– Объясните, – потребовал он, – что я сделал не так, что Анна на меня озлилась?
– Если я все верно осознал, – задумчиво произнес Рэйвенвуд, – то вы, дорогой мой, выпалили из пушки по воробьям. Сейчас вовсе незачем вызывать на дуэль человека, который не умеет вовремя справиться с обуревающими его чувствами. Вы хладнокровны и действовали расчетливо, но Уорнел не таков, как вы. Он обычный петух, которому не дали покрасоваться перед курочкой. Он и вполовину не так оскорбителен, как многие другие представители нашего общества. Если дуэль закончится для вас счастливо и вы решите продолжать сезон, вам придется научиться отбивать атаки словами, а не оружием. Достаточно было сказать ему нечто язвительное и просто увести Анну.
– Эта дуэль закончится для меня превосходнейшим образом. – Из всей речи графа Айвен выделил только эту фразу. – У меня было множество возможностей потренироваться. И владею любым оружием.
– И отлично стреляете, как я понимаю? Баронет – неплохой стрелок, как говорят. Наверняка он выберет пистолеты.
Айвен только молча и холодно улыбнулся.
– Но дело не в этом, – продолжил граф, глядя на него все тем же взглядом доброго лекаря – такой взгляд МакТирнан уже видел, не так давно, в своем собственном поместье. – Дело в том, что вы не имеете права убить Уорнела.
– Почему?
– Вам не простят. Ни Анна не простит, ни общество. Он вдовец, и у него четверо детей. Вы знали об этом?
Айвен вполголоса выругался. Это придавало всему происшествию совершенно другую окраску.
– Луиза говорила мне, что Стентем Уорнел давно положил глаз на Анну, ведь они, считай, соседи. – Рэйвенвуд поболтал остатки бренди в бокале, но допивать пока не стал. – Баронет овдовел пару лет назад, а воспитывать четырех детишек без женского участия – задачка не из простых. Это и отпугивало потенциальных невест, но Уорнел надеялся, что мисс Суэверн, с ее здравомыслием и верностью, станет хорошей матерью и хозяйкой дома. Когда объявились вы, он расстроился, конечно. Ему нужно начинать все заново, с другой женщиной, а дети растут, растут и проблемы. Вы наступили ему на больную мозоль, показали, что он неполноценен, потому он и принял ваш вызов. Теперь, даже если вы принесете извинения, он не откажется от дуэли. Я говорил с ним, он настроен весьма решительно.
– Проклятие! – Айвен стукнул кулаком по каминной полке. – Почему бы всем многодетным отцам не носить какие-нибудь опознавательные знаки? Соломенные шляпы или, быть может, сапоги из овечьей шерсти? Я бы разбирался, кого можно вызвать, а кого нет.
Граф коротко хохотнул.
– Это сильно облегчило бы всем нам жизнь, разумеется, но что сделано, то сделано. На рассвете вам предстоит драться с Уорнелом. Он не станет ждать сутки, чтобы все было по правилам. Постарайтесь его не убить, вам это невыгодно.
– Не думаю, что Анна простит меня, если вместо трупа Уорнела ей принесут мой, – пробормотал Айвен.
– Не простит, – согласился граф, – поэтому я так и рассердился на вас. Но вы уже бросили вызов, а значит, скоро к нам пожалует секундант или секунданты баронета, чтобы обсудить условия. Выпейте немного, друг мой, – Рэйвенвуд указал на полный бокал, – а потом не пейте больше ни капли спиртного. Видит Бог, вам понадобится ясность мыслей и свежая голова.
Домой Анна, конечно же, не отправилась. Во-первых, не было сил встречаться с матушкой и Джексомом, что-то им объяснять или, наоборот, вести себя как ни в чем не бывало. Поэтому дело ограничилось запиской, отосланной с лакеем Рэйвенвудов. Во-вторых, если уж Айвен завтра на рассвете собирается либо умереть, либо прикончить Уорнела, лучше провести эту ночь неподалеку.
Когда Анна спустилась к позднему ужину, Рэйвенвуды и Айвен уже сидели за столом, и молчание висело в комнате, как трубочный дым. Анна уселась на свое место напротив Айвена и посмотрела на него в упор. Он ответил прямым взглядом, в котором не читалось никакой вины.
Первым заговорил граф Рэйвенвуд:
– Полагаю, нет нужды делать вид, что сегодня мы всего лишь ужинаем в дружеском кругу. Но я хотел бы попросить вас всех воздержаться от обсуждения предстоящей дуэли. – Он произнес это слово спокойно, и Луиза скривилась, а Анна вздрогнула. – Ничего уже не изменить, и мы все примем последствия завтрашнего дня.
– Руперт, я не считаю, что это справедливо. – Смолчать Луиза, конечно, не могла. – Ты предлагаешь делать вид, будто ничего не произошло?
– Нет, я предлагаю вовсе оставить эту тему.
