Екатерина, совершенно расстроенная, коснулась руки девушки.
— Почему так, милая Вивьетта? Я думала, что вы и Дик… право… я полагала…
Вивьетта вырвалась от Екатерины.
— Ах, нет, вы ничего не полагали. Вы ничего не понимали. Вы даже не старались понять. Вы все лжете. Все трое. Вы все лгали мне, лгали и лгали… Я говорю вам в лицо, что вы лгали мне. — Она по очереди кидала эти слова всем им. — „Остин никогда не сможет быть для меня никем иным, как другом"… Как часто говорили вы мне это? Ах, святая Нитуш! А вы?.. — Как смели вы оскорбить меня сегодня утром? И вы… как смели вы оскорблять меня все время? Вы лгали… вы все лгали мне… Я ненавижу вас!
Миссис Уэйр поднялась, вся трясясь и пораженная.
— Что она хочет сказать? Я никогда еще не слышала подобных неучтивых выражений…
Дик вмешался:
— Я виноват в этом, матушка…
— Я и тени сомнения не имею на этот счет, — величественно отозвалась старая дама. — Но какое отношение имеют ко всему этому Остин и Екатерина, я не могу представить себе.
Прислуга отворила дверь.
— Лорд Банстед.
Среди холодного странного молчания в комнату вошел гость. Все совсем забыли о нем. Он, должно быть, объяснил натянутую атмосферу своей неточностью — было половина девятого — ибо стал извиняться перед миссис Уэйр. Остин холодно поздоровался с ним. Дик рассеянно кивнул ему головой из противоположного угла комнаты. Вивьетта, вызывающе посмотрев на членов семьи, выпрямилась и с решительным видом подошла к молодому человеку.
— Лорд Банстед, — сказала она. — Вы четыре раза просили моей руки. Вы серьезно это говорили или тоже лгали?
Бледные щеки Банстеда окрасились румянцем. Он совершенно смутился.
— Конечно, серьезно. Хотел даже сегодня снова просить… теперь же просить.
— В таком случае, я согласна выйти за вас замуж.
Дик выступил вперед и, схватив ее за руку, оттащил ее от Банстеда; его лицо загорелось внезапной страстью.
— Нет, клянусь Богом, этого не будет!
Банстед отступил на несколько шагов. М-с Уэйр искала руку Остина.
— Что все это значит? Я не понимаю.
Остин провел ее до двери.
— Я приму меры, чтобы не произошло ничего неприятного. Уйдите лучше отсюда и распорядитесь на несколько минут повременить с обедом.
Его голос и уверенность успокоили ее, и она вышла из комнаты, бросив испуганный взгляд на Дика, который в угрожающей позе стоял перед лордом Банстедом. Последний бормотал что-то насчет того, что Вивьетта вольна поступать так, как ей хочется.
— Она может поступать так, как ей хочется, но, клянусь Богом, за вас она замуж не выйдет.
— Я достигла совершеннолетия, — резко заявила Вивьетта. — Я выйду замуж, за кого захочу.
— Разумеется, она имеет право, — сказал Банстед. — Вы совсем потеряли равновесие?
— Как смеете вы просить руки чистой девушки? — бешено вскричал Дик. — Вы, явившийся сюда прямо от…
Банстед набрался храбрости.
— Замолчите, Уэйр, — оборвал он Дика. — Будьте честны. Вы не имеете права говорить это.
— Я имею право! — вскричал Дик.
— Тише! — вмешался Остин. — Нет нужды продолжать этот неприятный спор. Завтра, в качестве опекуна Вивьетты…
— Завтра? — прогремел Дик. — Где я буду завтра? Далеко отсюда, не в состоянии защитить ее, неспособный сказать слово…
— Говорите хоть тысячу слов, — сказала Вивьетта, — они ничего не изменят. Лорд Банстед просил моей руки. Я открыто приняла его предложение. Что можете сказать вы против этого?
— Да, — заявил Банстед. — Она не скрывает этого. Я повторял свое предложение пять раз. Теперь она принимает его. Что можете вы сказать против этого?
— Я говорю, что она за вас замуж не выйдет, — сказал Дик, сверкая глазами на Банстеда.
— Успокойся, Дик, успокойся, — предостерегающе произнес Остин. Но Дик в гневе отмахнулся, и Остин увидел, что он снова доведен до отчаяния.
— Пока я жив, она за вас не выйдет. Разве я не знаю ваш гнусный, скотский образ жизни?
— Ну, послушайте, — отбивался Банстед, — какого черта вмешиваетесь вы в мои дела?
— Имею основания. Вы думаете, она любит вас, уважает, ценит?
