Селена Лоуренс - Вершитель судеб

Все дело в том, что если бы Дерек со своими друзьями решил бы избавиться от нее, они сделали бы это очень легко. Они могли бы также же легко выведать ее самую большую тайну, которую сообщила мать, когда ей было семнадцать, она так и не смогла смириться с этим с тех пор.

— Давай отвезем тебя домой, — сказал Дерек, поддерживая ее за спину и направляясь к лифтам на парковку.

Она намеренно отстранилась от его руки, ее очень раздражало, что это случилось с ней, и она в мгновение ока потеряла весь контроль над своей жизнью.

Он взглянул на нее, но ничего не сказал.

Чудовищность того, что она только что совершила, казалась, только сейчас обрушилась на нее потоком. За последние двенадцать часов, она позволила мужчине (человеку, которого едва знала) полностью уничтожить ее жизнь, которую она так тщательно выстраивала восемь лет. Она предстала по национальному телевидению, связавшись Бог знает насколько времени, с совершенно незнакомым ей мужчиной, который всего лишь за несколько часов полностью перекроил ее жизнь. Лондон Шарп никому не позволяла управлять своей судьбой. Скорость, случившегося за последние сутки, вызывала у Лондон головокружение. Ей необходимо было хоть несколько минут, чтобы прийти в себя.

Они вошли в лифт, и он повернулся к ней.

— Ты в порядке?

— Нормально, — отрезала она.

Он нахмурился.

— Возможно, я не эксперт в отношениях, но даже я знаю, когда женщина говорит «нормально» означает что угодно, но только не хорошо, — упрекнул он ее.

Она сделала шаг в сторону.

— Это был долгий день, мистер Эмброуз. Я устала и у меня болят ноги. Я просто хочу вернуться домой.

Он наклонился к ней ближе и поднял ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Мистер Эмброуз, хм. Тебе придется называть меня Дерек, если хочешь, чтобы кто-нибудь поверил в нашу сказку, — он сделал паузу, его голос был низким и бархатистым. — Ты хорошо сегодня поработала. Знаю, это не легко, и мне жаль, что так все случилось. Я извиняюсь за Мелвилла, который втянул тебя в этот бардак.

Она вздохнула, бросив беглый взгляд на световое табло лифта, он убрал руку.

— Хорошо. Я буду в порядке.

— Да, будешь, я позабочусь об этом, — тихо добавил он.

Спрашивается, как он может с такой уверенностью давать такое обещание. Даже Дерек Эмброуз не в состоянии исправить ее жизнь, которую она так тщательно выстроила, а теперь боялась, что вся ее жизнь разлетелась на миллион осколков.

Дерек откинулся на спинку высокого офисного кресла, упираясь локтем на подлокотник из мягкой кожи, опустив лоб на ладонь. В голове стучало, он не мог сосредоточиться, бесконечно мешали мысли. Он еще раз взглянул на речь, которую готовил для Мелвилла на сорок пять минут, так и не смог дописать до конца одно предложение.

Он закрыл глаза и увидел ярко-алые губы, янтарные глаза и грудь, которую заставит даже ангела заплакать. Лондон Шарп, его так называемая подруга, которую он не видел, не разговаривал вот уже в течение трех дней. Сегодня вечером им необходимо было присутствовать на мероприятии по сбору средств для Мелвилла, и ожидание съедало его нутро. Он попытался сам себе, хотя и с трудом, но признаться — его сильно привлекала эта женщина.

— Черт, — пробормотал он, развернувшись лицом к окну. Из окна его офиса можно было увидеть купол Капитолия, и это служило постоянным напоминанием, что он всегда хотел большего в своей жизни — власти и влияния на народ. Он не чувствовал себя избранным, это не в стиле Дерека. Он просто знал, что большинство политиков представляло из себя бестолковую массу эго, приправленную хорошей дозой манией величия.

Ему не нужно было выступать с речами, получать письма от поклонников, давать бесконечные интервью, чтобы почувствовать насколько он любим народом. Ему не нужно все это, чтобы понять, что он обладает влиянием на толпу. И он сто процентов не имел и не реализовывал никаких непродуманных идей, а только те, которые бы остались в памяти многих поколений в будущем. Нет, Дерек хотел быть человеком, дергающим за ниточки, чтобы помочь миру достичь своего потенциала.