– Я вызвал этого человека, потому что он перешел все границы приличий – так, как их привык понимать я, – произнес Айвен, и все посмотрели на него. Он же не сводил глаз с Анны. – Тем самым я не желал ни огорчить, ни расстроить тебя. Возможно, как объяснил мне Рэйвенвуд, следовало удовольствоваться словесной дуэлью. Но я… отвык от такого.
– Отвык, что слова не представляют смертельной опасности? – тихо уточнила Анна. – И потому ты сам создаешь эту опасность?
Айвен задумчиво кивнул.
– Я прошу извинений, Анна. Но прошу также не останавливать меня. Что сделано, то сделано, и я поступил согласно своим убеждениям и законам чести.
– Дуэль незаконна, – ввернула Луиза.
– Честь об этом ничего не знает.
Граф Рэйвенвуд хмыкнул.
– Я принимаю твое объяснение, – сказала Анна, – хотя и не понимаю его. Будь что будет. Во сколько назначена ваша встреча?
– В пять, в одном… безлюдном парке на окраине города.
– Значит, мы с Луизой будем ждать вас здесь.
– Но, Анна! – Подруга вскинула брови. Раньше они говорили о том, что надо не допустить этой дуэли. Конечно, хорошо рассуждать об этом, не видя Айвена и Руперта, но теперь… Теперь Анна отчетливо осознавала: ничего уже не изменить, и все тщательно взлелеянные планы, вся с трудом обретенная хрупкая ясность – все это трещит, как сжимаемая в руке тонкостенная чашка. – Это безумие! Вся эта затея – безумие! Руперт, откажись быть его секундантом, и, может, он одумается.
– Он не одумается, Луиза, – ответила Анна за графа, – и ты прекрасно это понимаешь. Все остальное – пустая болтовня, а мне не хочется зря сотрясать воздух. Айвен, – она встала, джентльмены тут же вскочили, – я хотела бы сказать тебе несколько слов наедине.
Обычно после этой фразы, по светским правилам, должно было последовать возмущение присутствующих, однако и граф, и графиня Рэйвенвуды и не подумали останавливать необвенчанную парочку.
– Вечер теплый, – только и сказал граф, – вы можете выйти в парк.
Воздух в саду показался Анне громадным теплым озером, в которое она окунулась. Сразу вспомнился Верн, его мирные окрестности, спокойная тишина прудов и доброе молчание леса… Впервые за последние недели Анне нестерпимо захотелось домой. Айвен шел за ней по дорожке, гравий скрипел под его сапогами. Анна дошла до первой попавшейся скамейки, но садиться не стала, просто остановилась. Дом светил сквозь листву золотыми прямоугольниками окон, и в этом свете Айвен казался лишь призрачным силуэтом. Так и есть. Он почти призрак. Может быть, все это вообще – сон.
– Анна… – Айвен готов был объяснять, возможно, даже оправдываться, но не этого она ждала от него.
– Подожди. – Анна коснулась пальцами его губ. – Ничего не говори. Не нужно. Я не понимаю твоего поступка, но ты так поступил, и, наверное, это единственно правильное для тебя. Что сделано, то сделано. Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне завтра, поэтому, пожалуйста, вернись. Вот и все, что я хотела тебе сказать.
Некоторое время они молчали, потом Айвен привлек ее к себе. Анна стояла, уткнувшись лицом в его грудь.
Потом Айвен отстранился и спросил:
– Ты проведешь эту ночь со мной?
Она покачала головой:
– Нет. Тебе стоит выспаться, и если совместную прогулку в сад Рэйвенвуды одобрили, то подобная откровенность… Я не хочу ставить Луизу и Руперта в двусмысленное положение.
– Да. Хорошо. Но ты позволишь хотя бы поцеловать тебя?
– Да, – шепнула Анна.
Раннее утро стелилось легким туманом по сырой траве. День обещал стать пасмурным, облака хмурились в сонных кленовых кронах, и тишину рассветного парка нарушало только негромкое пофыркивание лошадей и приглушенные людские голоса. Противники прибыли к месту дуэли почти одновременно: во-первых, опоздание больше чем на четверть часа считалось дурным тоном и приравнивалось к проигрышу, а во-вторых, обоим явно хотелось покончить со всем этим поскорее. Айвену так точно хотелось.
Секундант лорда Уорнела, долговязый и флегматичный отставной офицер средних лет, лорд Мунгейт, поздоровался с Рэйвенвудом и МакТирнаном и предложил пройти с ним к краю поляны, где поджидал мрачный баронет. Уорнел выглядел бледным, но спокойным и уверенным. Еще вчера, когда Мунгейт приехал уточнить условия дуэли, были выбраны пистолеты и поочередная стрельба с тридцати пяти шагов. Видимо, Уорнел действительно хороший стрелок. Предполагалось тянуть жребий, чтобы уяснить, кто стреляет первым.