Сверкающими глазами Вивьетта взглянула на него.
— Да, люблю, уважаю, ценю, — вызывающе сказала она.
— Это ложь! — вскричал Дик. — Теперь лжете вы. Небо и земля! Я довольно перестрадал сегодня… мне казалось, я пережил адские мучения… Но это пустяки перед тем, что делается сейчас… Она любит меня, слышите вы?.. меня, меня, меня… и я не могу жениться на ней… и наплевать мне на то, что узнают причину этого!..
— Молчи, — сказал Остин.
— Дай мне сказать. Она должна узнать правду! Пусть все ее знают. Во всяком случае, я избавлю ее от этого…
— Я сделаю это глаже, потом, Дик.
— Дай мне сказать, говорю я тебе, — возразил Дик с неуклюжим, страстным жестом. — Не надо больше лжи. — Он обернулся к Вивьетте.
— Вы написали мне письмо. Вы сказали, что любите меня… что хотите стать моей женой, что поедете со мной в Ванкувер… слова эти опьянили меня счастьем… сперва. Вы видели меня. Я отказался от вашей любви и от вашего дара. Я сказал, что не люблю вас Я солгал. Я сказал, что не могу жениться на вас — это правда. Я не могу. Но любить вас! Ах Боже мой! Муки ада в моем сердце… Разве вы не видите, что я весь горю любовью к вам?
— Не надо, Дик, не надо! — вскричала Екатерина.
— Я должен, — дико воскликнул он. — Я скажу ей, почему я ни на ком не могу жениться. Сегодня днем я пытался убить Остина!..
Екатерина закрыла глаза. Она догадалась об этом. Но Вивьетта, с полуоткрытым ртом и побелевшими щеками, попятилась к креслу, не сводя испуганного взора с Дика. Сев в кресло, она схватилась руками за его ручки.
Водворилось напряженное молчание. Первым проявил свои чувства Банстед, проговорив:
— Ну будь я проклят!..
Дик продолжал:
— То была ревность… безумная ревность… днем… в оружейной… примерная дуэль… один пистолет был заряжен. Я зарядил его… сперва, чтобы убить его… прямо… потом я подумал о дуэли… он имел бы одинаковые шансы… или он убил бы меня или я его. Мой револьвер оказался заряжен. Он дал осечку. Только благодаря бесконечному милосердию Бога я не убил его. Он узнал это. Он простил мне. Он в миллионы раз лучше меня. Но руки мои окрашены его кровью, и я не смею коснуться вашей чистой одежды. Они запятнают ее… и я снова когда-нибудь увижу красный туман перед своими глазами. Человек, подобный мне, не годен для брака. Убийца вычеркивается из числа людей. И я сказал себе, что не любил ее настолько, чтобы избавить от этого ужаса. Теперь я уезжаю в другой конец света, чтобы очистить себя и спасти свою душу, но пусть она знает что я люблю ее всеми силами своей души, и готов пройти через все пытки и лишения ради нее… И, зная это, она не сможет пойти к человеку, недостойному ее… Теперь, после того, что я рассказал вам, выйдете вы замуж за этого человека?
Все еще не сводя с него глаз, не шевелясь, она прошептала:
— Нет.
— Я хочу сказать! — вскричал Банстед. — Я полагаю…
Остин прервал его на полуслове. Дик смущенно оглядывался кругом.
— Ну, теперь вы все знаете. Я не достоин находиться под одной крышей с вами. Прощайте.
Он двинулся своей тяжелой походкой к двери, но Вивьетта вскочила с кресла и заградила ему дорогу.
— Нет вы не уйдете. Вы думаете мне нечего сказать?
— Говорите, что хотите, — печально возразил Дик. — Проклинайте меня, если хотите. Нет слов, достаточно сильных чтобы заклеймить меня.
Она засмеялась и покачала головой.
— Неужели вы думаете, что женщина способна проклинать человека, готового из любви к ней совершить убийство? — вскричала она со странным ликованием в голосе. — Если я вас любила раньше… неужто вы не понимаете, что теперь я вас люблю в миллион раз сильнее?..
Дик отшатнулся, весь затрепетав от изумления.
— Вы меня еще любите? — едва выговорил он. — Вы не гнушаетесь…
— Извините, — прервал Банстед. — Значит ли это, что вы прогоняете меня, мисс Гастингс?
— Вы должны освободить меня от моего обещания, лорд Банстед, — сказала Вивьетта мягко. — Я почти не сознавала, что делаю. Мне очень грустно. Я нехорошо поступила с вами.
— Вы поступили со мною чертовски плохо, — сказал Банстед, поворачиваясь. — Прощайте, господа.