…Федор поднялся по ступеням, ведущим в его дом, и вдруг увидел, что на веранде, в плетеном кресле в углу сидит Таша.
Он сам не понимал, как так могло получиться, но он почти забыл о ней. Забыл о женщине, с которой провел целых два года жизни, с которой строил грандиозные планы на будущее… Но тем не менее это произошло!
– Ты? – Он прошел к ней, сел напротив. – Послушай… Это хорошо, что ты вернулась. Я не успел тебе сказать… Прости меня, Таша.
Она, словно по команде, тихо заплакала, прикрыв ладонью лицо.
«Я и правда чудовище какое-то! – в ужасе подумал он. – Болтаю о людях, о всеобщем благе – а сам так жестоко обошелся с этой женщиной, которую совсем недавно хотел назвать своей женой!»
– Прости. Прости меня, – он потянулся к ней, но Таша отмахнулась.
– Перестань, – прерывающимся голосом произнесла она. – Ты и вправду думаешь, что мне станет легче после твоих извинений? Ты думаешь, есть на свете слова, которые способны утешить меня теперь?..
– Я очень виноват перед тобой. Я не знаю, что надо говорить в таких ситуациях… Но я не должен был поступать с тобой подобным образом.
– Это так больно… – она всхлипнула, смахнула слезы со щеки, глубоко вздохнула. – Еще никто и никогда не делал мне так больно.
– Я виноват, – повторил он, а сам мысленно поморщился: «Повторяю, как попугай, одну и ту же фразу… Но что еще я могу ей сказать?!»
– И я тоже виновата, – вдруг решительно сказала Таша. – Я совсем забросила тебя. Я находилась рядом, но я была не с тобой. А ты… Случаются ситуации, когда человек теряет голову, собой не владеет… Раз – и вот он уже в чужой постели, и только потом голову включает… Это еще не измена. Ты просто оступился.
– Ты не должна оправдываться.
– Я не оправдываюсь, я пытаюсь осмыслить, проанализировать произошедшее, – возразила Таша. Высморкалась и продолжила уже спокойно: – Все то, что случилось – это результат нашей с тобой безалаберности, Федор. Над отношениями все время надо работать. А мы этого не делали. Я этого не делала в первую очередь.
– Ты?
– Да, я. Я не прислушивалась к твоим просьбам, твоим пожеланиям. Я думала, что тебе, как ученому, как человеку, полностью погруженному в науку, глубоко наплевать на все эти… даже не знаю, как назвать. На все эти сюси-пуси.
– Какие еще сюси-пуси? – опешил Федор.
– На платьица, на туфельки, на то, накрашены у меня губы или нет… А тебе это важно, оказывается. Ты мне это прямым текстом говорил, а я словно не слышала. Ты требовал внимания к себе. А я… я сидела за своим ноутбуком, как дура.
– Но тебе же требовалось закончить работу…
– Да плевать на эту работу! – пылко воскликнула Таша. – У женщины на первом месте должен быть муж. Семья. В общем, я готова тебя простить. И ты меня тоже прости. Давай все забудем и… давай все забудем, – повторила она и взмахнула рукой, словно ставя точку.
Из дома вышел Ахмед, с ружьем за плечом. Посмотрел на Ташу, потом на Федора, поправил ружье, буркнул себе что-то под нос и спустился в сад.
Федор молчал. «Как ей сказать-то обо всем этом… Что нашей с ней свадьбы не будет и ее отъезд в Америку теперь под большим вопросом. Ну не могу же я, в самом деле, жениться на ней? Ради чего? Зачем?»
– Что ты молчишь? – нетерпеливо спросила Таша. – Я тебе обещаю – я исправлюсь. Я стану другой. Мы сможем изменить свою жизнь, стать счастливыми людьми. И тебя больше не потянет на сторону, я уверена!
Федор смотрел на нее в каком-то изумлении. Он никак не ожидал того, что Таша станет просить у него прощения. Сама. До этого момента ему казалось, что он обидел ее, и обидел смертельно, навсегда. Ни одна женщина не способна простить то, чего пришлось пережить Таше этим утром!
Но тем не менее он не ослышался – она действительно просила у него прощения…
– Мы с тобой похожи. У нас одинаковые вкусы. Мы с тобой любим одно и то же и ненавидим одни и те же вещи… Мы всегда выбирали с тобой одинаковые фильмы для просмотра, помнишь? А ты – вот знаешь, какие фильмы предпочитает эта твоя, Мария? Что она пьет на завтрак – чай или кофе? Со стуком ли кладет ложку на стол? Громко ли смеется? Спит с открытой форточкой или с закрытой? Я понимаю, это все мелочи, но именно из этих мелочей состоит наша жизнь. Именно мелочи ее и рушат, а не измены вовсе. Тебе сейчас кажется, что ты не сможешь со мной быть счастливым… Тебе кажется, что ты нашел себе идеальную возлюбленную – эту Марию, ведь так?
