Ги Бретон - Версаль на двоих. Книга о галантной любви Короля-Солнца и прекрасных дамах Версаля

Мадам де Монтеспан очень быстро обнаружила, что ее опять обманывают. В ярости она поручила надежным друзьям обратиться к овернским знахарям и раздобыть у них зелье более сильное, нежели порошки Вуазен. Вскоре ей доставили таинственные флаконы с мутной жидкостью, которая затем оказалась в пище короля.

Впрочем, результаты обнадеживали: Людовик XIV, не терпевший однообразия, оставил мадемуазель дез Ойе, – и мадам де Монтеспан прониклась еще большей верой в силу любовных напитков. Она приказала приготовить другие возбуждающие средства, дабы вновь стать единственной любовницей короля, но добилась обратного.

В очередной раз монарх не смог удовлетвориться чарами фаворитки; ему понадобилась еще одна «сладостная плоть», чтобы утолить исступленное желание. Он вступил в связь с мадемуазель де Людр – изумительно красивой фрейлиной из свиты королевы. Увы! И эта женщина проявила нескромность, как явствует из записей Бюсси Рабютена: «Мадемуазель де Людр вызвала суматоху в Сен-Жер-мене и не на шутку напугала мадам де Монтеспан».

Маркиза, обуреваемая ревностью, стала изыскивать еще более сильные средства и в течение двух недель пичкала ими короля, который, надо признать, обладал могучим здоровьем, если ухитрялся переваривать препараты, содержащие в себе толченую жабу, змеиные глаза, кабаньи яички, кошачью мочу, лисий кал, артишоки и стручковый перец.

Как-то раз он зашел к Франсуазе, находясь под воздействием зелья, и подарил ей час наслаждения, о котором не в силах забыть ни одна женщина, если ей довелось пережить нечто подобное. После чего отправился к Марии-Терезии, с трудом переводя дух.

Недаром один из мемуаристов писал: «Если бы король знал, к каким средствам прибегает фаворитка, он мог бы использовать те же методы, чтобы избавиться от нее. Чары можно отвести способом, хорошо известным деревенским колдунам. Я прочел об этом в старом сборнике магических заклятий: «Если женщина приворожила мужчину, чтобы добиться его любви, а он хочет освободиться, то должен взять свою рубашку за воротник и правый рукав, а затем оросить ее собственной мочой. Тогда злые козни будут бессильны против него». Увы! король этого способа не знал…

Девять месяцев спустя, 4 мая 1677 года сияющая маркиза разрешилась от бремени дочерью, которую окрестили Франсуазой Марией Бурбонской. Впоследствии она была признана законной дочерью короля под именем мадемуазель де Блуа.

Итак, Франсуазе удалось закрепиться в прежнем качестве единственной любовницы? Вовсе нет, ибо прекрасная мадемуазель де Людр, желая сохранить свое «положение», решила сделать вид, что также забеременела от короля. Мадемуазель де Людр вела искусную игру, двор поверил, что она в тягости. Исходя из одного лишь предположения, что ее любит король, все принцессы и герцогини вставали при появлении новой фаворитки даже в присутствии королевы и садились по знаку мадемуазель де Людр, которая подражала в этом мадам де Монтеспан. Последняя же была вне себя от ярости.

Между двумя женщинами часто происходили ужасные сцены. Однажды утром король, возвращаясь с мессы, взглянул на мадемуазель де Людр и что-то мимоходом сказал ей. Когда днем эта дама пришла к мадам де Монтеспан, та чуть не задушила ее и обрушилась на нее с проклятиями.

Франсуаза уже заказала новое зелье у провансальских алхимиков. В ожидании она именовала соперницу «грязным отребьем» и рассказывала всем, что у той все тело в лишаях…

Наконец сообщники доставили ей коробку с серым порошком, и, по странному совпадению, Людовик XIV совершенно охладел к мадемуазель де Людр, которая окончила свои дни в монастыре Дочерей святой Марии в пригороде Сен-Жермен.

Однако монарх, излишне воспламенившись от провансальского препарата, вновь ускользнул от Франсуазы: по остроумному выражению мадам де Севинье, «опять запахло свежатиной в стране Quanto».

Среди фрейлин Мадам Людовик XIV разглядел восхитительную блондинку с серыми глазами. Ей было восемнадцать лет, и ее звали мадемуазель де Фонтанж.

Именно о ней аббат де Шуази сказал, что «она красива, как ангел, и глупа, как пробка».

