Элоиза Джеймс - Вкус блаженства

Потом его движения стали медленнее, мягче в ее теле, потому что она ощутила, как его пронзают огненные молнии.

Джози вцепилась в его руки.

– Теперь не так больно, да, Джози? – спросил он.

Странный гортанный звук его голоса, столь непохожий на обычный светский безукоризненный тон, заставил сердце Джози забиться еще быстрее; невольно ее бедра сами стали подниматься ему навстречу...

Внезапно в ее голове произошло нечто подобное взрыву, и теперь каждый раз, когда Мейн входил в ее тело, она издавала крик. Он больше не целовал ее грудь, а, жадно прильнув к губам, что-то бормотал о прелести ее тела, которое ему хотелось целовать, кусать, пробовать на вкус.

Наконец над ними будто пронесся летний ветер, заставив Джози прижаться к нему, и это повторялось много раз снова и снова. При этом она, к собственному удивлению, каждый раз выкрикивала его имя.

Позже Джози не могла точно припомнить, что Мейн говорил, но казалось, это каким-то образом было связано с милосердием.

Возможно, он пару раз упомянул какое-то божество, а секундой позже, издав приглушенный стон, снова завладел ее ртом и целовал ее так нежно, что Джози закрыла глаза и целиком отдалась на волю несущего их в неведомые дали потока страсти.

Солнце безжалостно светило в окно, и, чтобы избежать его лучей, Джози перекатилась на край кровати с намерением зарыться головой в одеяло и накрыться подушкой. Но стоило ей потянуть за одеяло, как она окончательно пробудилась. Оказалось, что поверх ее руки расположена другая – мускулистая рука мужчины.

Джози в недоумении уставилась на нее, дожидаясь, когда память возвратит ей события прошлой ночи.

Внезапно тело вздрогнуло.

Итак, она больше не девственница – ни immaculata, ни какая-нибудь другая.

Сейчас Гаррет мирно спал рядом, и Джози, едва осмеливаясь дышать, придвинулась к нему на дюйм ближе. О, как он был прекрасен! Во сне его лицо выглядело счастливым; его кудри блестели в солнечном свете, как куски угля в свете лампы.

При одном взгляде на его губы у Джози сжалось сердце. Она снова испытала жгучее, столь необычное для нее желание.

Неужели, подумалось ей, она теперь всегда сможет получать наслаждение в его объятиях, как только этого пожелает? Она и не представляла, что такое возможно.

Когда он открыл глаза, Джози вскинула голову:

– Доброе утро!

Мейн приподнялся, опираясь на локоть, и изумленно огляделся вокруг. Простыня соскользнула с него, обнажив до талии.

– Теперь я точно твоя жена, – сообщила Джози, перебрасывая через плечо тяжелые волосы. – Будем знакомы: Джозефина, графиня Мейн.

Изумление на его лице сменилось унынием.

– Черт! – Гаррет провел рукой по глазам.

Что ж, по крайней мере он не послал к черту ее.

– Надеюсь, ты меня помнишь?

– Конечно, помню.

– Очень любезно с твоей стороны.

– Я переспал с женщиной, годящейся мне по возрасту в племянницы. Что, черт возьми, на меня нашло?

– Может быть, виновата я? – ехидно спросила Джози. Мейн ответил стоном.

– Хотя, откровенно говоря, скорее это ты нашел меня, чем я нашла тебя. – Джози сладко потянулась и подумала, что теперь он не сможет сбежать от нее еще долгие-долгие годы.

– Ты говоришь как невинный младенец. – Не открывая глаз, Мейн протянул Джози к себе, и она упала ему на грудь со своим обычным изяществом. Вероятно, другая женщина примостилась бы возле него, свернувшись калачиком, как делают грациозные и гибкие котята, но она была застигнута врасплох и ничего не могла с этим поделать.

Мейн пах восхитительно – это был пряный, свежий запах. Она сделала еще один глубокий вдох, когда его рука оказалась в ее волосах и он попытался их распутать.

– Ты так и спала, уткнувшись мне в грудь? – спросил он.

– Не знаю, – ответила Джози невнятно. – Сейчас я пробую тебя на вкус... – Она нежно прикоснулась к его коже кончиком языка. – Вроде неплохо...

