, теперь вряд ли заполнится. Эта дрянь беспокоилась о своём женихе, а то, что происходило между нами, всё было только игрой! Как я был так слеп и не понял, что она ведет в игре, а не я?!
Она предлагала спокойно поговорить, с непроницаемым выражением лица, не оставляющим сомнений в её безразличии ко мне. Бл***ь, о каком спокойствии она говорит? Я готов в любую секунду сжать руки на её черепе, ломая его, а она предлагает мне поговорить спокойно. Сердце бешено колотилось. Я чувствовал царящий в воздухе страх
То, что её слизняк вызвал охрану, не стало сюрпризом. Такие, как он, не пачкают руки, они привыкли делать всю грязь через других людей, пригодных только для «недостойной» работы. Мне не терпелось размазать это подобие мужчины, указав его истинное место. Перед глазами бледное лицо с трясущимися губами. Я предвкушал то, как превращу его в окровавленный кусок. Сзади подбежала Марина, повиснув на моей руке. Я продолжал медленно двигаться к своей цели, таща её за собой.
Её слова о сделанном выборе расковыряли в груди огромную черную бездну. Любая физическая боль не сможет перекрыть ту, которую причинила эта маленькая дрянь. Для меня оставалось диким, как она, такая чувственная, нежная, открытая, может любить вот это чмо, и так искусно притворяться со мной? За свою жизнь я видел достаточно лжи, чтобы отличить её от правды и за всё время, проведенное с Чикой, не усомнился в её искренности ни на секунду, находясь в полной уверенности в своём успехе. Но те обеспокоенные взгляды, которые она бросала на своего ублюдка, не могли обманывать. Марина любила его. Ярость переполняла меня, вытеснив из головы все мысли о стратегии и последствиях. Руки сжали шею девчонки, приподнимая над полом. Такая же лживая тварь, как и вся её семейка. Желание сжать пальцы не её шее и стереть из своей жизни и с поверхности земли хотя бы одного Асадова затмевало весь здравый смысл. Марина начала задыхаться, и только тогда я понял, что душу её. Разжал пальцы, она упала на пол, откашливаясь. Ещё раз посмотрел на неё, затем на то существо, что забилось среди поломанной аппаратуры. Какие же они оба мерзкие. Одна лживая шлюха, второй тошнотворный трус. Меня передернуло от отвращения. Взяв девчонку за плечи, поднял её с пола, не отводя взгляда, как мазохист, желая услышать подтверждение каждой своей догадке. Глаза Марины наполнились слезами. Она всё ещё пыталась играть, надавить на жалость. Пальцы, соприкасающиеся с её кожей, зажгло, как от горячих углей. Я мог убить её, перестав мучить нас обоих, но решил сделать хуже. Оставить её жить с этим ничтожеством. Зачем нужно было придумывать какие-то сложные планы, когда жизнь уже наказала её, подослав в женихи лишь подобие мужчины. Попробовав на вкус настоящего мужика, каждый раз, как она попадёт в его объятия, должна будет передергиваться от омерзения. Фантазия тут же нарисовала то, как вместо меня это чмо будет трахать Чику на подоконнике, а она подмахивать ему и стонать. Замахнулся и ударил девчонку по щеке, оставляя красный след. Тут же отпустил её. Она схватилась рукой за щеку.
Последний взгляд, брошенный на гребаного жениха, поставил точку для меня в этой истории. Жизнь уже достаточно наказала Марину Асадову, а я не хочу вариться в этом дерьме.
В дверях меня встретили четыре амбала с пистолетами. Миновав эту небольшую преграду, отыгрался на них за свой чертов вечер, прыгнул на байк и ударил по газам, оставляя этот гадюшник позади. Мимо на бешеной проносились скорости дома, люди, деревья, превращаясь в размытые пятна. Байк лавировал среди потока машин, в последний момент уклоняясь от столкновения. Мне было нас*ть, куда ехать. Я просто гнал на максимальной скорости, сжав челюсти. Стук сердца отдавался в ушах. Каждая клетка тела возбуждена до предела. Я превратился в оголенный комок нервов, взывающих к выпуску гнева на свободу. Очнулся лишь тогда, когда байк занесло на повороте, улетая на обочину. Вылез из-под мотоцикла, осмотрев свой помятый транспорт.
