Элоиза Джеймс - Вкус блаженства

– Я велел ему отправляться домой, кроме того, Кларк не дворецкий – он даже не живет здесь.

– Но если дворецкий – не дворецкий, то кто же он? – Гризелда старалась говорить непринужденно. Она чувствовала, что от Дарлингтона пахнет пряностями, и почему-то этот запах опьянял ее.

– Этого человека обвинили в убийстве, – сообщил Дарлингтон. – Но, уверяю вас, он его не совершал.

К этому моменту они оказались в спальне Дарлингтона.

– Вы можете поставить меня на пол, – с достоинством произнесла Гризелда.

– Только если вы не броситесь рысью вниз.

Гризелда невольно фыркнула.

– Запомните, я никогда не бегаю рысью.

Опустив Гризелду на пол, Чарлз обхватил ее лицо ладонями и принялся целовать.

Гризелда глубоко вздохнула: все это так ново для нее! Они только что разговаривали, и вот уже он целует ее с жадностью и отчаянием, не имеющими ничего общего со светской беседой.

Ее окутывал сладостный туман, и в этой дымке значение имело только то, какой у него вкус, как он пахнет, как звучит его голос.

Горничной требовалось не менее пятнадцати минут для того, чтобы раздеть леди Гризелду Уиллоуби, Дарлингтону жe хватало пятнадцати секунд, и все это время он продолжал страстно целовать ее. В результате она не успевала даже подумать о том, что происходит, и, забыв, что она леди, отбросила эту часть себя вместе с одеждой.

Когда дошла очередь до сорочки, Гризелда уже чувствовала себя как обезумевшая от страсти наложница. Ее волосы струились по плечам, его пальцы дрожали, когда он прикасался к ней...

– Господи, вы прекрасны! – выдохнул Чарлз, и в этот миг Гризелда действительно почувствовала себя прекрасной.

Через полчаса после того, как Сильви и Мейн удалились, Джози осторожно сползла вниз по лестнице и нашла мешок из-под зерна, стараясь прикрыть прореху в платье. Она надеялась, дождавшись грума Мейна, попросить его помочь ей добраться до экипажа.

Наконец она услышала звук шагов, и затем кто-то остановился перед денником – должно быть, один из грумов Мейна. И действительно, кряжистая фигура, появившаяся в дверях, не могла быть никем иным, кроме как главным конюхом Мейна Билли.

Билли открыл дверь в денник Джиги и изумленно заморгал.

– Добрый вечер, мисс! Что с вами приключилось, ради всего святого?

Джози прикусила губу, чтобы не расплакаться.

– Пожалуйста, найдите для меня наемный экипаж, – вместо приветствия попросила она. – Я должна поскорее вернуться домой. Обещаю хорошо заплатить вам за помощь.

– Платить мне не надо, мисс. У вас такой вид, будто вы едва держитесь на ногах, и я, конечно, приведу вам экипаж, но это потребует некоторого времени.

Джози посмотрела на солому под ногами. Ей очень хотелось сесть, потому что она ужасно устала.

– Боюсь, кто-нибудь может увидеть меня в таком виде, а я не могу этого допустить!

Билли понимающе кивнул:

– Ничего, я принесу еще мешковины из соседнего денника и прикрою ваши колени.

Джози тут же скользнула на пол, а чуть позже Билли навалил на нее кучу пахнущих зерном мешков.

– Надеюсь, вы не кормите лошадей этим зерном: оно незрелое, – не утерпев, заметила Джози.

Конюх некоторое время молча смотрел на нее, потом нахмурился:

– Вы правы, мисс: три мешка мы выбросили, потому что зерно там оказалось недозрелым. – Он повернулся, и его шаги стали удаляться, а потом и вовсе затихли.

К тому времени, когда в конюшне появился Мейн, Джози крепко спала. Секунду он стоял неподвижно, молча глядя на нее и чувствуя, как в нем поднимается волна ярости, какой он никогда не испытывал прежде. Билли оказался прав: даже издалека было видно, что Джози изнасилована. Лицо ее казалось мертвенно-бледным, на нем отчетливо проступали следы слез; спутанные волосы космами падали на плечи, а платье было залеплено коричневой грязью, как если бы ее толкнули наземь, но она продолжала сопротивляться.

