Без пятнадцати восемь Ася стояла в знакомом дворе. До школы идти – пять минут. Ждать – не больше получаса. Он появится.
Репина прошла вдоль длинного ряда припаркованных машин, посмотрела на темные окна – в этом доме еще почти никто не проснулся. Она одернула юбку и пристроилась на качелях. Перед ее носом возмущенно чикнул воробей. Словно Репина заняла его место. Воробей вспорхнул и помчался наверх, прочь из этого мрачного двора. Ася качнула железку. Качели скрипнули и остановились. А скрип остался. Он шел от кустов. Длинный, протяжный. Сначала Репина подумала, что это эхо от ее качелей. А может, где-то приоткрыта форточка? И только потом поняла, что это – снегирь.
Пушистая птица сидела на ветке, головка утонула в перьях.
«Снегирю, наверное, тепло, – грустно подумала Ася. – Вон какой он толстый. Скрипит себе в удовольствие».
Она вздохнула. Коленки уже замерзли и посинели, что было хорошо видно сквозь колготки.
Ася передернула плечами, стараясь хотя бы немного согреться. Но от этого ей стало еще холоднее. Она вскочила, сделала два быстрых шага к подъезду и остановилась.
Над ближайшими машинами мелькнула голова, а потом и весь человек вышел на дорожку. Это была Курбаленко. За ней бежала еще одна девчонка, полноватая, с большим пакетом в руках. Курбаленко уверенно подошла к подъезду, два раза пискнул домофон.
– Это мы! – крикнула Лиза в решетчатое окошко.
Дверь распахнулась, впуская ранних гостей.
Из Асиного открытого рта вылетело легкое облачко пара.
Хлопнула, закрываясь, дверь. Репина машинально задрала голову, пытаясь представить, как эти двое бегут по лестнице или, может быть, едут в лифте, и ей вдруг стало страшно обидно. Она тут стоит, мерзнет, а Павел даже не собирается выходить! Наоборот, он сам ждет гостей.
Ася плотнее надвинула на голову капюшон и, прогоняя снегиря, полезла через кусты к заборчику.
Ладно, уговорили, она выманит Быковского с вечеринки, и он еще пожалеет, что сегодня утром не вышел из дома!
– Нужно немного опоздать, – раздавала последние указания Жеребцова. – Минут на тридцать. Или – на час.
– А еще лучше дня на три позже заявиться, – весело вклинился Константинов. – Он как раз будет Новый год встречать, а тут – мы! Вот и выйдет: с кем Новый год встретил, с тем его и провел. И никакой тебе Курбаленко, только мы трое. – И он обнял за плечи Наумову. Юлька вздрогнула и сбросила его руку. – Для ровного счета позовем с собой Махоту. В дальних странствиях он нам не помешает.
– Трепло, – фыркнула Юлька. – Я с тобой вообще никуда не пойду!
– Ой, больно надо! – довольно хихикнул Ян, не переносивший Наумову. – Мы с Репиной тоже обойдемся без твоей помощи. – И он легонько толкнул Асю кулаком в плечо. Этот удар вывел Репину из задумчивости. Она покачнулась.
– Ага, возьмешь, – фыркнула Наумова, – через плечо перекинешь и понесешь. Она сама скоро ходить не сможет, вон, позеленела вся.
Ася поджала губы, но промолчала. Последние пару дней она, действительно, чувствовала себя неважно. Все ей было лень делать – ходить, говорить, стоять. А после сегодняшней бессонной ночи – тем более.
– А ты вообще чеши отсюда, – огрызнулся Константинов в сторону Наумовой. – Ты же с нами никуда не собиралась идти!
– Это я с тобой не собиралась идти, – начала Юлька, но Жеребцова ее перебила.
– Хорош фигней страдать, – растолкала она спорщиков. – Не трепитесь только никому. Нам толпа не нужна.
– А что такого? Собрали бы альтернативную тусовку. – Ян и не думал успокаиваться. – Они в доме, мы – около. Вот и повеселились бы на расстоянии. А когда будем делать внушение Быковскому, то убедим его массой. Я думаю, что всех наших он испугается.
Жеребцова оттолкнула размахивающего руками Константинова и протянула Асе билет:
– Короче, в полчетвертого – на месте. Не опаздывай!
Стремительно начавшееся утро нехотя перетекало в день. Последний урок, казалось, готов был умереть, не добредя до звонка. Бесконечный час до назначенного времени Репина ждать не стала, начала собираться.