Сколько он себя помнил, у него был довольно уникальный взгляд на жизнь и мир, существующий вокруг него. В возрасте пяти лет он приходил домой, играя с соседским мальчишкой и спрашивал мать: «Почему родители Эрика упорно стоят на своем, когда он не убирается в своей комнате? Если ему пообещать мороженое за уборку, он бы тут же убрался. Он сделает все ради мороженого». У Дерека был один исключительный талант — умение видеть, как стоит разрешить ситуацию.

Он специализировался в области политических наук в университете и со второго курса уже начал работать на кампании. Благодаря своему таланту и неустанному труду, он занял руководящую роль на национальном уровне про проведению кампаний, ровно на свой двадцать пятый день рождения. К тридцати годам он создал свою собственную политическую консалтинговую фирму, став вдохновителем одних из самых больших и дорогостоящих кампаний выборов в сенат в истории, заработав кучу денег.

Как доверенное лицо некоторых кандидатов, он посадил их в кабинет, и мог бы влиять на их политические платформы, направляя их к вопросам, «дорогим» его сердцу. Его отец работал на конвейере на автозаводе в Детройте, каждый день надрываясь. Пока американская автомобильная промышленность переносила долгую и мучительную смерть, семья Дерека изо всех сил пыталась поддержать образ жизни рабочего класса, пока он был ребенком. К счастью, теперь его огромная зарплата могла помочь родителям, они жили в красивом уединенном доме в городе  Бока-Ратон.

Но он никогда не забывал, как упорно работают американцы и чаще всего ходят по лезвию бритвы в этом новом тысячелетии. Его желание попасть в Белый дом исходило от желания иметь влияние и направлять политику страны, чтобы решить многие такие важные вопросы. Он и обладал такой способностью, он видел, как это можно осуществить.

Сейчас же он сидел за своим столом, на пороге ожидаемых перемен, к которым стремился вот уже десять лет, и единственное, о чем мог думать — лице, ногах и ложбинке между двумя пышными сиськами.

Он никак не должен ыбл связываться с Лондоном. Она была эскортом, ради Христа. Он не интересовался женщинами, которые зарабатывали на жизнь, обманывая мужчин, говоря им все, что они хотят услышать. «Да детка. Нравится так малыш. Ты самый лучший малыш». Он вздрогнул, вообразив все это. Дерек Эмброуз хотел, чтобы его женщины были мокрыми и готовыми, и честными, когда он их трахал. Пусть называют его даже сукиным сыном, но ему необходимо было знать, что когда он толкался в них, и они кричали от оргазма, это было по-настоящему.

Но все равно, он хотел Лондон Шарп, как мужчина, но не как клиент. Он хотел, чтобы она захотела его. Его совершенно не беспокоило, что она будет что-то имитировать между ними. Но с другой стороны он не мог этого допустить, поэтому сидел сложа руки, полностью оцепенев как спортивное бревно.

— Твое лицо говорит, что «всё вечно шло не так, как надо», — сказал Камаль с порога, вплывая в кабинет без предупреждения.

— Мне нужно, вставить по— видимому моей секретарше, — ответил Дерек, откинувшись на спинку стула.

— Ну, справедливости ради, я принес ей цветы, — Камаль сел в кресло напротив Дерека и ухмыльнулся.

— Если она позволит каждому, кто приносит ей цветы, без доклада входить ко мне в кабинет, она будет работать на новой станции железнодорожного вокзала, — заворчал Дерек.

— Она популярна, — ответил Камаль. — Хотя слишком молода, на мой вкус.

— Для меня тоже. Но не для моего брата, хотя я слежу за ситуацией.

— В самом деле? Маркус интересуется Рене?

— Он утверждает, что нет, но я-то вижу. Я наблюдал за парнем с детства, как он бегал за каждой юбкой, когда достиг половой зрелости. Все признаки налицо. Я сказал ему, что надеру задницу, если не будет держаться от нее подальше. Мне потребовалось десять лет, чтобы найти отличную секретаршу, я не собираюсь терять ее из-за того, что мой младший брат не может удержать свои штаны.

Камаль хмыкнул, потом задал убийственный вопрос:

— Да? А что насчет тебя? Ты можешь удержать свои штаны от нашей прекрасной мисс Шарп?

Дерек недовольно посмотрел на своего давнего лучшего друга.