И что меня дернуло так ответить? Хотя, если подумать, я действительно у него в долгу. Было бы глупо заставлять его обращаться ко мне как к жене лорда. Он – Дэниел, я – Джинджер.
– Хорошо… э-э-э… Дэниел.
Мы снова замолчали. Молчание стало напряженным, но мне действительно было нечего сказать. Я с напряжением начала рассматривать ночной город: и о чем столько рок- и поп-песен? Город как город, никакого очарования ночной жизни я не вижу: ну огни, ну вывески, ну темнота. Страшно, что тебя убьют и ограбят, а не романтично. Люди тоже не блещут каким-то очарованием: всего лишь кучки идиотов собираются в тех местах, где им после тяжелого дня, когда – о, Боже! – заставляют работать, наконец-то будет позволено предаться пороку. Вот и все очарование: ночь позволяет делать намного больше. Возможно в этом данная «романтика» и заключается.
Я украдкой взглянула на Дэниела: он вел машину вовсе не как типичный любитель наслаждаться жизнью, впечатление которого он поначалу на меня произвел, а неспешно (видимо боясь в темноте не разглядеть пешеходов или препятствия), аккуратно. На дорогу он смотрел серьезно и сосредоточенно. При свете фар и луны его глаза, казавшиеся в клубе голубыми, теперь приобрели зеленоватый оттенок. Он поймал на себе мой взгляд и его, похоже, это насмешило. Я попыталась сделать вид, что посмотрела на него нечаянно и снова отвернулась. Мне стало неловко.
Похоже Дэниелу тоже стало неловко и он начал с типичной светской беседы:
– А вы давно живете в этом городе, Джинджер?
– Очень давно. С самого рождения. А вы?
– Недавно приехал. Учился в школе и колледже в Дублине, там же получил место ассистента, но не сложилось общение на кафедре. Потом переехал с матерью сюда.
– Вы живете с матерью? – я честно старалась скрыть усмешку, представляя, что такой высокий мужественный человек, фигурой похожий на бодибилдера, живет с матерью как неуверенный в себе подросток.
– Нет, у меня есть что-то вроде квартиры. Обычно я живу там, когда занят группой. Часто мы проводим там дни напролет вместе с ребятами, а когда работа идет тяжело – и ночи тоже.
– Я живу одна. У меня есть родители, но я предпочитаю жить отдельно. Их забота на меня очень давила.
– Вы счастливая, смогли уехать, – словно вырвалось у Дэниела, но он как-то резко осекся, прикрыв указательным пальцем тонкие губы. Я не стала спрашивать почему. В конце концов какое мое дело до его семьи? Захочет – расскажет, не захочет – значит мне незачем знать.
– Не знаю. Все же иной раз мне их очень не хватает. Но когда я вспоминаю детство, это излечивает меня от ностальгии. Теперь живу без родителей, но Джейн, несмотря на то, что младше меня, заняла нишу старшей сестры: постоянно пытается меня куда-то вытащить, как сегодня в клуб, наладить мою личную жизнь, особенно после развода1. Я ведь говорила ей, что не время, мне нужно отдохнуть от всего этого. Но нет. «Джинджер, ты должна развлекаться, тебе нужен мужчина, от секса повышается IQ и здоровье», – передразнивала я звонкий голос Джейн.
Дэниел снова засмеялся своим низким, густым смехом:
– Вы правы. Джейн прекрасная девушка, но ее так много, что я не выдержал бы с ней ничего кроме соавторства.
– А вы разве не встречаетесь? – зачем-то спросила я.
Дэниел остановил машину – как я потом поняла, чтобы не потерять управление – и, навалившись корпусом на руль, расхохотался как мальчишка.
– Встречаться с Джейн?.. Вы шутите, Джинджер!.. У меня есть одна мама, зачем мне вторая?… – почти задыхаясь, еле произносил он.
Отсмеявшись, Дэниел снова завел машину и мы поехали дальше, все также неспешно и аккуратно. Машина ехала так тихо, что можно было уловить уханье сов и пение каких-то ночных птиц.
– Джинджер, а чем вы занимаетесь?
– По-моему Джейн вам объяснила: занимаюсь сравнительной мифологией, семиотикой.
– Да, я это понял. Но я слышал от нее же, что вы хотите заняться чем-то другим, не тем, над чем в данный момент работаете.