Юбка, джинсы… Все не то! Может, платье? Точно. Где-то тут валялась теплая водолазка. Черт, мятая… Ладно, под платьем будет не так заметно. Ах ты, на платье пятно! Ну, Санька-Ванька, держитесь, она им такие мультики в следующий раз устроит! Это же от блинов – мелюзга носилась ураганом по квартире и разбрасывала блины где попало. Или это ее платье лежало где попало? Ладно, под курткой авось никто не заметит. На заляпанные сапоги можно было уже не смотреть – сойдут за испачканные по дороге.
Думать и оценивать ситуацию времени не было. Она заторопилась – скорее выйти на улицу.
Домик на билете оказался похож на реальный. Белый, двенадцатиэтажный, вокруг все утыкано кустами и деревьями. Подъезд выходит на детскую площадку с горкой и качелями. На них-то Ася и устроилась.
Грядущие новогодние праздники заставили выйти на улицы всех, засидевшихся в своих квартирах. Поэтому через двор туда-сюда сновало множество народа. Ася только и успевала вертеть головой, боясь пропустить приход «червяков», а особенно – Павла.
Прибежавшие малыши согнали Репину с качелей. Она решила было забраться на горку, но и отсюда ее вытеснили.
Подъездная дверь безостановочно хлопала, впуская и выпуская людей. Светло-серая кошка совершила головокружительный прыжок с третьего этажа на козырек подъезда и оттуда в сугроб. Отряхнула лапки, прошлась по дорожке, уселась и жалобно замяукала, просясь обратно.
В подъезд вбежал Генка Сидоров.
Ага, вот и первый гость. Из-за Генки в течение всего декабря 9 «Б» лихорадило. Этого выскочку и вундеркинда за его выступления вполне законно перевели в десятый класс. Но учиться он там не захотел, устроил целую историю и добился, чтобы его вернули обратно. Можно ведь некоторым так себя вести. Другим подобное ни за что не сошло бы с рук, а этому – хоть бы хны!
Вышла на улицу невысокая Аня Смолова. Тоже из «червяков». Куда это она намылилась? Сейчас все начнется! Наверное, пошла кого-то встречать. Ладно. А где же все?
Из подъезда вылетел Генка и помчался через площадку. Ася втянула голову в плечи, отворачиваясь. Еще не хватало, чтобы ее узнали раньше времени.
Пробежали какие-то девицы, двое взрослых, бабка с собачкой. К подъезду подошла высокая симпатичная девчонка из их школы, кажется, класса из десятого. Она постояла около двери, пнула ногой подвернувшийся снежок и медленно пошла вокруг дома. Минут через пять она появилась с другой стороны, сунула руки в рукава пальто и зябко передернула плечами.
– Ты уже здесь? – налетела на Репину Жеребцова. – Ну что, собираются?
– Привет, – недовольно протянула Наумова.
– Что-то никого пока нет, – обрадовалась Ася одноклассникам, пришедшим пораньше. – Может, они время поменяли?
– Вчера говорили: что верняк – в три, – заверила ее Наташка. – Я у Рязанкиной спрашивала, она все знает. Сказала, никаких изменений не предвидится. А куда Янчик делся? Юльк, он с тобой был!
– Больно нужно мне за твоим Янчиком следить, – раздраженно бросила Юлька. – Небось, струсил и в дальнем окопе отсиживается.
– Придет, придет! – Наташка посмотрела на весело резвившийся на площадке молодняк. И вдруг лицо ее изменилось. Она заметно побледнела, глаза ее сузились. – Который час? – прошептала она.
– Три, наверное, уже было, – пробормотала Наумова, не заметившая внезапной перемены в подруге.
– Времени сколько? – громче воскликнула Наташка и побежала через площадку. – Который час, не подскажете? – бросилась она наперерез невысокому крепкому парню. От неожиданности парень остановился и даже, кажется, попятился. Шедший рядом с ним приятель недовольно хмыкнул. – Представляете, часы были, и вдруг – нет! – продолжала разыгрывать перед ними спектакль Жеребцова, демонстративно хлопая себя по правому запястью, на котором она никогда ничего не носила. Очень красивые часы, предмет зависти многих, болтались на ее левой руке. – Утром надела, а сейчас смотрю – нет! А мне точно знать надо!
– Ру, у тебя есть часы? – басовито поинтересовался приятель невысокого.
– Ща в сотовом посмотрю. – Невысокий полез в карман, но не сразу попал рукой в слишком тугие джинсы.
– А у этих, что, тоже часов нет? – Второй мрачно кивнул в сторону застывших Аси и Юльки.
Ох, и нехороший же это был взгляд! Репина поежилась и отвернулась. Что это Жеребцовой приспичило на них кидаться? Это же отморозки какие-то. Машинально Ася посмотрела в сторону подъезда. Девушки там не было.