– Вам надо отвезти ее домой, – произнес Билли возле его плеча.

Эти слова словно разбудили Мейна: он открыл денник и, войдя, присел рядом с Джози на корточки. Ее платье было разорвано, сквозь прореху в ткани просвечивала полоска кожи... Сорвав с плеч плащ, Мейн завернул в него Джози с головой, чтобы никто не мог ее узнать, потом схватив девушку на руки, поднялся...

И тут она с такой силой ударила ему в глаз, что он чуть ее не уронил.

– Это его сиятельство, – попытался спасти ситуацию Билли.

– Ох, прошу прощения! – Джози сконфуженно посмотрела на своего спасителя. – Я думала...

– Кто?

Глаза Джози тут же наполнились слезами.

– Лучше поговорить об этом позже, – посоветовал Билли.

Но Мейн не был уверен, что сможет говорить. Он поставил Джози на землю и, заметив следы крови на ее платье, чуть не зарыдал.

– Послушайте, Мейн! – неуверенно обратилась к нему Джози. – Не будете ли так любезны отвезти меня домой?

– Разумеется, я о вас позабочусь, но сперва скажите мне его имя.

Джози энергично замотала головой.

Слова обжигали горло и душили его. Он уже собирался сказать, что, кем бы ни был этот человек, до свадьбы ему не дожить, но вовремя спохватился.

– Если я скажу, кто это был, мне придется выйти за него, – прошептала она, вытирая слезы. – Но я не смогу.

– Конечно, не сможете, потому что я его убью.

На губах Джози появилась едва заметная улыбка.

– И съедите его сердце на рыночной площади? Нет уж, я предпочитаю, чтобы никто о нем не узнал, даже вы.

Мейн с трудом удержался, чтобы не выругаться.

– Вы должны сказать мне его имя.

– Убийство – слишком суровое наказание, поэтому сперва мне надо подумать. – Только это она и могла сказать ему.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они добрались до дома Тесс и Мейн на руках внес Джози внутрь. Как только он поставил ее на пол, она тут же подбежала к сестре и заплакала. Плащ свалился с нее, и хозяевам дома было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что произошло.

Произнося какие-то малопонятные слова, Тесс стала гладить Джози по спине, а глаза Фелтона стали холодными, как у тигра.

– Кто? – выдохнул он.

Мейн огорченно покачал головой:

– Я нашел ее в конюшне, но она не хочет ничего говорить.

Не отрывая взгляда от Мейна, Тесс усадила Джози на кушетку.

– Как случилось, что она осталась одна?

– Не знаю. Гризелда почувствовала недомогание и уехала, но Джози все время держалась позади нас. Куда она потом подевалась, мне неведомо. Мы всюду ее искали; Сильви и я даже заходили на конюшню... Теперь она боится, что мы заставим ее выйти за него замуж.

Лусиус Фелтон сделал резкое движение, и Мейн кивнул.

– Она не понимает.

Их глаза встретились.

– Тесс все равно узнает, кто это сделал, – уверенно сказал Лусиус.

– Как?

– Я ее муж, этого достаточно.

Мейн кивнул:

– А я поеду домой и привезу Гризелду.

Они решили, что Тесс и Гризелда вместе позаботятся о Джози, тогда как их задача – поскорее найти ее обидчика.

Гризелда уже не в первый раз порывалась уйти, хотя ей этого вовсе не хотелось. Как он смеет смотреть на нее так, словно находит любое ее самое обычное высказывание безумно интересным?! И как ему удалось сделать постель столь элегантной?

– Представьте себе, что сказали бы ваши приятельницы, если бы увидели вас здесь?

При этой мысли Гризелда содрогнулась.

– Даже и не заикайтесь об этом, – решительно потребовала она, потом перекатилась на бок и, приподнявшись, оперлась локтем о подушку. Теперь они в упор смотрели друг на друга. Светлые волосы Дарлингтона были всклокочены, скулы казались высокими и надменными, словно демонстрируя его происхождение от многих поколений аристократических предков.