– Все верно. Мне хочется поплотнее заняться сказками и мифами. Но мне недостаточно сидеть за учебниками, статьями и источниками. Все-таки устное творчество может считаться достоверным материалом только тогда, когда идет из первых рук. А древних ирландцев сейчас не встретишь. Лишь одна надежда у меня есть – съездить в деревню или маленький город, где народное сознание еще не задавлено телевидением, Интернетом, гедонизмом и излишним науковерием. Иногда даже современное народное творчество может обнаружить интереснейшие отголоски древности, особенно если это пожилые люди. У них даже совершенно другой язык, старое – в хорошем смысле – представление о мире. А вы, Дэниел, уж простите, не в обиду, но вы такой же ученый как я или Джейн, отравленный науковерием, научными школами, которые не ищут истину, а подминают факты под себя, под свои теории, а если факты мешают, то игнорируют их или просто идут на подлость – обвиняют оппонентов в фантазировании, ненаучности, а то и вовсе грязно дискутируют, цепляясь к словам и требуя выхолощенных терминов. Мне нужна душа, живая творческая сила и энергия. А меня никто не понимает, даже Джейн. Однако хоть немного я сегодня поквиталась с моим научным оппонентом – мисс Лейн. Она очевидно не самый чистый на руку ученый, да и конференция прошла как-то унизительно. Но все же я сказала то, что думаю об этом ущербном и вредоносном официозе в науке.
– Я знаю, мисс… то есть Джинджер. Я в курсе.
Я почувствовала, что снова «завожусь»:
– Вот Джейн-мисс-Язык-без-Костей! Ни о чем не может умолчать. А вы, мистер Фордж, хороши. Выходит, понимали в клубе как я себя чувствую, если слышали о моем позоре, и так унизили меня перед Джейн!
– Дэниел, – мягко напомнил собеседник, – и я не хотел вас унижать. Просто так получилось, что мы придерживаемся разных теорий. Ни вы ни я не можем утверждать, что именно моя или ваша точка зрения истинна. И уж тем более я не думал, что наш разговор зайдет в такое неправильное русло. Понимаете, мой интерес не совсем научного характера. Хотя и связан с мифологией, традициями и сказками.
– Это любопытно, – попыталась я изобразить деловой тон.
– Как вы, наверное, уже поняли, я музыкант. Я интересуюсь мифологией лишь потому, что она подсказывает мне темы для творчества. И мне очень хотелось найти кого-нибудь, кто разделяет мой интерес кельтской и германской мифологией. Джейн хороший соавтор, но в творчестве она мне не поможет. А мне хочется просто пообщаться с адекватным человеком.
– Но почему-то общаетесь об этом именно с женщинами, а не с учеными мужчинами, почему бы?
– Актеры мне не нужны, я и ребята из группы всегда играем мужские роли в клипах.
– Не поняла. Причем тут это?
– Вот мы и подошли к самому главному. Мне нужна интересующаяся мифологией женщина, которую я мог бы пригласить сняться на обложку для нашего альбома. И, надеюсь, в качестве актрисы для клипа. Мне кажется, люди всегда в связи со своими увлечениями ведут себя совершенно определенным образом и девушка, интересующаяся сюжетами, связанными с богиней Морриган, понимающая мотивы ее поступков, почти наверняка сможет войти в ее образ. Именно о ней я написал текст и мы с группой хотим снять клип на песню, если получится.
– Но почему нельзя было просто обратиться в модельное агентство или актерскую студию? Они все сделают профессионально, ведь они этим живут. Зачем вам нужно непременно «снять» кого-то?
– Изображаемых тобой героев нужно уметь чувствовать изнутри, жить образом этого героя, а модели и актрисы, будучи не в теме, недостоверны даже если их идеально загримировать и заставить выучить эпос наизусть и работать с ними по системе Станиславского. Они-то как раз не живут этим. Играют вроде хорошо, а в глазах ясно прочитывается: «Когда же это закончится, мне выдадут гонорар и я снова поеду к своему сто двадцать пятому бойфренду кататься на яхте?»
«Зло, но справедливо», – отметила я про себя. Он не лишен чувства юмора, это хорошо.
– А, так вы хотите не тратить денег, а найти бесплатную энтузиастку? Иными словами, элитные проститутки вам не нужны, а хочется бесплатную шлюху?.. в творческом смысле, – какая-то злость и ирония меня по инерции еще преследовали, но я понимала, что на этот раз «завелась» зря. Однако что-то не понравилось мне в этих словах, такое отношение к женщинам просто возмутительно!
– Нет, мисс Руад, вы меня неправильно поняли. Мне хочется найти такого же ненормального, который загорелся бы этой идеей как мы с группой. Хотя, – чуть призадумавшись, Дэниел продолжил, – экономия денег тоже не помешает. Не верьте слухам, что рок-звезды только и делают, что нюхают кокаин и разбивают на сцене дорогие гитары. Иной раз даже на приличный номер в отеле не хватает.