Да, повезло ему. У этой девушки потрясающие способности наводить порядок. Впрочем, как и устраивать беспорядок. Достаточно вспомнить, в каком состоянии остался дом Фрейи после веселого девичника. Хорошо еще, что Антония оказалась приличным человеком и, оставив Скотта разгребать остатки документов, отправилась к нему домой, чтобы уничтожить следы вчерашнего веселья.
Скотт вошел в кухню и поставил чайник. Потом учуял волшебный аромат, в духовке явно готовилось что-то вкусненькое. Да и сама кухня стала такой уютной, такой очаровательной.
Черт возьми, как же затекла спина! Скотту невероятно хотелось спать. Но только не в той спальне, в которую строго приказал Фрейе никого не впускать. Слишком много воспоминаний было связано с этим пространством. Воспоминаний о бывшей жене.
Когда-то приятные, теперь они только причиняли боль. Всю прошлую ночь Скотту снились кошмары о том, как он проваливается под лед. Пробуждаясь, он всякий раз видел перед глазами образ Алексы, и это было еще невыносимее. Зря сестра поставила эту фотографию. Он и без этого не мог стереть из памяти черты прекрасного лица. Уж лучше бы он остался ночевать в офисе, прямо на расчищенном столе, чем снова заходить в эту комнату. Да, не все воспоминания бывают приятными. Самое последнее болезненнее всего.
Разве расскажешь кому-то, что, придя однажды с работы пораньше, он увидел, как его жена и сводный брат занимались любовью на прикроватном столике? И вообще, разве такое забудешь?
Однако усталость оказалась сильнее. Вытянув утомленное тело, он прикрыл глаза. В это время распахнулась дверь ванной, и в облаке пара появилась маленькая фигурка, завернутая в большое белое полотенце. Другое такое же полотенце было закручено на голове Антонии, но, видимо, не слишком плотно. Потянувшись его поправить, она споткнулась на каблуках дурацких тапочек, тех же, что были на ней прошлой ночью. Тогда съехало другое полотенце, обнажив гладкую, розовую после мытья кожу. Ну что тут скажешь? Как джентльмен, он мог бы, конечно, отвернуться и сделать вид, что ничего особенного не заметил. Но порой мозгу непросто взять верх над прочими частями тела. Скотт неожиданно ощутил острый прилив желания. Впервые после расставания с Алексой. Это удивило его и обрадовало. Значит, жизнь продолжается.
За эти два года он совсем разучился смотреть на женщин. Но ведь это не может продолжаться вечно. Возможно, настало время что-то поменять? Недели вполне хватит для легкого, ни к чему не обязывающего флирта. Ничего серьезного, для этого пока рановато. Просто добавить немного интриги в унылые, безрадостные, одинокие будни.
Тем не менее эту жизнеутверждающую мысль сменила другая: нравится ли он ей вообще?
– Привет, – сказал Скотт, не найдя лучшего способа начать разговор. – Извини, что помешал. – Он указал на полотенце.
Тони машинально подтянула его повыше.
– Ой, нет, это ты меня извини. У нас дома нет горячей воды, а сантехник слег с простудой. Меня вполне можно понять. После такого дня горя чая ванна просто необходима, ты согласен? – Она провела языком по губам, чем вызвала у него новый гормональный всплеск. – Пожалуйста, не сердись.
– Никаких проблем. – Скотт улыбнулся как можно более дружелюбно. – Если хочешь, оставайся на ночь. Я не против.
– Правда? – Голос Антонии заметно дрогнул.
– Конечно. А что на ужин? Пахнет на редкость вкусно. Жду тебя на кухне. – У него пересохло в горле. А все потому, что полотенце чуть соскользнуло, обнажив край нежной кожи оттенка чайной розы и воскресив воспоминания о радостях жизни, незаслуженно забытых после развода. Еще он заметил, что глаза Тони, которые он считал карими, на самом деле были теплого янтарного оттенка осенних листьев. Такого же цвета отблесками вспыхивала темная копна мокрых волос.
Будь Скотт моложе и наивнее, он, вероятнее всего, счел бы ее не просто хорошенькой, а просто восхитительной. Яркая, энергичная и остроумная, она таила в себе столько очарования!
Но даже самые очаровательные девушки способны в любой момент выпустить острые когти. Скотт очень хорошо это знал. И Антония Балдони не исключение. Он обратил внимание на ее острые, хорошо очерченные скулы и волевой подбородок. Нет, мягкотелой ее точно не назовешь. Упорная. Упрямая. Но вряд ли жестокая.