Мейн ничего не сказал на это, но Джози уже доводилось слышать о том, какими мужчины бывают утром – угрюмыми и похожими на медведей. К счастью, это у них скоро проходит.

Ее пальцы прогулялись по его широкой груди. Мускулы Мейна были не такими твердыми, как ей сперва казалось, а скорее теплыми и шелковистыми. К тому же у него было поразительно мало волос на груди, и Джози сочла это хорошим признаком.

Потом она посмотрела на свою грудь. Ее груди выступали из-под легкой ткани, будто на ней вообще ничего не было; к счастью, они не свисали до талии, как у некоторых женщин, и, похоже, Мейну они нравились.

– О чем ты думаешь? – спросила Джози. – О моей груди? По-моему, она выглядит довольно бодро.

– Бодро? – Мейн задумчиво уставился на ее грудь.

– Ну, я предпочла бы уменьшенный вариант, но, по-моему, мои груди выглядят... бодрыми. Они стоят, и это хорошо, да?

Его губы раздвинулись. Все ясно: теперь он получал по заслугам за то, что прежде считал Джози маленькой девочкой, слишком юной для того, чтобы вступать в брак.

Теперь, когда Джози пришла к выводу, что ее груди не настолько велики, чтобы стыдиться их, они стали ей нравиться.

– Ну вот, – сказала она наконец. – Может, мне стоит пойти поискать миску овсянки в классной комнате? Как ты думаешь?

Мейн лениво потянулся к ней.

– Пожалуй, ты слишком торопишься, – сказал он низким голосом.

– Возможно. – Джози свесила ноги с постели, явно собираясь встать.

– Иди сюда, гадкая девчонка! – Мейн сделал бросок, и Джози, не успев сообразить, что происходит, оказалась пригвожденной к постели.

– В другой раз не будешь называть меня невинным младенцем! – поддразнила Джози, испытывая удовольствие от того, что он навалился на нее всем телом. – Может, ты и теперь скажешь, что я слишком молода для брака? – Она изогнулась так, что ее груди прижались к его груди.

– Мегера! – Он склонился к ней, но она ловко уклонилась от поцелуя.

– Скажи, почему у тебя сделалось такое удивленное лицо, когда ты проснулся и увидел меня? Ты что, забыл, кто я?

– Разве я выглядел удивленным?

– Именно. Не сомневаюсь, что ты и понятия не имел о том, кто спит рядом с тобой.

– А вот и неправда, – возразил он.

– Тогда почему?

– Потому что я никогда в жизни не просыпался рядом с такой женщиной.

– Вот как? – Джози засмеялась. – Тогда кто еще совсем недавно по очереди просыпался в постелях чуть не всех дам Лондона?

Гаррет нахмурился, потом провел пальцем вокруг соска Джози, и ее глаза медленно закрылись. Он ничуть не сомневался, что у его жены самые красивые груди, какие ему доводилось видеть, но все же не мог не вспомнить о первой женщине, которую полюбил, – о леди Годуин.

Она была маленькой, стройной и держалась очень прямо. Он отлично знал, какие у нее груди, потому что она предпочитала носить платья из прозрачной легкой ткани: если бы Джози захотела носить такие же, он запер бы ее на замок. Груди Джози вызывали у него восторг: при одном взгляде на них в его чреслах загорался огонь желания. Он привлек жену к себе.

– Джози, – пробормотал он. – Я в самом деле не просыпался рядом с такой женщиной.

– О-ох! – раздалось в ответ, и ноги Джози обвились вокруг него: она вся устремилась ему навстречу, словно спеша слиться с ним в единое целое.

Потом она задвигалась под ним, и он сразу забыл обо всех возможных позах, потому что ее руки оказались на его ягодицах и она, притягивая его все ближе и ближе, втягивала внутрь и побуждала действовать.

Солнечный свет изливался на них обоих, так что каждый дюйм кремового тела Джози теперь был на виду. Усилием воли Мейн заставил себя остановиться и оторвался от нее под ее негодующие возгласы, после чего принялся разглядывать Джози, устроив себе пир созерцания и пожирая взглядом все прелестные изгибы ее тела в отдельности и всю ее прелесть целиком. Он позволил себе изучить ее всю вплоть до очаровательных ямочек и закончил тем, что поцеловал даже ту часть ее тела, где прошлой ночью причинил ей боль и неудобство.