— Твою мать! — с силой пнул по железу, оставляя вмятину. — Чертова, — удар ногой, — сука! — новый удар. — Сука, сука, бл***ь! Ненавижу! — остановился, когда из байка пошёл дым. Даже выпустив пар на груде железа, легче совсем не стало. Резко развернулся на пятках, доставая из кармана на ходу телефон.
Позвонил Хавьеру, чтобы прислал тачку. Мне требовалась какая-то разрядка. Хотелось забыть эту чертову дрянь, забыть все то время, что провел с ней, а самое главное — забыть то, что она заставила меня чувствовать. Сучка должна исчезнуть из моей головы навсегда! К чёрту часть плана, включающего её! Пусть мучается с этим гон*оном! С такими, как он, говна нахлебается немерено. А её отцу и дяде, в любом случае, не избежать расплаты за все совершенное зло. Я выкину эту чертову девку из головы. Найдется сотни таких же, как она, и даже лучше, готовых помочь мне вычеркнуть её из памяти, стерев навсегда этот краткий промежуток жизни. Бл***ь, только почему при мысли о ней и её выборе внутри все обрывается. Пусть катится на хер! Никто и никогда не заставит меня скулить как щенка. Вычеркнув её из плана, смогу воплощать остальные пункты, не отвлекаясь на ненужные эмоции и сохранив голову холодной. Она — ничто! Моя семья — единственное, что важно для меня. Луис нуждается в моей способности трезво смотреть на вещи и взвешенных решениях. Этого же ждёт от меня банда, которую я не могу подвести. До сих пор удавалось направлять головы амигос в нужную сторону. Сейчас передо мной стоит задача — очистить побережье от русских, подарить своим людям полную свободу и уважение в обществе.
Через двадцать минут я приехал в какой-то гадюшник, где отрывались мои ребята. Ворвался в помещение, сбивая с ног полуобнаженных официанток. Направился по лестнице в поисках того, кто смог бы мне налить. Прошел через зал, усаживаясь у самого дальнего столика. Передо мной тут же появились два бокала рома. Схватил стакан, выпивая его залпом. Боковым зрением увидел присевшего рядом Хавьера.
— Повтори, — сказал официанту, кивнув на бокал.
— Жаль твой байк, — нахмурился Амиго.
— Вообще по хер! Завтра возьму новый, — выпил напиток, отодвинул его, хватая бутылку, выпивая половину из горла. Завтра все будет новым: байк, телки, жизнь без Асадовых. Надо будет сказать Чике спасибо, за то, что не дала довести игру до конца. Всё зашло слишком далеко, и все эти лишние эмоции могли только помешать бизнесу. А это не в моих интересах.
— Хочу надраться.
— Паршивый день? — прикончил свой ром Помощник.
— С какой стороны посмотреть, — усмехнулся, достав сигарету из пачки, щёлкнул зажигалкой, прикуривая. Второй рукой поднес бутылку к губам, опустошая её на четверть. Алкоголь незамедлительно начал окутывать организм. Сердце забилось быстрее, разгоняя его по венам. Я откинулся на спинку дивана, закрывая глаза, пытаясь расслабиться.
— Послушай, мужик, похоже, тебе просто необходимо трахнуться, — засмеялся друг.
— И это тоже, — согласился, понимая, что сейчас как никогда мне нужно вычеркнуть из головы свой последний секс, заменив воспоминаниями о новом.
К столику подошли три девочки в нижнем белье. Схватил вторую бутылку рома, отпивая обжигающей жидкости. Сделал затяжку, выпуская облако дыма, осматривая девочек с ног до головы.
— Хотите расслабиться, мальчики? — прощебетала рыжая с огромной грудью.
— Боюсь, одна ты не справишься, — усмехнулся, затянувшись табаком.
— Ммм, любитель вечеринок, — девка присела рядом на диван, поглаживая меня по груди, медленно опуская руку к ширинке, дотронувшись до члена через джинсы. — Поверь, мы с девочками справимся, — обожгла шепотом ухо, затронув мочку языком.