Федор хотел сказать, что да, именно так, но Таша упреждающе подняла руку и добавила с напором в голосе:
– Нет, не говори, молчи. Ты ученый, ты должен мыслить логически. Все, что быстро вспыхнуло, быстро и потухнет. Тебе кажется, что ты влюбился, но точно так же быстро и разлюбишь. Все эти страсти, эти внезапные озарения, солнечные удары эти дурацкие, незавершенные гештальты и прочая ерунда – лишь игры нашей психики… Тебе придется жить в другой стране, и поэтому тебе нужна соратница. Товарищ. Помощница. Друг. Страсть – это приятный бонус, но страсть там, на новом месте, в новых условиях, которые окажутся в первое время сплошным стрессом, тебе только помешает…
Мария стояла перед тусклым, потемневшим от времени зеркалом и расчесывала свои волосы, спутанные после купания в реке. Взмах расческой, еще взмах…
«Разве жена не должна следовать за своим мужем? Как нитка за иголкой… Да, конечно, это домостроевские все истины, но что плохого в той мудрости, которая веками нарабатывалась народом? Тем более что жизнь изменилась, стала настолько непредсказуемой… И люди, если они семья, должны сегодня уметь подстраиваться под друг друга, под обстоятельства».
Расческа запуталась в волосах, Мария дернула ее, поморщилась, и мысли ее потекли уже в другом направлении: «Но мы-то с Федором не семья! Мы едва знакомы друг с другом. И я не обязана ему ничем! Я не давала ему клятв верности, не обещала быть с ним в горе и радости, в здравии и болезнях. Я не должна ломать себя только потому, что он решил переехать в другую страну. Да, может, там и лучше, но я не хочу лучшего, я хочу остаться здесь. Не здесь, в Дербенево, но в Москве. Хочу делать свою работу, которая мне нравится. Хочу говорить на своем родном языке… Или я феерическая дура, что отказываюсь от предложения Федора?! – опять одернула она себя. – Ведь у меня никаких перспектив не то что в Москве, но даже здесь, в Дербенево! Причем тут-то я хоть как-то смогу выжить, но что со мной станет, если я рвану в Москву? Да, есть деньги на первое время, но вдруг не получится там зацепиться?»
Хлопнула входная дверь. Наверное, это вернулся Федор.
– Это ты? – крикнула она.
– Это я, – отозвался мужской голос. Молодая женщина увидела в зеркале, как в комнату вошел Костя. Посмотрел на Марию, усмехнулся горько: – Наверное, не меня ждала…
– Не тебя, – честно ответила она и продолжила расчесывать волосы. Взмах, еще взмах…
– А я чем плох?
– Костя, пожалуйста, не начинай.
– Ты ведь главного еще не знаешь, – Костя сел на стул у входа, сложил ладони на коленях, точно примерный школьник. – Я с Людой развожусь.
– Что?! – Расческа выпала у Марии из рук. Она, до того глядевшая на гостя в отражении зеркала, обернулась.
– Да, представь себе. Она приехала этим утром, и я рассказал ей о тебе. Рассказал, что давно люблю тебя, что много лет мое сердце разрывается на части, между семьей и тобой…
– Костя, ты хочешь расстаться с женой? А… а как же дети? – растерянно спросила Мария.
– Ну, а что дети. Дети, дети… От детей я не отказываюсь. Люблю их, забывать их не собираюсь, готов их всегда поддерживать. Ты же не станешь осуждать меня за то, что я не могу забыть о детях?
– Не стану… – пробормотала она. Затрясла головой: – Погоди, мы не о том… Зачем ты все рассказал Люде?
– Господи, Мари, я четыре года собирался это сделать… Я же не хочу тебя терять. Я прекрасно понимаю тебя, твои мысли, твои настроения… Конечно, тебя, как женщину, не устраивала неопределенность, отсутствие будущего. И поэтому ты бросилась на шею первого встречного, который поманил тебя. Я о Байкалове сейчас.
– Костя, но мы же с тобой расстались… – пробормотала она.
– Мы? Это ты в запале бросила мне, чтобы я больше к тебе не приходил. И сделала ты это потому, что Байкалов заморочил тебе голову. Понимаешь, то, что произошло, – это чистое сумасбродство с твоей стороны, а не взвешенное решение.
– Почему ты решаешь за меня – сумасбродство или нет… – рассердилась Мария. – Я давно собиралась с тобой расстаться. Встреча с Федором лишь подтолкнула меня… Но он тут ни при чем. Мы с ним не будем вместе. Он уедет, а я… Я уезжать не хочу.