Даниэла Стил - Вернись, любовь

– Это ужасно. Мне будет не хватать тебя. И Дже-сон говорит, что боится спать один в своей комнате.

– Он может приходить к нам по выходным. – Изабелла улыбнулась ей.

– У меня такое чувство, будто я снова развожусь.

– Это не так.

Жарким сентябрьским днем две женщины смотрели друг на друга, и Изабелла наконец решила затронуть больной вопрос. Она обязана была это сделать.

– Я должна извиниться перед тобой, Наташа.

Наташа сразу поняла, о чем говорит Изабелла, но покачала головой и отвернулась.

– Нет, не надо.

– Надо. Я не знаю, что произошло на самом деле. Я разозлилась на Корбета. Но я была не права, набросившись на тебя. Я не знаю, пыталась ты помочь ему или нет, но это не имеет значения. Если и так, то ты действовала из добрых побуждений. Я в этом уверена. И я прошу прощения за то, что наговорила.

Но теперь Наташа пристально смотрела на нее:

– Ты ошибаешься насчет него.

– Этого я никогда не узнаю.

– Ты могла бы поговорить с ним, позволить ему объяснить тебе. Ты могла бы по крайней мере предоставить ему такую возможность.

Изабелла лишь покачала головой:

– Ничто не длится вечно. Ни плохое, ни хорошее. Корбет сказал мне это в самом начале. Он был прав.

– Он все еще любит тебя, – тихо сказала Наташа.

– Значит, ты видела его? – Изабелла внимательно посмотрела в глаза подруги, и Наташа кивнула.

– Он понимает, что произошло. Может быть, даже лучше, чем ты. Он с самого начала боялся, что так случится. Он совершил только одну ошибку, не рассказав тебе все сразу.

– Теперь это не имеет значения. Все кончено.

Наташа с грустью поняла, что Изабеллу не переубедить. Для нее все закончилось. Но не для Корбета или Алессандро. Но Наташа ничего не сказала, а Изабелла больше не заговорила о нем.

Изабелла рассказывала о квартире Алессандро.

– Ты хочешь сказать, что у меня может быть карусель?

– Именно так. Я уже позвонила в Рим.

– Мама!.. Мама! Подожди, вот Корбет увидит! – У него загорелись глаза, и на мгновение все замерли.

Изабелла удивленно посмотрела на него, потом покачала головой.

– Он ее не увидит, милый.

– Увидит! Он – мой друг. – В темных глазах Алессандро сверкнул вызов. Никто ничего не говорил ему, но он чувствовал разлад между мамой и своим другом. Алессандро это не нравилось. Совсем не нравилось. Он мог судить по тому, как Корбет теперь говорил о его маме. Как будто он боялся ее. Как если бы она умерла. – Я приглашу его посмотреть ее. – Он вызывающе посмотрел на нее, но она твердо произнесла:

– Нет, Алессандро, ты этого не сделаешь.

– Сделаю. Я пообещал ему летом.

– Да? Когда?

– Когда встречался с ним на побережье. Он тоже был в Ист-Хэмптоне.

Услышав это, Изабелла развернулась и пошла искать Наташу. Она нашла ее в кабинете читающей только что отпечатанную страницу с чашкой кофе в руке. Изабелла резко захлопнула за собой дверь. Наташа подскочила от этого звука, затем уставилась на подругу так, как будто та лишилась рассудка.

– В чем дело? Изабелла гневно закричала:

– Почему ты мне не сказала? Он все лето был в Ист-Хэмптоне, болтался вокруг Алессандро, пытаясь снова подобраться ко мне!

Наташа встала, уперев руки в бока. На этот раз она не собиралась уступать.

– Он нужен Алессандро, Изабелла. И Корбет не пытается подобраться к тебе. Ради Бога, не будь параноиком. Что с тобой? Ты думаешь, все хотят украсть твой чертов бизнес, все используют тебя или твоего ребенка.

– Так и есть, черт подери! Они забрали и моего мужа.

– Да, «они» это сделали. «Они». Безумные люди, жаждавшие заполучить деньги. Но с этим покончено, Изабелла. Все! Никто не пытается причинить тебе боль.

– Это меня не волнует. Я не желаю видеть этого человека возле моего сына.

– Ты не права. Но скажи это ему, а не мне.

– Но ты знала это! Ты знала, что я чувствовала, возвращаясь в Рим.

– Я считала, что ты одумаешься и преодолеешь это.

– Этого никогда не произойдет. Я уже одумалась. В тот момент, когда Бернардо упомянул его имя. Я больше не желаю, чтобы этот человек появлялся рядом с Алессандро. – Сказав это, она захлопнула дверь, выскочив из кабинета, прошла в свою комнату и дрожащей рукой сняла трубку.