– Подождешь немного? Высушу волосы и приду.
– Хорошо. – Скотт решил в это время принять горячий душ, который обожал, и душ холодный, который сейчас был ему просто необходим.
Завывающий колючий ветер уже совсем стих, когда Тони, устав бороться с бессонницей и ворочаться на огромной двуспальной кровати, откинула одеяло и встала. Где-то стучали огромные часы, но, не считая этого тихого успокаивающего звука, дом был тих, как спящий великан, сраженный заклятием злобной ведьмы. Другой великан, хозяин этого дома, должно быть, тоже спит. За ужином Скотт показался таким усталым, того и гляди, уснет, уткнувшись лицом в тарелку. А ей как уснуть после всего пережитого?
Второй раз она попадается ему на глаза в полураздетом виде! Надо же такому случиться, чтобы он заявился в тот самый момент, когда она выходила из ванной!
И разумеется, никакой деликатности от него ожидать не приходилось. За ужином он не раз ставил ее в неловкое положение тонкими намеками на все увиденное. Так что это был самый неловкий вечер в ее жизни. Какое облегчение она испытала, когда Скотт наконец широко зевнул и, пожелав ей спокойной ночи (ну-ну, конечно!), побрел в свою спальню!
Тони раздвинула занавески и посмотрела на улицу. Дождь прошел, и в ясном февральском небе отчетливо виднелись звезды. Ярко светила молодая луна, воздух был морозен и свеж. В такую ночь хорошо мечтать. Ну, поскольку Скотт уснул…
Тони на цыпочках вышла из спальни и тихо-тихо закрыла за собой дверь. Чуть дыша, спустилась по лестнице, каждый шорох заставлял ее вздрагивать. Не хватало только разбудить Скотта! Хватит с нее случайных столкновений в полуодетом виде.
Улица тоже была тиха и пустынна. Кое-где окна домов еще светились, но в целом город был темным и сонным. Вот и хорошо. Тони выглянула в широкое окно гостиной и стала смотреть на звезды, вдыхая холодный свежий воздух. Какая восхитительная тишина! Нечасто удается насладиться подобным. Шум большого города почти не оставляет такой возможности.
После ужасно суетливого дня это, как никогда, кстати. Столько всего произошло! А сколько эмоций испытала Тони! Нужно все это взвесить, все обдумать.
Ну, во-первых, ей все-таки разрешили написать портрет. Это потрясающая новость, и все пережитые неприятности на ее фоне – сущая ерунда. Личные неприятности, конечно. Однако по сравнению с ними у Скотта проблемы куда серьезнее. Ему придется справляться с таким непростым заданием в одиночку! Хорошо, что он попросил ее о помощи. Он понравился Тони. Вызывал одновременно сочувствие и симпатию.
Кроме того, благодаря совместной работе она сможет узнать его лучше. Понять, какой образ ей следует передать в картине, что за человек перед ней.
Интересно, каков он на самом деле, настоящий Скотт Элстром? Суровый исследователь, бесстрашный полярник? Или незадачливый бизнесмен, который стремится во что бы то ни стало спасти семейный бизнес от разрушения и упадка? Ладно, поживем – увидим. Главное – не унывать. Не страшно даже, что сантехник именно сейчас подхватил простуду. В любом случае ему сейчас еще хуже, чем ей.
Новый год – время больших возможностей, новых радужных перспектив и… Тони подпрыгнула от громкого стука, который сопровождался невнятным бормотанием. Двери, выходящие во двор, с шумом хлопнули, и этот звук отозвался рикошетом во всем доме. Она прислушалась. Стук не стихал. Разбудить Скотта что ли? Ну уж нет. Как-нибудь без него обойдется. Выйдет из дома и посмотрит, что там случилось. А если это грабитель, она уж с ним точно разберется!
Схватив со стола большую мельницу для перца, она осторожно повернула ручку двери и вышла в зимний сад. Ветер, конечно, стих, но мороз был сильный, и воздух показался ей ледяным. И еще темнота. Свет исходил лишь от тусклых фонарей да окон домов, хозяева которых еще не спали.
– Стало слишком жарко? Ну, охладись.
Тони так и подпрыгнула на месте. Вгляделась в темноту и увидела, что Скотт лежит на скамейке, вытянув длинные ноги, подложив руки за голову. Полностью одетый, в отличие от нее. Пожалуй, ее ночная рубашка слишком уж откровенная. Ну да ладно. В конце концов, он уже и так увидел больше положенного.
– Лучшее время суток. Здесь, в Лондоне. Наслаждайся прекрасным видом. Я даже могу подвинуться.