Юлия Герман - Венганза. Высшая мера

Обхватила за скулы обеими руками и посмотрела в глаза, мои непроизвольно закрылись, но я открыла их снова, задыхаясь…Мне был необходим его взгляд, вот этот звериный, горящий сумасшествием дикий взгляд. Снова застонала, извиваясь на нем, сильно сжала его бедра ногами и от ощущения этой наполненности внутри себя, от осознания, что он меня взял с такой властной жадностью, сердце забилось в горле. Я хотела касаться его голой кожей, лихорадочно стащила с него футболку через голову, отшвырнула в сторону и прижалась голой грудью к его горячей груди, скользя напряжёнными до боли сосками по его торсу, царапая сильную спину ногтями. Мне казалось, я превратилась в обезумевшее животное, бьющееся в агонии страсти.

Я почувствовала, как разлетаюсь, разрываюсь на части от невыносимого удовольствия, как судорожно ловлю губами воздух и разрываю тишину комнаты криком безумного наслаждения. Невероятно мощный оргазм заставил все тело выгнуться назад, запрокидывая голову и срываясь на хрип. Мне кажется, или я кричу его имя, сжимаясь, сокращаясь вокруг его члена, наслаждение ослепило настолько, что я уже не могла кричать, я замерла в его руках. А потом расслабленно застонала, уронила голову ему на плечо, все ещё сжимая сильно за шею. Но Диего приподнял меня и посмотрел в мои затуманенные глаза, нахмурившись приподнял мое веко, вглядываясь в зрачки:

— Какая бл***ь напичкала тебя наркотой?

Несколько секунд я молчала, пытаясь отдышаться, все ещё дрожа в его руках. В любимых глазах исчез тот блеск, они снова стали чужими и холодными.

Мне вдруг захотелось разрыдаться, мое дыхание снова участилось и, глядя ему в глаз, а я сама прошипела:

— А ты думал раздеваться и извиваться перед теми уродами, чтобы заработать денег, можно на трезвую голову? Можно хотеть вести себя как шлюха? Ты думал можно?

Я отвернулась, закрыв глаза, чтобы сдержать слезы, и разжала пальцы на его плечах.

— Убью суку, которая дала тебе это!

Кулак с грохотом врезался в дверь возле моей головы, а я даже не вздрогнула, смотрела ему в глаза и понимала, что он душу мою забирает. Отнимает мою волю, воздух. Все. Рядом с ним я превращаюсь в жалкое ничтожное животное, жаждущее его прикосновений. После всего что сделал со мной и еще сделает. Это только начало. Окинул меня взглядом черных глаз, и меня пробрало до костей. Снова. По нервам, по венам, по сердцу, по плоти. Такой взгляд режет на куски. Я вижу в нем голод и ярость. Дикий коктейль. Пожирающую ненависть вместе с желанием. Взгляд ощутимый физически, каждой клеточкой моего тела. Любить своего убийцу…что может быть ужаснее? Любить до безумия того, кто распоряжается моей жизнью щелчком пальцев. Диего схватил меня за подбородок и сильно сжал, а у меня от прикосновения унизительно задрожало все тело, словно мы только что не занимались диким сексом, словно я в рабской зависимости, не принадлежу себе.

— Я не верю. Твой рот не умеет говорить правду, — прорычал мне в губы, а потом провел по ним большим пальцем. И я опять таяла, растворялась, тело становилось ватным, взгляд снова поплыл.

Когда его губы впились в мой рот, терзая с таким же голодом, как и раньше, с дикой жадностью, которая разрывала и меня саму, вместе с жалостью к себе и ко всему что мы потеряли. Я застонала, обхватывая его шею дрожащими руками, чувствуя горечь от этого поцелуя. Вместе с наслаждением от вкуса его губ.

И вдруг все прекратилось. Диего отпустил меня, я слегка пошатнулась от неожиданности. Он тяжело дышал, и я видела, как вздымается грудь, как напряжены четко очерченные мышцы под бронзовой кожей.

— Одевайся. На сегодня твой рабочий день окончен, — оттолкнул меня в сторону и вышел, оставляя там одну. Я сползла по двери, обхватывая себя руками. Открыла глаза, глядя остекленевшим взглядом в пустоту. Кайф отходил и меня лихорадило от холода, жалости к себе и ощущения, как меня затягивает в какую-то безысходность, из которой нет выхода. Кажется, я уже на самом дне. Там, где золотая девочка никогда не должна была оказаться…а была ли она — золотая девочка? Мне казалось, что ее никогда не было.