Он тотчас же ответил.

– Изабелла? Что случилось?

– Очень многое. И я хочу видеть вас. Сейчас же. Вы можете встретиться со мной?

– Я буду через полчаса.

– Прекрасно. Я встречу вас внизу. – Она не хотела, чтобы Алессандро увидел его.

Изабелла следила за часами в своей комнате и через двадцать пять минут спустилась вниз. Через четыре минуты к дому подъехал «роллс». Корбет сам сидел за рулем. Он вышел и открыл ей дверцу. Она села в машину, но, когда он стал включать зажигание, она быстро замахала рукой с новым кольцом, подарком Бернардо.

Он заметил его и мгновенно понял, что это было. Корбет хотел сказать, что оно красивое, что она выглядит прекрасно, что он все еще любит ее, но она не предоставила ему такой возможности:

– Не утруждайтесь, Корбет. Я никуда не поеду с вами. Но мне не хотелось разговаривать с вами наверху, где нас мог услышать Алессандро.

Его лицо напряглось от беспокойства.

– Что случилось?

– Я хочу, чтобы вы держались подальше от него. Вам ясно? Я хочу, чтобы вы полностью исчезли из его жизни, навсегда. С меня достаточно ваших игр – вы потрудились над моими друзьями, сотрудниками, над моим бизнесом, а теперь взялись и за моего ребенка. На все остальное вы имели право; как вы проворачиваете деловые аферы – это ваше дело. Но когда вы используете меня лично или моего сына, то ввязываетесь в войну, которую можете проиграть. Если вы еще раз приблизитесь к нему, если станете присылать ему подарки, если попытаетесь увидеться с ним или звонить ему или если позволите ему звонить вам, я позвоню в полицию и моему адвокату. Я привлеку вас к суду за причиняемое нам беспокойство. Я займусь вашим делом и упеку вас в тюрьму. За приставание к маленькому ребенку, попытку похищения, изнасилование, назовите это как хотите, но держитесь подальше от моего сына! – Она кричала так громко, что швейцар услышал бы ее, если бы Корбет предусмотрительно не закрыл окна.

Мгновение он смотрел на нее, не веря своим ушам, затем гнев охватил его.

– Ты это серьезно, Изабелла? Я использую мальчика, чтобы снова подобраться к тебе? Ты действительно так думаешь? Да? Какая же ты напыщенная, высокомерная и глупая! Несколько месяцев назад я сказал тебе, что ты должна сохранить свое дело, сказал, что мои предложения сняты. Я влюбился в тебя и, по правде говоря, мне было ужасно жаль тебя. Запертую, как зверя, боящуюся каждого, не верящую никому. В твоей жизни произошло страшное событие, Изабелла. И в жизни твоего ребенка. Он потерял отца, он так же одинок, как и ты. И знаешь что? Я люблю его. Он – чудесный маленький мальчик. И он нуждается во мне. Ему нужно намного больше, чем только ты! Ты – просто заведенная машина. Твой бизнес, твой бизнес, твой бизнес! Меня тошнит от этого. А теперь оставь меня одного и убирайся к черту!

Прежде чем она успела ответить ему, он выскочил из машины, обогнул «роллс» и открыл ей дверцу, и она, ошеломленная, шагнула на тротуар.

– Надеюсь, вы уяснили то, что я сказала. – Она сверкнула на него ледяным взглядом.

– Абсолютно, – ответил он. – До свидания. – Он снова сел в машину и исчез, прежде чем она успела войти в здание.

Стоял конец сентября. Квартира выглядела прекрасно, в офисе работали с обычным неистовством, и только что доставили карусель. Наташа привела Джесона, чтобы опробовать ее. Алессандро весело подпрыгивал, смеялся и визжал, а Джесон решил, что она совсем неплоха.

– О Боже, как она мне нравится. Я тоже хочу такую.

Обе женщины улыбались друг другу, наблюдая, как их дети совершают круг за кругом. Первый осенний ветерок разрушил очарование лета, и Изабелла удобно вытянулась на террасе своей квартиры, довольная удачным завершением устройства на новом месте.

Стены спален обтянули тканями, на окнах висели чудесные занавеси, а на всех полах лежали ковры. Ванные комнаты уже были облицованы мрамором и сверкали новой сантехникой. На террасу вели прелестные двустворчатые двери.

– Ты – гений, – сказала Наташа, с восторгом оглядываясь вокруг.

– Нет. Я – дизайнер. Иногда это полезно.