Король немедленно ощутил сильнейшее желание. Однажды вечером, не в силах более сдерживаться, он покинул Сен-Жермен в сопровождении нескольких гвардейцев и отправился в Пале Рояль, резиденцию Мадам. Там он постучал в дверь условленным сигналом, и одна из фрейлин принцессы мадемуазель дез Адре, ставшая сообщницей влюбленных, проводила его в покои подруги. Таким образом он в первый раз овладел Фонтанж.

К несчастью, когда он на рассвете возвращался в Сен-Жермен, парижане его узнали, и вскоре мадам де Монтес-пан получила исчерпывающие сведения об этой любовной авантюре. Ярость ее не поддается описанию. Возможно, именно тогда ей и пришла в голову мысль отравить из мести как короля, так и мадемуазель де Фонтанж.

Это более чем правдоподобно. Многочисленные сообщники Вуазен обвинят ее в этом в следующем году, когда начнется следствие по делу отравителей.

Как бы то ни было, она вновь побежала к колдунье за порошком и получила ужасное зелье, которое, без всякого сомнения, должно было воздействовать скорее на внутренности, чем на сердце Людовика XIV.

Этот визит к отравительнице оказался последним. Вскоре, а именно 12 марта 1679 года, Вуазен была арестована по распоряжению Лувуа.

Через три дня мадам де Монтеспан, обезумев от страха, внезапно оставила Сен-Жермен и укрылась в Париже. Современники, не ведавшие о связях маркизы с колдуньей, неправильно истолковали это бегство и приписали его размолвке между любовниками: «Все говорят, – писал Бюс-се, – что в семействе случилась ссора из-за молодой фрейлины Мадам по имени Фонтанж. Кажется, король уже имел ее по обоюдному согласию, но надо подождать. После всей этой истории с Людр я не слишком верю в успешное продолжение новых связей…»

Спустя несколько дней Франсуаза, уверившись, что ее имя не было названо, слегка успокоилась и вернулась в Сен-Жермен. Однако по прибытии ее ожидал удар: мадемуазель де Фонтанж расположилась в апартаментах, смежных с покоями короля…

Через несколько дней странное действо совершалось в одном из подвалов Витри. Вокруг маленького столика, на котором стояла слепленная из белого воска статуэтка короля, собралось трое человек весьма подозрительного обличья.

Это были Гибур, Ла Уссе и еще один священник. Произнеся формулу магического заклятия, они стали колоть восковую фигурку булавками, читая при этом молитвы, которые при всем желании трудно было бы назвать католическими.

Сцена эта повторялась в течение девяти дней, и во время последней сходки три колдуна подожгли восковую фигурку. Король зашатался, рухнул, оплыл и превратился в белую пластинку, которую один из троих мужчин благоговейно поместил в шкатулку.

На следующий день шкатулка уже была в руках мадам де Монтеспан. Фаворитка спрятала ее в потайном ящике шкафа.

С тех пор как Франсуаза обнаружила на своем месте мадемуазель де Фонтанж, она твердо решила умертвить короля. Сначала ей пришло в голову устранить его при помощи прошения, пропитанного сильным ядом. Трианон, сообщница Вуазен, приготовила отраву столь сильную, что Людовик XIV должен был умереть, едва прикоснувшись к бумаге. Задержка помешала исполнению этого плана: мадам де Монтеспан, зная, что Ла Рейни после ареста отравительниц удвоил бдительность и усиленно охранял короля, решила в конечном счете прибегнуть к порче, а не к яду.

Однако в отношении мадемуазель де Фонтанж ее намерения не изменились, но она предпочла использовать медленный яд, дабы создалось впечатление, что соперница зачахла от горя и тоски после кончины короля.

Совершенствование медленных ядов было целью всех колдунов той эпохи, и мадам де Монтеспан уже в течение долгого времени производила ужасающие опыты. За несколько лет до этих событий Мадлен Шаплен, одна из сообщниц, снабжавших фаворитку наркотиками, отравила по ее приказу молодого лакея. У юноши началось обильное кровотечение, и его поместили в госпиталь Шарите: добрая хозяйка приходила к нему с визитом ежедневно, дабы собственными глазами видеть, как прогрессирует болезнь…

Через двенадцать дней несчастный умер, потеряв всю кровь, и Мадлен Шаплен была крайне расстроена. В самом деле, яд, оказал слишком быстрое воздействие на организм, а потому было опасно пользоваться им при устранении видного лица. Подобное кровотечение выглядело неестественным…