Я вылетел из ВИП-комнаты, сбивая с ног каждого, кто встретился на моем пути. Найти управляющего не составило какого-либо труда. Эта мразь, как всегда, следил за всем, что происходит в зале. Схватил его за шкирку и поднял до уровня моих глаз.

— Кто тебе разрешил давать наркотики Марине? — зашипел ему в лицо.

Лицо этого гада моментально потеряло краску.

— Я не давал ей наркотики… Ангел… — заикаясь, начал оправдываться управляющий.

— Я повторю свой вопрос в последний раз, сука, и при неверном ответе ты сегодня выйдешь отсюда в черном пакете. Кто дал наркоту Марине? — сорвался на крик.

— Роза, Диего. Только Роза может дать девочкам наркоту, — зажмурившись, закричал управляющий.

Резко разжал руки, роняя его на пол.

— Если это не она, то ты покойник, — сплюнул рядом с ним и быстрым шагом направился в гримерку.

Роза сидела перед зеркалом с обнаженной грудью, намазывая ее блестками.

— Диего, — засияла она при виде меня в зеркале.

В одно мгновение я оказался возле нее, хватая ее за шею и ударяя о туалетный столик. Приподнял ее лицо, перемазанное кровью, смотря через зеркало в ее напуганные глаза.

— Сейчас я задам вопрос, а ты ответишь мне правду, от этого будет зависеть, продолжишь ты дышать сегодня или нет, — сказал прямо в ее ухо. — Это ты напичкала новенькую наркотой?

Она всхлипнула, трясясь всем телом.

— Я хотела ей помочь… — начала отвечать девка. Я снова ударил ее лицо о столешницу.

— Ты здесь никто. Пустое место для того, чтобы распоряжаться кому стоить помогать, а кому нет, — развернул ее к себе лицом, приняв истинную сущность. — Ты просто шлюха, раздвигающая ноги и оттягивавшая момент, когда ты станешь лишь куском мяса.

— Я… — приоткрылись окровавленные губы.

— Молчать, бл***дь! Ты сама выбрала свою участь.

Не отпуская ее шеи, вытащил ее из гримерки, передавая ее одному из охранников.

— Отдай ребятам.

— Нееет! — раздался ее крик, но я уже развернулся, направляясь к управляющему.

При виде меня его начало трясти и он стал оглядываться в поисках выхода, но не был дураком и понимал, что это не спасет его.

— Собери новенькую и выведи ее ко мне. Сегодня я лично заберу ее.

Ему не потребовалось повторять дважды, через секунду его уже не было передо мной.

Я достал сигарету, закуривая ее.

Придется приводить Марину в порядок. Похоже, что эта тварь регулярно пичкала ее этим ядом. Несмотря на ту ненависть, что сжигала меня изнутри, я не могу допустить того, чтобы она потеряла остатки той невинности и ранимости, которыми была наполнена её сущность.

Я посмотрел на сцену, где танцевала очередная девка и поморщился, представляя на ее месте Марину. Надо обезопасить ее от лапающих уродов. Она моя. И если кто и будет ее лапать, то только я.

Когда ее вывели ко мне, мы запрыгнули на байк, также, как и неделю назад, когда я только привез ее сюда. Её всю трясло, видно, начались отходняки. Е***ая наркота!

— Держись крепче, — сказал ей через плечо, и, почувствовав, как она прижалась ко мне всем телом, тронулся с места.

Весь путь до логова я ощущал ее сердцебиение, прерывистое дыхание и дрожь. Находиться с ней в такой близости, будто получить глоток кислорода, находясь на сотни метров под водой. Вот оно — спасение, только сделай глоток, и в тоже время, попробуй выплыть отсюда на одном глотке воздуха. Освободиться от нее я не мог, независимо от того, сколько глотков я буду делать. Мне будет требоваться больше, а выплывать будет все сложнее. Как я могу отпустить ее, когда мне больно дышать лишь от того, что не знаю, как она сейчас. Стоило ненадолго предоставить ее другим — и вот что вышло. Теперь вместо той чистой девочки со мной едет зависимая стриптезерша. Твою мать! Что я за идиот такой! Она никогда не была чистой! Каждое ее слово — ложь, каждая эмоция — игра. Причина, почему она до сих пор не кормит червей, по-прежнему мне не ясна. Невозможно желать кого-то так сильно и так же сильно мечтать уничтожить.

Когда мы добрались до логова, я помог ей слезть с байка. Её бил озноб, а все тело покрылось испариной. Каждый ее шаг сопровождался дрожью и стучанием зубов. Бл***дь, я не могу оставить в таком состоянии без присмотра. Поднял её на руки и внес в дом, поворачивая к своему крылу.